Между тем прочистившийся от мрака воздух, явил очам моим, на место Корачунова замка и его ужасов, прекрасную долину, и тебя сидящего на оной самдруг. Я бросился к вам бежать, чтоб облобызать тебя, любезный мой Светлосан, и возблагодарить тебе, как виновнику, за мою свободу и разрешение от очарования. К совершенно же моей радости, нашел я с тобою и любезного моего Вельдюзя, которого я мнил давно уже погибшим. Сказав сие, бросился он опять их лобызать, изъявляя им наичувствительнейшим образом искренность своего дружества.
А я, сказал тогда Липоксай, воссылаю бессмертным тем вящую славу и благодарение, что они избавив меня от лютого моего тирана, истребили с ним вкупе и вину моего злодеяния; ибо в замке его, погибшем с ним совокупно, находились все произведенные мною волшебный вещи, которые коварством своим собрал они отовсюду. Теперь уже я уповаю, примолвил он, что праведные Боги вскоре сделают конец моему наказанию, и упокоят меня в жилище усопших с моими предками.
После чего рассказал он Светлосану, как его тиранил Карачун, после неудачного своего нападения на сего Князя, и что месть его нес он по самый тот час, когда Светлосан лишил жизни сего чародея. Сие я узнал потому, присовокупил он, что услышав в моей пещере пресильный гром и стук, увидел себя вдруг освобожденным от цепей, в которых я давно уже находился. Я не мог ничему иному сего причесть, говорил он Славенскому Князю, как победе твоей над Карачуном и его смерти, которую знаменовали Небеса пресильным столь громом. Тогда возрадуясь и возбрагодарив Бессмертных, помогшим тебе низложить сего престрашного злодея, пошел я тебя искать прямо на сей остров, думая тебя конечно здесь найти, в чем я и не ошибся.
Ах: вскричал тогда Видостан, к совершенному моему благополучию ничего иного теперь не достает кроме оживления моих подданных: и я бы блаженнейшим себя почел, ежели б и они, подобно мне, получили прежнюю свою свободу и вид. Не сомневайся и в этом, сказал ему безобразный Дух, они конечно оживлены; ибо не думаю я, чтоб милосердные Боги попустили Карачуна очаровать их навеки. Но ежели ты хочешь уведать о сем подлиннее, примолвил он, то я тебя отнесу в твой замок, или столицу, сей же час, если сие тебе угодно. Ах: любезный мой Липоксай, возопил к нему Индеец, ты бы сим меня несказанно одолжил; и как мне ни горестно будет расстаться с сими любезными Князьями, но скажу искренно, что чувствую в себе больше желания увидеть моих подданных, так как чад моих и ближних, что иметь удовольствие подавать им помощь во всех их нуждах, каковые могут они ожидать от своего Самодержца. Славенские Князья, одобрив добродетельное его желание, просили Духа обещание свое исполнить; и возблагодарив сему Государю за угощение, какое они от него имели, простились с ним во слезах обещав друг другу вечную дружбу и воспоминовение. После чего Липоксай, взяв его в свои объятия, понесся с ним по воздуху, и скрылся от них в минуту: ибо наступавшая тогда ночь воспрепятствовала им далеко следовать за ним глазами.
Светлосан и Вельдюз, оставшись на острове одни, имели свободу изъяснить друг другу соя чувства; первое Вельдюзево слово было о Милославе. Я ее нашел в Карачуновом замке, ответствовал ему Князь; но увы! любезный друг, она без чувств; лютый волхв лишил ее, так как и всех её подруг, всякого движения. При сем известии Полоцкий Князь обомлел от ужаса; он переспрашивал многократно о сем случае, и не мог утешиться, пока Светлосан, хотя и сам о том сокрушался, не подал ему некоей отрады, обещав просить Липоксая, чтоб он приложил все свои силы привести ее в прежнее чувство. По сем объявил он ему и о своей любви, которую почувствовал он к прекрасной незнакомке. Сии два обстоятельства подали им случай говорить весьма долго, так, что в разговорах сих застал их Липоксай.
Сей Дух уведомил их, что Видостан действительно, нашел в замке и в столице подданных своих оживленными, и в прежнем их виде, и принято был от них с чрезвычайнейшею радостью; и что он сожалел о том только, что не имел сих двух Князей участниками и свидетелями своего удовольствия. Сия ведомость обрадовала Славенских Князей; они воздали благодарение Богам, моля их совершить и свое благополучие, возвратив им сродников их и друзей. После чего предложили они Липоксаю, чтоб и их перенес в замок похищенных Карачуном красавиц; причем изъяснили они ему, что и они опасаются в свой ряд, дабы очарование их любезных не пребыло вечно. Не опасайтесь сего, сказал им Скиф, при отнесении Видостана путь мой был через сей замок, и я действительно приметил в оном движение людей, и в комнатах огонь, потому что уже тогда гораздо смерклось.
Сия приятная весть в несказанное привела восхищение Князей: они ни минуты не хотели медлить на пустом острове, и просили одушевленного Скифа отнести их туда поскорее. Липоксай c охотою им повиновался, и подхватив их обеих на свои руки, понесся с ними быстрее вихря. Немедленно перелетели они расстояние, разделявшее их от замка, и прибыли на остров, обитаемый красавицами. Они действительно увидели все покои освещенными огнями, и получили от того твердейшую надежду. Нимало не медля вошли они в комнаты, и в третьей из оных, к несказанному своему удовольствию, увидели ходящего и разговаривающего Левсила c Милославою, и c прекрасною незнакомкою, окруженных толпою других девиц.
