Сегодня перед банями разбит замечательный сквер во французском стиле с красиво постриженными кустами и деревьями, и трудно представить себе, что еще десять лет назад его не было, а от набережной Куры ущелье угадывается сквозь листву всех оттенков зелени.
Деревья идут Тбилиси и очень украшают его. Платаны, вечные спутники южных городов от Рима до Лиссабона, от Турина да Кишинева – с серыми стволами, светлой листвой – часты тут. Встречаются каштаны. Стоят кипарисы – рядом с пальмами. Под Нарикалой растут кактусы. Дубы, цветущие персики, миндаль, магнолия, рододендроны и сосны, встречающиеся повсюду, превращают обычный город в южный парк, и правильное настроение, которое окутывает путника тут – привычка к отдыху, расслабленность и нега.
– Тбилиси – не город для работы, – строго сказал мой приятель Звиад, – посмотри в окно? Видишь, миндаль цветет, иди гулять, дорогая моя.
Но я отправлюсь в баню.
Бани в этих местах строили и грузины, и персы, и турки. В XVII веке турецкий путешественник Эвлия Челеби писал: «В восточной части Большой крепости из недр земли течет такая горячая вода, что можно сварить голову и ноги овцы. Это полезные горячие источники с [построенными над ними] куполами».
Ему отвечал поэт ХХ века Иосиф Гришашвили: «Не побывать в банях – все равно что приехать в Париж и не подняться на Эйфелеву башню». Эти слова стали так известны, что именем Гришашвили названа улица, идущая мимо бань.
Абанотубани в общем и есть «бани» – от слияния двух грузинских слов: «баня» («абано» на грузинском) и «район» («убани» на грузинском). Районом Абанотубани считается ущелье между горой и крепостью Нарикала с одной стороны и горой Табор с другой. Район старинной городской застройки вокруг Абанотубани охраняется ЮНЕСКО как оригинальный образец грузинской средневековой светской архитектуры.
На перекрестке улиц Самгебро и площади у храма Севастийских Мучеников, прямо у бань, раскопали руины, возможно, дворца Горгасали – сегодня это отчасти законсервированные, но открытые для публики археологические раскопки. Первые дома Тбилиси появились на краю каньона примерно там, где сейчас храм Сорока Мучеников – то есть прямо рядом с источниками.
Сохранившиеся до настоящего времени бани построены в разное время в XVII–XIX веках.
Архитектура бань традиционная восточная, персидская. Эти низкие приземистые здания находятся под землей. Снаружи видны только сводчатые полукруглые купола из специального кирпича, так что туристы ходят прямо по крышам бань. Сверху купол, как правило, заканчивается небольшой башенкой с проемами, через которые в баню поступает солнечный свет. Стены сделаны из кирпича, пол и обычные ванны – из плит местного серого пористого камня.
Из всех бань выделяется Пестрая, она же Орбелиановская, она же Голубая. Это высокая, отдельно стоящая баня, украшенная стрельчатым фасадом и боковыми минаретами, отделанная пестрыми изразцами, напоминающая медресе на площади Регистан в Самарканде – и формой, и голубой мозаикой. Именно в ней, по легенде, парился Пушкин (см. Пестрая, она же Орбелиановская), бывал Дюма. Баня была реконструирована – на ней теперь памятная доска с цитатой из Александра Сергеевича, что существенно повышает популярность заведения, особенно среди русскоговорящих гостей. Но вообще комплекс бань весьма эклектичен: тут и псевдостаринные строения, и бани советского времени, и действительно исторические роскошные бани – в общем, почти термы Калигулы в Риме.
Задаваться вопросом, ходить или нет в грузинские серные бани, не следует – просто идите. Это такой же культурный экспириенс, как взглянуть на Эйфелеву башню в Париже, попробовать турецкий кофе, сваренный в джезве, увидеть Помпеи или лиссабонскую крепость, построенную при маврах. Прикоснуться к истории – вот что это значит. Есть Тбилиси, есть бани, и вы еще спрашиваете, идти или нет? Идите.
Купола на площади ведут свою историю веками: и пусть тут не осталось оригинальных бань времен Ираклия II, царицы Тамары или Ростома и Русудан, опыт все тот же.
Серные бани – особенные впечатления. Находятся они под землей, запах в них стоит специфический, а польза от такого омовения – не только в чистоте, но и в многокомпонентном воздействии – для мышц, нервной системы, опорно-двигательного аппарата. Бани успокаивают и умиротворяют. Лучшее время – понедельник, после еженедельной чистки. Приходите днем, не с утра, пусть бани нагреются. Не возьмемся давать советов про конкретную баню – они меняют, случается, хозяев, меняется и ценник, и набор услуг, но основное остается неизменным – бассейн с теплой серной водой, теплый воздух, попеременное погружение в холодную и горячую воду. Сначала – душ, чтобы окунаться в бассейн с серной водой уже чистым, для лучшего воздействия. Уточните в конкретной бане – будут ли в кабинете мозаики, можно ли вызвать банщика и массажиста (ценник лучше обсудить заранее) с тем самым мыльным массажем, который хвалили Пушкин и Дюма – и наслаждайтесь. Температура в бане – 40–50 градусов, обычно посетители несколько раз повторяют процесс попеременного омовения в теплой и холодной воде. Распарившись, выпейте душистого чая с травами, отдохните – и продолжайте исследовать город.
Камни. Купола на площади
Пестрая баня, она же Голубая, или Орбелиановская
Серная вода, мыльный полотняный пузырь и терщики с шерстяной варежкой – все как у Пушкина. Смешно, что, согласно некоторым источникам, баню построили в 1840 году, а Пушкин в ней, как все уверяют, побывал, хотя он-то в Тифлисе был в 1829 году.
Александру Дюма, прожившему в Тбилиси несколько месяцев, приписывают любовь к серным баням – якобы он посещал баню каждый третий день. В его же пересказе известна история, как банщики умудрились уронить в горячую воду завернутого в простыню армянского епископа. Кинулись спасать, но поздно: «Извлекли из кипятка вареным».
Дюма оставил и самые восторженные отзывы о местном знаменитом мыльном массаже, и звучат они так: «Полное и несказанное блаженство».
* * *
«Путешествие в Арзрум» – произведение Александра Пушкина в жанре травелога, написанное в 1829–1835 годах.
«Отроду не встречал я ни в России, ни в Турции ничего роскошнее тифлисских бань. Опишу их подробно. Хозяин оставил меня на попечение татарину-банщику. Я должен признаться, что он был без носу; это не мешало ему быть мастером своего дела. Гассан (так назывался безносый татарин) начал с того, что разложил меня на теплом каменном полу; после чего начал он ломать мне члены, вытягивать суставы, бить меня сильно кулаком; я не чувствовал ни малейшей боли, но удивительное облегчение. (Азиатские банщики приходят иногда в восторг, вспрыгивают вам на плечи, скользят ногами по бедрам и пляшут по спине вприсядку, е sempre bene.) После сего долго тер он меня шерстяною рукавицей и, сильно оплескав теплой водою, стал умывать намыленным полотняным пузырем. Ощущение неизъяснимое: горячее мыло обливает вас как воздух! NB: шерстяная рукавица и полотняный пузырь непременно должны быть приняты в русской бане: знатоки будут благодарны за таковое нововведение. После пузыря Гассан отпустил меня в ванну; тем и кончилась церемония».
Бани – традиционное место работы азербайджанцев в Тбилиси. Они и живут локально вокруг площади бань – рядом с мечетью Джума на Ботанической улице, с другой стороны площади.
Услуги мойщика и массажиста обговариваются отдельно.
Продолжая двигаться вдоль речки Цавкисисцкали по ущелью в банном квартале, путник добредет до водопада Легвтахеви в Инжирном ущелье – буквально в 5 минутах ходьбы от бань, в самом центре города.
Живописное ущелье Легвтахеви начинается у Орбелиановской бани и заканчивается, изгибаясь, водопадом, который образует речка Цавкисисцкали, протекающая через Ботанический сад. Она падает со скалы, пробивая ущелье, по которому впадает в Куру. Сегодня ущелье – одно из самых посещаемых туристами мест в грузинской столице. Ежедневно тут бывают тысячи людей. Легвтахеви до реставрации помнили только историки. Это ущелье было много лет спрятано в глубину серных бань. В советское время тут был коллектор, над ним проходила дорога. Лишь в 2011 году началась реконструкция, после того как остатки старых построек были убраны, построили пешеходные мосты и дорожки.
