— Так говори яснее.
— А вот что. Во-первых у советника только одна служанка, да еще глухая, ничего не слышит. Такому богачу, верно, стыдно не иметь прислуги, да?
— Верно. Но мы его этим стыдить не будем.
— Потом в Ла Пулардьере нет собаки. Собака же не меньше человека жрет, а господину Феро это не нравится.
— Умный человек господин Феро! — иронически заметил Николя Бютен.
— Вот если только злая шавка величиной с кулак ему сегодня жизнь спасет, — засмеялся Патриарх.
С таким разговорами два бандита дошли до Ла Пулардьера.
Между хозяйским домом (так называемым "замком") и фермой находился большой двор, вокруг двора — огороженный виноградник.
Изгородь была кое-где каменная, кое-где живая.
Живая изгородь была в дурном состоянии, со многими дырами.
Патриарх, изогнув свое высоченное тело, пролез в одну из дыр с северной стороны — противоположной ферме.
За ним последовал Николя Бютен.
В буфетной было открыто окно.
— Нам сюда, — сказал Патриарх, зажал себе двумя пальцами нос и добавил: — Ведь надо же, почему они это окно не закрывают: потому что сыром воняет. Экой неженка этот советник!
Он подтянулся на своих огромных ручищах и с юношеской ловкостью вскочил на подоконник.
Перед этим он не забыл снять обувь и оставить внизу кувалду.
— Инструмент мне передайте, — сказал он капитану. — Вот так. А теперь лезьте сами.
Забрав кувалду, Патриарх соскочил с высокого подоконника прямо в буфетную.
Николя Бютен тоже залез туда. Как и патриарх, он снял башмаки, чтобы не шуметь.
В буфетной оба на секунду остановились и прислушались.
В доме ни звука, а видно в лунном свете все, как днем.
Дверь в буфетной была заперта просто на задвижку.
Патриарх открыл ее.
Убийцы очутились в прихожей.
Через стеклянное окошко над входной дверью она тоже освещалась лунным светом.
В конце прихожей была лестница.
Справа — дверь в столовую.
Эта дверь была открыта.
— Вам туда, — сказал Патриарх на ухо Николя Бютену и указал ему вверх на лестницу.
— Стало быть, на втором?
— Да.
— В конце коридора?
— Последняя дверь направо.
— Но ведь, должно быть, заперто?
— Ясное дело. А вы постучитесь тихонько. Он подумает, что это служанка, и откроет.
— Тут-то я его и подрежу, — спокойно сказал Николя Бютен. — А за тобой советник. Он спит тут, за столовой.
Николя Бютен живо взбежал по лестнице, а Патриарх вошел в столовую.
Там жалюзи были опущены — через них пробивался только слабый свет луны, а вся комната оставалась в полумраке.
Патриарх шел, держа свое страшное оружие наготове.
Но вдруг он остановился, его прошиб холодный пот.
Ему показалось, что в глубине комнаты шевелится какая-то тень.
Он сделал еще шаг — тень тоже двинулась.
Патриарх подумал, что это советник бродит по дому, не зажигая света, и остановился опять.
Тень тоже замерла.
"А, черт тебя дери! — подобрался разбойник. — Ну, будь что будет…"
Он снова двинулся вперед — а тень ему навстречу.
Больше Патриарх не раздумывал: поднял кувалду над головой, раскрутил и ударил…
XXV
А Николя Бютен, пока Патриарх крался впотьмах по столовой, проворно взбежал по лестнице на второй этаж.
Патриарх дал ему совершенно точные сведения.
Через весь второй этаж шел длинный коридор с несколькими дверьми.
В самом конце коридора было окошко, через которое проникал лунный свет.
"Последняя дверь направо, говорил Патриарх".
Николя Бютен решительно направился к этой двери и был уже готов постучать — разбудить господина де Сен-Совера, который, несомненно, отворил бы без всяких предосторожностей.
Но в этот самый миг с первого этажа послышался страшный грохот.
Николя Бютен отскочил, волосы у него встали дыбом, на лбу выступил холодный пот.
Шум внизу был похож на звон разбитого стекла, потом раздался крик боли, потом тяжелый звук — как будто падающего тела.
Бандит, ничего не понимая, пытался сообразить, что бы это было, и тут за его спиной распахнулись две двери, выходившие в коридор друг напротив друга.
И Николя Бютен дико закричал.
Из каждой двери выскочило по жандарму — без фуражек, с саблями наголо.
Это были те самые жандармы, за которыми господин Феро послал с вечера перевозчика Симона.
Они прибыли в Ла Пулардьер за час до того, как тронулись в путь Николя Бютен с Патриархом.
Их накормили ужином и отвели по комнате каждому.
Если бы Николя взбрело в голову бежать среди ночи. Тогда его задержали бы на пароме Мирабо, о чем Симон или Стрелец немедленно известили бы бригадира с его товарищем. Те тоже были начеку.
Луна светила так ярко, что Николя Бютен ни на секунду не усомнился в том, что произошло.
Он тотчас подумал, что Патриарх его предал: завел в Ла Пулардьер лишь для того, чтобы заманить в ловушку.
А как иначе он мог бы объяснить, что здесь откуда-то взялись жандармы?
— Так! — воскликнул он. — Попался я, значит! Только живым не дамся!
С кинжалом в руке он ринулся на жандармов, крича:
— Дорогу! Дорогу!
Началась борьба.
Как дикий зверь, Николя Бютен бросился на противников. Но кинжал короче сабли — бригадир первым ударил его по руке. Точнее, не ударил, а нанес укол. Сабля глубоко вонзилась в руку. Николя Бютен взвыл от боли и выронил кинжал. Жандармы бросились на него и повалили.
В этот момент господин де Сен-Совер, разбуженный жуткими криками, полуодетый выскочил из комнаты с огарком свечи в руке.
— Бегите вниз, сударь! — крикнул ему бригадир. — Выручайте вашего дядю, его, наверное, там хотят убить! А мы пока этого свяжем.
Господин де Сен-Совер схватил пару пистолетов, лежавших в его комнате на камине, и бросился вниз по лестнице.
Внизу он увидел нечто совершенно необыкновенное.
Патриарх лежал на полу в столовой с лицом, залитым кровью, а господин Феро, выйдя из кабинета с плошкой в руке, изумленно глядел на вопившего от боли человека у своих ног.
Призрак, который, как показалось старому разбойнику, приближался к нему, которого он ударил кувалдой, оказался его собственным отражением в зеркале. Зеркала он в полумраке не разглядел…
Осколки брызнули врассыпную и впились в лицо Патриарха.
Потеряв рассудок от боли и страха, ослепший злодей корчился на полу, истекая кровью. Когда жандармы, крепко связав Николя Бютена, прибежали вниз, Патриарх уже не сопротивлялся.
Господину де Сен-Соверу не понадобились пистолеты.
XXVI
Дядюшка! — крикнул господин де Сен-Совер. — Я помогу жандармам справиться с этими мерзавцами, а вы бегите на ферму за подмогой!
Господин Феро выбежал в переднюю, потом на двор и через десять минут вернулся вместе с вооруженными крестьянами.
Но в этом подкреплении уже не было надобности.
Николя Бютен лежал, связанный, в коридоре второго этажа и даже не пытался порвать веревки.
Он слышал вопли Патриарха, но не понял, что с ним случилось: Николя по-прежнему думал, что старый бандит его предал и спасения нет.
Патриарх же, обезумев от боли и еще не оправившись от испуга, совсем пал духом.
Жандармы вязали его, а он твердил:
— Давайте, делайте со мной что хотите, я знаю — мне крышка. Сорвалось у меня — вот и получу по заслугам.
Один из жандармов поднялся на второй этаж стеречь Николя Бютена.
Когда принесли свет, когда вернулся господин Феро с вооруженными фермерами и слугами — кто захватил ружье, кто косу, — на миг настала невообразимая толчея, а потом люди стали разбираться, что случилось.
Впрочем, Патриарх и не думал отпираться.
— Я вам скажу, что тут было, — хрипел он, — и вы поймете, что господину советнику нынче здорово повезло.
К Патриарху понемногу возвращался его обыкновенный цинизм.
