«Нужно навязать им бой на наших условиях… Если удастся», — в который раз подумал Арминий.
Эта мысль не оставляла его с самого возвращения из Паннонии. Конечно, как не раз напоминал ему Зигимер, такое легче было вообразить, чем сделать. Но, судя по всему, Квинтилий Вар и впрямь считал Арминия прирученным германцем. Это могло помочь делу… Но будет ли этого достаточно?
Составляя очередное донесение Августу, Квинтилий Вар замешкался. Он сознавал, что его доклад не совсем соответствовал реальному положению дел в Германии. Что поделать — когда пишешь верховному правителю Рима, лучше не разочаровывать его. Забыв об этом правиле, даже муж внучатой племянницы Августа может запросто загубить свою карьеру.
Если после возвращении Вара к цивилизации кто-нибудь спросит, откуда у него брался такой оптимизм, Вар сможет сослаться на донесения, поступавшие от его подчиненных со всей Германии. Недаром он хранил все эти донесения с того самого дня, как пересек Рейн. Да, его оптимизм основывался на официальных документах.
Вар вернулся было к письму, но снова помедлил — его тростниковое перо зависло над папирусом.
— Проклятье! — пробормотал наместник.
Разумеется, он всячески старался, чтобы в глазах Августа обстановка в Германии выглядела отличной, была она такой в действительности или не была… Так, может, подчиненные Вара тоже приукрашивали в своих докладах реальное положение дел?
Они вполне могли так поступить, если думали, что тем самым оградят себя от неприятностей. Подчиненные Вара не хотели, чтобы наместник дышал им в затылок, точно так же как сам он не хотел, чтобы ему в затылок дышал Август. Но Вару приходилось принимать эти доклады. А как еще он мог узнать, что происходит во вверенной ему провинции?
«Можно, конечно, разъезжать повсюду лично и вникать во все самому», — подумал наместник.
Но тут же покачал головой, отгоняя эту вздорную идею. Как он может эффективно управлять территорией между Рейном и Эльбой, если будет проводить все время в седле, разъезжая по временным лагерям подразделений, патрулирующих Германию? Вару такое казалось немыслимым.
Но, с другой стороны, ему вовсе не нравилось, что он зависит от докладов, правдивость которых невозможно проверить.
— Аристокл! — позвал он.
— Да, господин?
Раб появился мигом, с похвальной быстротой.
— Мне бы хотелось потолковать кое о чем с Цейонием. Будь добр, найди его.
Иные римляне сказали бы, что Вар напрасно любезничает с каким-то там рабом, но наместник полагал, что никогда не помешает подсластить блюдо. А уж тем паче подсластить приказ вежливостью, которая ничего не стоит.
— Я приведу его, — пообещал Аристокл и исчез.
Дожидаясь Цейония, Вар добавил еще несколько строк к своему донесению. Честно говоря, его так и распирало от энтузиазма, однако наместник благоразумно не давал волю своим чувствам. Август хотел знать, как обстоят дела в Германии, а желания Августа всегда исполняются. Вся история его долгого правления неукоснительно подтверждала этот тезис.
Если бы Аристокл не смог найти Цейония и привел вместо него Люция Эггия, Вара бы это не обрадовало. Два лагерных префекта были совершенно не похожи друг на друга. Цейоний с полуслова понимал, что к чему, тогда как Эггий, пропади он пропадом, был донельзя упрям и несговорчив. И от Эггия должного почтения к вышестоящим ожидать не приходилось.
К облегчению наместника, раб вернулся с Цейонием.
— Приветствую, командир, — промолвил префект, салютуя начальнику. — Что тебе угодно?
— Надеюсь, ты знаешь, хм-м… надежных центурионов в подразделениях, которые выполняют свой долг, путешествуя по всей Германии.
Люций Эггий, наверное, не уловил бы, к чему клонит Вар, но Цейоний понял сразу. И все же, на всякий случай понизив голос, префект подался к наместнику и уточнил:
— Надежных в каком смысле, командир?
— Ну… Если некоторые из начальников этих центурионов чересчур приукрашивают свои доклады, как думаешь, смогу я об этом узнать?
Судя по лисьему выражению лица префекта лагеря, он считал такое приукрашивание вполне возможным.
— Мне тоже нужно будет об этом узнать, — пробормотал Цейоний и кивнул, словно соглашаясь со своими мыслями. — Да, командир. Уверен, что смогу найти центурионов, которые тебе нужны. Тут главное не торопиться, действовать тонко, не поднимая шума. Но, думаю, я справлюсь.
— Уверен, что справишься, — кивнул Вар. — Чем больше у нас будет способов выяснить реальное положение дел, тем лучше. Но ты прав — лучше обделать все без шума.
— Я все устрою, командир. Признаться, у меня уже есть на примете три или четыре человека, которые прекрасно подойдут.
Снова отсалютовав наместнику, Цейоний ушел.
Аристокл присутствовал при этом разговоре так, словно был не человеком, а частью парусины шатра.
— Неплохо, господин, — кивнул раб. — Совсем неплохо.
— Кто знает, действительно ли полевые командиры совершают все те чудеса, о которых рапортуют? — откликнулся Вар. — Если кто-то из них лжет и я выведу его на чистую воду, это подтянет остальных.
— Именно, — подтвердил Аристокл. — Господин, я тебе еще нужен?
— Нет, можешь идти, — разрешил Вар, и раб исчез, быстро и бесшумно.
Вар с новым рвением взялся за доклад Августу.
Задача перед наместником стояла непростая: он не мог сообщить двоюродному дяде Клавдии Пульхры, что дела вовсе не так хороши, как хотелось бы, однако понимал, что желательно держаться как можно ближе к истине.
Наместник помедлил, бормоча себе под нос варианты текста. Итак, он собрался приставить к своим подчиненным шпионов, чтобы проверить, насколько честны их донесения. Разумеется, он умел управлять людьми, но тут ему было далеко до Августа. Нравится это кому-нибудь или нет, империя наверняка наводнена доносчиками императора, работающими везде и всюду. Никто в Риме не мог сравниться с Августом в осведомленности. А коли так, разве император может не иметь соглядатаев, присматривающих за Варом и всем ходом дел в Германии?
И каковы результаты их наблюдений? Какие отчеты посылают тайные осведомители об успехах Вара? И если эти отчеты неблагоприятны, не придет ли нежданное письмо, отзывающее наместника в Италию?
«А разве будет плохо, если такое письмо придет?» — задумался Вар.
Конечно, жаль, если Август сочтет его никуда не годным губернатором. Еще хуже будет, если император сошлет его на отдаленный остров — но будет ли Вару жалко покинуть Германию?
— Нет, — твердо заявил он.
После чего со вздохом обмакнул перо в чернила и снова принялся писать.
