Ознакомительная версия.
– Все равно не годишься! – сказал инструктор.
Аня пожаловалась в райком комсомола – она росла девочкой настырной.
– Может, в самом деле не стоит? – засомневался первый секретарь. – Стране не только летчики нужны. Оканчивай школу, поступай в институт. А?
– Я товарищу Сталину напишу! – пообещала Аня.
Секретарь тут же позвонил в аэроклуб, и Аню приняли. Она оказалась единственной девушкой в группе. Мальчишки смотрели на нее снисходительно, но Ане было не привыкать. Она старательно изучала материальную часть и наставления по полетам, поэтому к практике приступила одной из первых. Инструктор вывез ее несколько раз в зону и доверил самостоятельный полет. Аня почти не волновалась. Она летела на надежном советском самолете, наставления знала назубок, а пилотировать ее научили. «У-2» легко оторвался от земли и набрал высоту. Сердце в груди Ани радостно стучало в такт тарахтению двигателя. Ей хотелось закричать: «Смотрите! Я лечу! Сама! А вы не верили…» Она сумела сдержать порыв и аккуратно прошла по намеченному маршруту. Села мягко и подкатила к ангару. Инструктор первым подбежал к застывшему самолету и ласково снял Аню с крыла.
– Вот как надо летать! – сказал обступившим курсантам. – Учитесь! Повырастали дылдами, а на посадке козлите!..
Аэроклуб требовал много времени, Аня перевелась в вечернюю школу. Аттестат зрелости и удостоверение пилота она получила одновременно. А назавтра случилась война…
Как тысячи ее сверстников, Аня кинулась в военкомат. Она боялась, что война закончится, обойдутся без нее. Никто не сомневался, что фашистов разобьют, спорили только о сроках: месяц или два. В военкомате Аню и других семнадцатилетних отправили по домам – подрастите. В летное училище ее тоже не взяли, Аня, к великой радости матери, поступила в московский университет – учиться на историка. Слушать лекции пришлось недолго. В сентябре ее и других комсомольцев отправили рыть окопы: сначала в Брянскую, затем – в Орловскую область. Они рыли, а мимо проходили отступающие части. Студентки удивлялись, почему армия отступает, а красноармейцы – зачем они роют? Однажды девушек собрал старший отряда и велел отправляться на ближайшую железнодорожную станцию. До нее было пятьдесят километров, но старший дал понять: немцы близко. Студентки собрались и пошли. Эту дорогу Аня много позже вспоминала с содроганием. Кто-то из девушек падал в изнеможении (не все в конечном итоге дошли), другие, стиснув зубы и шатаясь, брели и брели. К своему удивлению, Аня – самая маленькая и худенькая в отряде – добралась первой. Упала она у станции, прямо на холодную землю. Лежала долго и простудилась. По приезде в Москву у нее поднялась температура, стал бить кашель. В больнице определили воспаление легких. Аня болела долго и тяжело, поэтому не откликнулась на призыв Марины Расковой вступать в женские авиаполки. Она и узнала об этом по выздоровлении. Время было упущено. В военкомате было не до нее – немцы стояли под Москвой. Аня провела в столице холодную зиму 1941–1942 годов, а весной пошла в военкомат. Теперь на законных основаниях – ей исполнилось восемнадцать. Военком сдался, Ане выписали повестку. Она показала бумагу матери, пояснив, что мобилизуют, мать поплакала, но смирилась – деваться-то некуда. О том, что дочь – доброволец, мать так и не узнала.
Аню отправили в чувашский город Алатырь, в запасной авиационный полк. Там определили в штурманы «У-2». Учили ориентироваться в ночных полетах, бомбить, прицеливаясь по кромке крыла, стрелять из пулемета. У Ани получалось хорошо, курс обучения закончила быстро. Наступило томительное ожидание. В полк приезжали «купцы» с фронта, отбирали летчиков и штурманов, Аню не замечали. Жизнь в запасном полку была тоскливой, кормили скудно. Но, самое главное, Аня ощущала себя ненужной. Она сделала все, чтоб защитить Родину, а Родина этого не заметила. Аня написала письмо товарищу Бершанской, командиру единственного на фронте женского авиаполка. Полк летал на «У-2». Ей ответили: желающих служить много, просьбу постараются учесть. Аня поняла: ждать придется долго. Заместитель командира запасного полка, к которому она обратилась, сказал так:
– Хочешь на фронт – иди в оружейницы! Их не хватает. Главное, в полк попасть! А там… Война: летчики гибнут, штурманы гибнут… Найдется место!
Аня написала рапорт и переучилась на оружейницу. Ее направили в полк ночных бомбардировщиков. Аня чистила пулеметы, набивала диски и пулеметные ленты, помогала подвешивать бомбы и ждала своего часа. Он наступил, когда у лейтенанта Богданова погиб штурман…
В представлении Ани фронт был местом, где сильные духом и чистые сердцем люди сражаются с лютым врагом. Так писали в газетах и говорили по радио. В полку пришло прозрение. Нет, летчики сражались отважно. Экипажи делали по нескольку вылетов за ночь, возвращались на пробитых пулями и осколками самолетах, нередко – ранеными. Случалось, и не возвращались… Не нравилось Ане другое. Кроме летчиков и штурманов, которые, конечно же, были героями, в полку служило много разных, очень разных людей. Официантки столовой поголовно спали с офицерами, причем даже с командиром полка! И не только официантки. Если Аня рвалась на фронт, то кое-кто мечтал двинуться в противоположном направлении. Женщинам это удавалось легко – через беременность. Беременных немедленно отправляли домой. В свободные часы девушки-оружейницы обсуждали такую возможность. Просто забеременеть никто не хотел, желали выйти замуж. Девушки считали, что это единственный шанс создать семью. После войны мужчин будет мало, а на фронтовичке никто не женится. В тылу прекрасно осведомлены о походно-полевых женах, каждую женщину в форме считают ППЖ. Мечтой девчат было выйти за летчика или штурмана. Тем хорошо платят. Помимо оклада добавляют за каждый боевой вылет, а вылетов бывает по пять за ночь. Сержант-штурман получает больше командира полка. Уехать домой с денежным аттестатом такого мужа – не знать нужды. Конечно, муж может погибнуть, но летчики гибнут реже, чем пехотинцы.
Эти разговоры Ане не нравились, вызывали омерзение. Оружейницы над ней смеялись. Аню дружно считали дурнушкой: маленькая, худая, бледная. Кто ее возьмет? Есть ведь круглолицые, полногрудые, с толстыми икрами и мощными бедрами. Аня не обижалась. В школе она носила записки мальчикам от красавиц-подруг, одновременно их презирая. Красивая мордашка парня – не причина умирать от чувств. Книги советских писателей-орденоносцев разъясняли, что такое любовь. Должно присутствовать духовное родство и единые взгляды на будущее. Только так можно создать крепкую советскую семью. Половая распущенность ведет к духовному опустошению и краху семьи, учили писатели.
Ознакомительная версия.
