во двор, погрузили в фургон и опять куда-то повезли.
Лишь много позже, получив первое увольнение в город, художник узнал, что здание в Харбине, куда их привезли, называлось пансионатом «Береза». Пансионат размещался в просторном двухэтажном здании на Гиринской улице в центральной части города. Здание под вывеской «Пансионат "Береза"» было секретной перевалочной базой для служащих «Отряда 731» и пунктом связи с внешним миром.
Со временем Мияка узнал и про сам Харбин, близ которого обосновался «Отряд 731», — город в северо-восточной части Китая, на правом берегу реки Сунгари. Он начал возводиться русскими в 1898 году с началом строительства Китайско-Восточной железной дороги. Город строился с размахом, с перспективой на долгие годы. На главных улицах выросли здания европейского типа. С 1924 до 1935 годы эта железная дорога находилась в совместном управлении СССР и Китая. Судьба Харбина круто изменилась в результате маньчжурского инцидента, случившегося в сентябре 1931 года.
Наконец грузовик остановился и водитель заглушил мотор — это для вымотанных путников было знаком того, что они прибыли на место. Распахнулась дверь фургона и послышалась команда:
— Выходи строиться!
Художник, пропустив суетящихся подростков, тяжело спрыгнул на землю, оглянулся. Позади, на сколько хватало глаз, тянулся забор из колючей проволоки и ворота, через которые въехал фургон. Слева виднелись три длинных приземистых здания, справа за палисадником — огород. Впереди высилась мрачная кирпичная стена с вышками для часовых, а за стеной угадывались еще какие-то строения.
— Смирно! — скомандовал щеголеватый лейтенант в белоснежном халате, наброшенном на мундир. — Добро пожаловать на объект, именуемый Главной базой Управления по водоснабжению и профилактике Квантунской армии! Думаю, что настала вам пора узнать, что на самом деле мы здесь занимаемся отнюдь не паршивой водой. Мы куем мощное оружие против врагов Японии. И вам, стажеры, посчастливилось быть причастными к этой великой победе! Разумеется, для этого вам предстоит многое узнать и многому научиться…
Лейтенант сделал паузу и небрежно махнул стеком налево:
— Жить вы будете в этом общежитии для холостяков. Второе здание — казарма для нижних чинов. Третье — столовая, где очень скоро повара отряда угостят вас отличным ужином. Справа — грядки, на которых в свободное время любят трудиться наши замечательные ученые. За кирпичной стеной — наши производственные помещения. Там расположены лаборатории научного центра, тюрьма для содержания врагов Японии и… Кое-что еще, курсанты. Скоро вы освоитесь здесь и узнаете об этом месте все-все. А теперь: нале-во! Ша-агом марш в казарму!
Лейтенант заглянул в сопроводительные бумаги и посмотрел на Мияку:
— А ты, если не ошибаюсь, тот самый художник, который произвел сильное впечатление на воинское начальство в Канадзаве?
— Так точно, господин лейтенант!
— Хорошо. Ступай с сержантом, он покажет твое место в казарме и даст необходимые указания на первое время.
Сержант зашагал рядом, монотонно бурча заученные слова:
— С соседями по комнате и казарме запрещается обсуждать все то, что ты увидишь на своем рабочем месте. Запрещено делать записи о производственных процессах, во время отпуска в город категорически нельзя сообщать кому бы то ни было о части, где служишь, о выполняемых работах. Разглашение военной тайны приравнивается к государственной измене и карается смертной казнью! Учти: в нашем отряде нет добрых судей и адвокатов! Приговор выносится господином генералом по представлению начальника твоего подразделения и приводится в исполнение незамедлительно! Предатель отправляется в печь крематория, а его прах — на огород, делая наши овощи вкуснее. Понял, тан атама [107]?
— Так точно, господин сержант!
Неприятный осадок от напутствий сержанта растаял как дым, едва Мияка очутился в столовой. Это было настоящее потрясение! На ужин нижние чины отряда получили сасими из кальмара, омлет с репчатым луком, свинину в кисло-сладком уксусе, рис, целую тарелку сладких колобков и вволю зеленого чая. Такое меню у художника было, да и то не каждый день, лишь в его лучшие годы! Не болтать и никому ничего не рассказывать? Да Мияка скорее откусит себе язык, нежели рискнет лишиться такой благодати!
Он воровато покосился на столы для старших офицеров. О боги! Сасими из сырой рыбы высших сортов, креветки, осьминог в остром соусе с имбирем и другими приправами, свинина с горошком и соевым творогом «тофу», салат из соленой кеты с редькой, маринад, фрукты, рис, сладости, кофе. И пиво! И сакэ [108]…
Мияка, буквально опьянев от обилия вкусной еды, в восторге покачал головой: он будет держаться за службу в отряде руками и зубами!
* * *
Ранним утром следующего дня Мияку бесцеремонно растолкали, велели взять кисти и краски и идти за сержантом. Тот повел его к мрачной кирпичной стене, постучал в железную калитку. И когда та распахнулась, Мияка очутился в пустом внутреннем дворе.
— Это главное здание отряда, — начал «экскурсию» сержант. — Мы называем его блоком «ро» — потому что сверху блок похож на соответствующий знак японской азбуки. Ты будешь работать в группе майора Иосимуры, и вот дверь, которая ведет в его лаборатории. С завтрашнего дня ты будешь ходить на службу один, поэтому хорошенько запомни дорогу. После окончания работы выйдешь из блока «ро» этим же путем, сдашь солдатам на посту карточку, которую тебе дадут в лаборатории, и вернешься в казарму. Не вздумай шляться где попало и совать свой нос в другие помещения, дерьмо ходячее! Это в твоих же интересах. В твоей карточке будут отмечаться все твои промахи и нарушения приказов. Две отметки — не видать тебе увольнения в город в течение шести месяцев. А за три замечания — попадешь на разборку к господину майору. А тот, если сочтет тебя виновным в нарушении присяги, может приказать наказать тебя палками и поместить на неделю в карцер. Понял, дерьмоед?
— Так точно, господин сержант!
Сержант толкнул очередную дверь и доложил офицеру в белом халате:
— Художник Мияка доставлен, господин майор!
Офицер чем-то усердно занимался, стоя у металлического стола с блестящей поверхностью. Не прерывая работы, он мельком обернулся и жестом подозвал Мияку поближе. Художник приблизился и… челюсть его отпала: на столе перед военным врачом лежала человеческая нога, отрезанная чуть ниже колена. Обрубок был распухшим, почерневшим и зловонным. Мияка оперся рукой о стол, не рискуя зажать нос, и лишь крепко зажмурился.
Нанятый Деннисом сыщик отзвонился уже на следующий день:
— Есть новости по вашему делу, дорогой друг, — мурлыкнул он. — Жду вас в ресторации «Криiвка» — площадь Рынок, 14. Вы должны знать это место, мы там как-то встречались. Жду!
Сдержав ругательство, Деннис отключился. Частным сыщиком был подполковник Службы безопасности Украины [109] в отставке Руслан Рябошапка. Уволенный со службы за какие-то
