магистерских выборах л’Иль-Адану, причем в отсутствие последнего, исполнявшего по поручению покойного дель Каретто дипломатическую миссию в Европе. Уже тогда, как полагает Ф. Вудхаус, задолго до осады, гордый испанец в горе и зависти решает погубить весь орден: если ему не удалось стать Великим магистром госпитальеров, он станет пашой Родоса. Про него говорили, что он знает всего Плиния лучше, чем некоторые рыцари – собственное имя. Вудхаус пишет: «Он начал предательскую переписку с турками, в которой информировал их о слабейших местах крепости, которые как раз чинились, и настаивал на немедленной отправке экспедиции, обещая помощь изнутри города».
Тем временем новоизбранный магистр срочно вернулся из Франции (причем его пытался перехватить на море турецкий морской разбойник Курдоглу, мстя за смерть и пленение своих братьев) и по примеру д’Обюссона начал созывать европейское рыцарство на защиту острова, однако на его призыв откликнулись немногие, и более того – европейские короли и даже папа чинили препятствия иоаннитским приорам, бальи и рыцарям, пробиравшимся на Родос. Император Священной Римской империи Карл Пятый (1500–1558 гг., король Кастилии и Арагона в 1516–1556 гг., император в 1519–1556 гг.) в 1521 г. был втянут в бесконечные войны французским королем Франциском Первым, и оба они были слишком заняты друг другом, чтобы помочь Родосу. Когда венецианский военный инженер Габриэле Мартиненго изъявил желание отправиться на Родос, власти запретили ему выезд из страны, так что храбрый и честный итальянец был вынужден, переодевшись, тайком бежать на Родос, где был радостно встречен и настолько проникся жертвенной доблестью иоаннитов, готовившихся к безнадежной обороне, что подал прошение о вступлении в орден, которое также с радостью было удовлетворено, как только появилась вакансия в итальянском «языке». Но на описанных выше чинимых Европой препонах неприятности не закончились: более того, в самом ордене произошел раскол – итальянские рыцари обвинили л’Иль-Адана в ущемлении их прав и предложили свои услуги папе. Магистр не мог их отпустить ввиду угрозы турецкого нашествия, однако они демонстративно покинули Родос и перебрались на Крит. Собранный по этому случаю орденский совет постановил исключить бунтовщиков из ордена. Что характерно, Вудхаус также приписывает этот бунт интригам канцлера-изменника. Однако, если это и было так, д’Амарал просчитался: итальянцы раскаялись, вернулись и, признав свою неправоту, были прощены и восстановлены в своем положении. Все усилия теперь были обращены на подготовку Родоса к обороне.
Глава 8. Великая Осада 1522 г.
События Великой осады 1522 г. будут ниже реконструированы автором следующим образом. Основа рассказа вновь будет изложена по фундаментальному труду аббата Верто, который будет выверен и дополнен по прибавлению к жизнеописанию Великого магистра д’Обюссона, повествующему о событиях 1522 г., и, после надлежащей выверки, по сочинениям более поздних авторов – Сесила Торра «Rhodes in modern times», Августы Феодосии Дрейн «The knights of St. John», Ф. Вудхауса «The military religious orders of the Middle Ages», Джона Смита «Illustrious Order of Hospitalers», К. Носова «The fortress of Rhodes» и др. Подробности этой осады описаны ее современником и участником, родосским судьей Якобом де Фонтанусом в его труде «De bello Rhodio», который тоже будет по возможности использован и который послужил основой повествования аббата Верто.
В ожидании нашествия л’Иль-Адан повторил меры своего давнего предшественника, д’Обюссона – снес постройки перед крепостью, уничтожил урожай, сады и проч., позаботился о населении и т. д.; крепостная артиллерия была усилена новыми мощными пушками, гавани – перекрыты новыми цепями, а при их входах были набиты камнями и затоплены несколько старых судов, так что свободными для прохода кораблей остались лишь несколько узких фарватеров: иоанниты полагали, что основная атака вновь будет со стороны моря, но здесь они ошиблись – султан знал, что с суши госпитальеры более уязвимы.
Оборона Родоса, как и в 1480 г., была распределена между орденскими «языками» и на деле мало чем отличалась от прежнего расклада, за исключением перемены местами англичан и испанцев. В целом схема организации обороны была следующей: от башни Найяка до ворот д’Амбуаза участок Франции (прежний участок Великого магистра был им поглощен); отсюда до бастиона Св. Георгия, не включая его, – участок Германии; затем, от георгиевского бастиона до башни Испании – участок Оверни; далее до башни Богоматери – участок Испании (прежний английский); оттуда до ворот Св. Иоанна – участок Англии (прежний арагонский); далее до башни Италии – участок Прованса; оттуда до башни Ветряных Мельниц – участок Италии; наконец, участок Кастилии и Португалии шел от башни Ветряных Мельниц и вместе с тем от ворот Св. Екатерины до башни Найяка. Врага были готовы встретить 7500 вооруженных родосцев, из них рыцарей – около 290, сарджентов – порядка 300, 400 критских и 500 итальянских наемников, остальные – местные жители, представленные милицией, состоящей из отдельных отрядов сообразно этническому происхождению, профессиональной деятельности и т. д.: самым многочисленным был еврейский отряд (250 человек), за ним – отряд мясников и т. д. В прибавлении к жизнеописанию д’Обюссона приведена численность рыцарей перед осадой согласно их принадлежности к «языкам»: 51 рыцарь от «языка» Прованса, 26 – Оверни, 62 – Франции, 47 – Италии, 51 – Арагона, Каталонии и Наварры; 11 – Англии (по данным Дж. Смита, их было больше – 20 или даже больше), 6 – Германии, 57 – Кастилии и 13 в форте Св. Николая (вместо 20 по другим данным), итого – 324 (вместо заявленных выше 290). Возможно, разницу в цифрах можно привести в относительное согласие, если учесть, что впоследствии в крепость прорвались, усилив гарнизон, еще 50 рыцарей и 200 воинов и моряков. Рыцарь дю Меснил командовал обороной бастиона Оверни, Франциск де Карриерес – бастиона Испании, Беранже де Лионсель – бастиона Прованса, Анджело Джентили – бастиона Италии. Обороной английского участка крепости заведовал Уильям Уотсон (Уазон или Онаскон), английского бастиона – Николас Хасси; Томас Шеффилд возглавлял оборону ворот Св. Антония. Брат Раймон де Рикар, старейший командор ордена, оборонял участок стен «языка» Прованса, Раймон Роже – Оверни, Иоахим де Сент-Обен – Франции, Вальднерс – Германии, Джорджо Эмар – Италии, Хуан де Барбара – Кастилии, Эрнан Соллиер – Арагона. Л’Иль-Адан избрал себе, как некогда д’Обюссон, адъютантов из столпов ордена, и среди них – предателя д’Амарала. Англичанин Джон Бак, туркопольер, отвечал за посты Испании и Англии; приор Франции Пьер де Клюи отвечал за посты Франции, Кастилии и Португалии; приор Наварры Грегуар де Моргут отвечал за посты Прованса и Италии; канцлер д’Амарал отвечал за посты Оверни и Германии; лейтенант магистра брат Габриэль де Поммерос не имел определенной зоны ответственности, но просто был обязан появляться там,
