и было, пока Аскарик не прибежал к моей землянке со свёртком в руке.
— Хёвдинг, я нашёл в сундуке моего дома эти шаровары. Тебе не кажется, что они слишком модные для седых старцев? — франк развернул яркие штаны глубокого бордового цвета. У викингов действительно в зависимости от региона были разные предпочтения в моде, но такие шаровары я стал замечать среди людей конунга Сигфрида не больше года назад. Сомневаюсь, что предавшие Кьётви хирдманы решили сбежать без модных портков. — В доме остальных тоже несколько новых вещей.
— Ясно. Что же, значит для Богатого «завтра» уже наступило. Зови остальных. Вздеть бронь!
Но мы всё равно опоздали…
Как только я выбил запертую дверь длинного дома в меня тут же полетело копьё. Благо дверь открывалась наружу и и на его пути был мой щит в правой руке. Такой бросок не ожидаешь увидеть от дряхлого, тучного старика. Тут же с лёгким шелестом промасленных ножен его меч увидел свет. Не теряя ни секунды Кьётви ринулся в мою сторону, занося клинок для удара. Могуч дед! Каким же он был в молодости?
Возможно сил Кьётви до сих пор хватало для боя, опыта и мудрости было хоть отбавляй, но, как он сам и сказал, его путь подошёл к концу. Никто не вмешивался в бой, и в этом не было необходимости.
Мой щит как таран врезался в лицо Богатого. Металлическая окантовка ребра со звенящим хрустом выбила пеньки его зубов. Удар был так силён, что тушу Кьётви развернуло в воздухе и старый вождь пробил затылком иссохший деревянный настил. Мгновения растянулись в часы, я не мог поверить, но Богатый тяжело развернулся, опираясь дрожащими руками о пол. Его залитые кровью глаза и дикая усмешка исказили остатки лица.
— Думаешь… это мой конец?! Ты… глупый малец… — кровь безостановочно текла из его рта. — Мы умрём вместе!
Как только его предсмертный крик затих в зале, со двора прибежал Веторм: «Люди, четыре десятка!»
Лучники успели дать лишь по два залпа, прежде чем в воздух помимо стрел полетели и копья. Среди врагов я увидел несколько молодых лиц, но большинство хранило на них не только шрамы, но и глубокие морщины. Хирдманы Богатого бежали слаженно и умело прикрывались щитами. Плотный строй не размыкался даже после выбитых звеньев цепи. В момент столкновения за спинами агдирцев уже лежали трупы их товарищей. А дальше прозвучал долгий волчий рёв…
Горы порубленных искалеченных тел, предсмертные хрипы и стоны стали наградой победителям. Наградой нам. На площади перед длинным домом было трудно найти чистый от крови участок земли.
— Кьётви нет, и нет больше никого, кто связан с ним родством. Круг замкнулся, змея укусила хвост. Мы отомстили, дед…
— Да, внук… Я так корил себя все эти годы… что не был с твоим отцом в тот день. Прости меня…
— Норны сами решают, когда оборвать нить жизни, значит тебе незачем винить себя, а мне не за что тебя прощать. Ты сделал, всё, что смог, Хакон.
— Что смог… я наконец вижу их, Эгиль. Ох, как же они прекрасны…
На губах Хакона сияла фирменная улыбка, но глаза его уже не видели свет. Последний вздох покинул его иссохшее тело. Я накрыл деда собой, лишь бы не потерять это тёплое дыхание, но его было уже не вернуть.
— Прощай, Легенда…
Наконец небо прояснилось. Природа вспомнила, что ещё идёт лето и решила напоследок подарить тёплый солнечный свет.
Волк Ньёрда скалился на открытое море, полосатый парус запряг ветер в свою узду, и снекка ловко скользила по морской глади.
Руки привычно удерживали кормило, глотка орала песни, а ноги сами по себе отбивали ритм. Хирдманы во всю голосили, пытаясь перекричать друг друга, чайки вторили им с неба, и даже сам корабль поскрипывал в такт. А когда песня завершилась Гери спросил:
— Брат, куда дальше?
— Дальше… а дальше мы пойдём на Запад!
— Слышали все, хёвдинг сказал, что дальше плывём на запад! — прерывая следующую песни выкрикнул Рэв.
— Это куда?
— Исландия?
— Да не, Согне!
— Согне? Тогда уж Рогаланд!
— А плевать, с нашим хёвдингом хоть куда! Фреки, давай вашу драппу про волков в овчарне споём!
Хирдманы наперебой стали просить братьев зачитать любимые висы. Голоса далеко разносились по морю, может даже доставали до дома в Тёнсберге, землянки Лейдольва, старого мастера Стенульфа, рыжего ярла и даже Богов. В этом мире может быть всё.
— Ну нет, это уже было. Я начал новую сагу!
Почему он не плачет? (исландский).
Покорми его грудью, Госпожа.
Руна Беркана символизирует женственность, беременность, плодородие и рождение новой жизни. Выступает символом материнства, любви и заботы. В перевёрнутом виде говорит о болезнях и предстоящих трудностях.
Медовый зал (др. — сканд. mjöð-rann, возм. также mjöðsalʀ или mjöðhöllu, др. — англ. meoduhealle) — в Скандинавии эпохи викингов и у германских народов медовый или бражный зал изначально представлял собой длинное строение с единым пространством. Подобные строения относятся к категории так называемых длинных домов.
Для упрощения я буду пользоваться следующей градацией скандинавских войск. Дрэнг(заготовка викинга), далее хускарл, потом хольд(элита), и наконец хевдинг. Хирдманы, это воины под началом вождя. Вождем можно назвать любого хевдинга. Любого хевдинга правящего от земли, на которой он находится, я буду называть ярлом. Ну и конунг, король — одним словом, под ним подчиненные ему ярлы и хевдинги.
Остров Рёуер (Rauer) находится примерно в 10 км от Тенсберга, что для преодоления вплавь в холодной открытой воде идея сомнительная. Не говоря уже о добыче медвежьей лапы с помощью ножа.
Трэль, по простому — раб, женщин рабынь называли — тир. Для большинства скандинавов людьми не являлись. Сравнить свободного человека с трэлем, значило нанести огромное оскорбление, аналогичное сравнению со скотом.
Драккар, это корабль викингов, на котором они покоряли моря, и лет за 500 до Колумба доплыли до Америки. Представлял собой длинный и узкий корабль, самые крупные примеры достигали 30 метров, хотя был монстр и в 52 («Длинный змей» (Огтеп Lange)). Но в первую очередь, драккары определялись количеством румов (пространство для гребцов). К примеру, корабль в 30 румов имеет 15 пар весел и как минимум 30 человек
