римский папа удостоил д’Обюссона звания кардинала Римской церкви, германский император обещал не воевать с турками без его согласия, а английский король послал ему пушки и ирландских коней, написав: «Пушки – для защиты Родоса, а кони – тому, кого я люблю и почитаю, как родного отца». В 1501 г. Великий магистр послал орденские галеры под командованием Фабрицио дель Каретто оказать помощь папско-венецианскому флоту, но в ответной помощи венецианцы родосцам отказали. Д’Обюссон планировал организовать и лично возглавить Крестовый поход против турок, но его миссия в Англию оказалась бесплодной, и смерть, последовавшая в 1503 г., прервала его беспримерные труды. А. Ф. Дрейн описывает его кончину и похороны: «Его последний час был достоин его имени. Собрав своих рыцарей вокруг своего ложа, он призвал их оставаться верным правлению; и после многих святых слов, сказанных со спокойной и приятной безмятежностью, он закрыл свои глаза и без усилий испустил дух. Никакой князь или Великий магистр не был еще так оплакиваем. В похоронной процессии… сначала шествовали все религиозные общины Родоса; затем шел греческий патриарх (так у Дрейн. –
Е. С.) со своим духовенством, затем латинское духовенство ордена; чуть впереди похоронных носилок стояли 200 знатных родосцев, облаченных в черное и несущих зажженные факелы в руках; за ними следовали рыцари со знаменами, так опущенными, что они мели по земле; носилки с телом несли на плечах приоры и столпы ордена; за ними следовали 250 плакальщиц; громкий плач раздавался из окон, на улицах, террасах, с крыш – выло и причитало все население. Над его могилой сломали его командный жезл и шпоры – так были соблюдены все скорбные формальности». Каурсен называл д’Обюссона отцом страны, защитником несчастных и непобедимым защитником Родоса, и сами иоанниты, как было написано уже в 1679 г., поставили его превыше всех прочих магистров, сравняв с героями Античности…
Баязид, опасавшийся старого воина, активизировал свою деятельность. Турки нагло высаживались на рыцарских островах, рубили лес для флота, что являлось постоянным поводом к стычкам. Ф. Вудхаус описывает подвиг одного молодого замкового коменданта в своей работе «The military religious orders of the Middle Ages» лондонского издания 1879 г.: «Остров Лерос был атакован во время болезни его правителя, старого рыцаря. В этом кризисе командование досталось молодому рыцарю всего 18 лет по имени Пабло Симеони, у которого в замке и воинов-то практически не было. Тем не менее он решил не сдаваться и придумал способ ввести врага в заблуждение касательно реальной силы гарнизона. Он обрядил в рыцарские плащи с белым крестом жителей острова – рыбаков, крестьян и даже их жен – и велел им ходить по стенам в виду врага, который, изумленный наличием такой сильной защиты в столь малом месте, счел за благо удалиться». Также египтяне время от времени нарушали перемирие – орден в ответ перехватывал их корабли, особенно охотясь за одним, «Моргабина», который ежегодно приплывал из Александрии в Константинополь с грузом шелков и специй. Он был так огромен, что, как о нем писали, мачты обычных судов по высоте едва достигали его палубы. Экипаж его составлял 1000 человек, а вооружение – 100 пушек. Несколько раз атака срывалась, но наконец-то, в 1507 г., рыцарь Гатино из Лиможа перехватил его у Крита и, искусно маневрируя своим судном, «накрыл» противника массированным и хорошо сконцентрированным огнем, выбившим капитана и большую часть экипажа, и захватил вражеский корабль. Впоследствии он был включен в состав орденского флота под названием «Св. Мария» и отличился в сражении при Кипре. Характерно, что в бодрумском замке сохранилась одна интересная достопримечательность, связанная с именем Гатино, – одноименная башня с камерой пыток. Замечательна своим лицемерным ехидством табличка при входе в подземную камеру пыток, сообщающая, что, мол, первым делом, как турки взяли замок, они замуровали вход в эту камеру, чтобы прекратить варварское издевательство над людьми. Ее открыли заново только уже для посещения туристами спустя 400 с лишним лет. Так вот, пыточная камера находится в подземелье башни, выстроенной комендантом замка Жаком Гатино (1512–1514 гг.), и можно предположить, что речь идет об одном и том же человеке. Вход в нее украшают 3 герба: по бокам – гербы коменданта, а в центре – герб Великого магистра Эмери д’Амбуаза. Спустившись вниз по крутой лестнице, можно узреть реконструкцию допроса – горит жаровня с углями, на цепях висит «жертва», а неподалеку специально определенный «секретарь» записывает «расспросные речи»… Но это мы немного отвлеклись. В 1510 г. две орденские флотилии: одна – под командованием испанца Андреа д’Амарала (впрочем, аббат Верто называет его португальцем), а другая – француза Филиппа де Вилье де л’Иль-Адана – напали на груженные лесом мусульманские суда в Александретте (Сирия), захватили 10 больших и 4 малых судна с грузом и экипажами и отбуксировали их на Родос, прочие же затопили. Запомним оба эти имени – в 1521 г., по смерти магистра дель Каретто, они станут основными двумя претендентами на вакантный пост, но уже до этого между ними царила вражда. Так постепенно, через историю в лицах, мы подходим к описаниям событий 1522 г. – когда один из этих двоих войдет в историю как гнусный предатель, погубивший родосское орденское государство, а второй обретет лавры д’Обюссона.
Пока же турецкая петля вокруг Родоса затягивается: сын Баязида султан Селим Грозный (146-1520 гг., правил с 1512 г.) в 1514 г. разбил персов, затем, в 1517-м, завоевал Сирию и мамлюкский Египет; беда грозила Родосу, дель Каретто отправил л’Иль-Адана в Европу за помощью, но получил лишь оружие от папы и короля Франции Франциска Первого (1494–1547 гг., правил с 1515 г.); однако Селим приложил усилия в несколько ином направлении: объявив себя еще в 1512 г. халифом, он в 1519 г. завоевал Аравию. Тут он хотел напасть на Родос, заодно планировал поход на Индию, но умер; его сын и преемник султан Сулейман Великолепный (1494–1566 гг., правил с 1520 г.) сначала заявляет о себе взятием Белграда (29 августа 1521 г.), а затем начинает готовиться к экспедиции на Родос. Надо сказать, что военное оживление в константинопольском порту приписывается будущему нападению то на Кипр, то на Корфу, то на Италию – истинная цель похода остается практически секретной, тут туркам надо отдать должное. Потом – переход в Фискос (Мармарис), где султан заранее отстроил на старых руинах новую пятибашенную крепость, специально как базу для осуществления нападения; в распоряжении султана – 280 кораблей (вследствие осады их число возрастет до 400) и порядка 185 000 воинов, из них 10 000 – янычары и 60 000 – опытные минеры из Боснии и Валахии.
Чуть ранее, в январе 1521 г., канцлер д’Амарал проигрывает на
