Ознакомительная версия.
Вид польских знамен, водруженных на стенах древней столицы литовских великих князей, вызывал радость всех жителей и пробуждал славные воспоминания в сердцах всех тех, кому была дорога древняя слава своей любимой родины. Эти мысли о былом величии разгорелись еще ярче, когда на берегах Вилии они встретили воинов, которые посвятили время периода упадка Польши, прославлению польского имени на берегах Нила, Тибра, Тахо и Дуная. Воздух переполнялся приветственными возгласами, народ толпами ходил за ними, всем хотелось увидеть их, запечатлеть в своем сердце образ их храбрых соотечественников, и все были воодушевлены благородным желанием идти вместе с ними под одними знаменами.
Наполеон посетил университет и осмотрел кафедры основных наук, преподававшихся в этом знаменитом университете. Затем он занялся реорганизацией гражданской администрации, полностью разрушенной вследствие бегства основных чиновников и утрате всех книг и реестров, принадлежавших городским архивам. Потом, следуя французскому образцу, он разделил захваченные провинции на префектуры, назначил инспекторов, сборщиков, полицейских комиссаров и, кроме того, интендантов, контролирующих и ускоряющих процесс сбора многочисленных налогов. Но больше всего ему хотелось побудить литовцев к образованию новых полков. Он предлагал вооружить всех крестьян, желавших восстать против своих господ, и стремился вызвать гражданскую войну между дворянством и народом, как это было в начале нашей революции.
Эти реформы, безусловно, вызвали некоторое оживление в том городе, где распоряжался Император, но по стране в целом, они не принесли желаемых результатов. Наполеон, однако, продолжал приглашать литовцев для сотрудничества и старался казаться простым, обычным человеком. О театре, о религии, войне и искусстве он говорил одинаково гладко и не делал разницы между слушателями. В любое время суток его можно было встретить верхом на лошади, а после того, как суперинтендант заканчивал возведение какого-либо нового моста или укрепления, он тотчас появлялся в его кабинете, что создавало впечатление, что он с одинаковой легкостью может решать и политические, и финансовые вопросы. Частенько, накануне важного сражения его можно было увидеть играющим в мяч, или на концерте.
Комиссия, организованная для общего управления Литвой, состояла сначала из пяти человек, но по мере возрастания числа сторонников, Наполеон увеличивал их количество. В первый день своей работы эта комиссия обнародовала три прокламации. В первой, обращенной к народу, провозглашалось учреждение временного правительства Литвы и указывалось, что народ должен быть благодарен тому, кто избавил Польшу от ее угнетателей. Вторая обращалась к духовенству и призывала его поддерживать чувство национального патриотизма, молиться и испрашивать в горячих молитвах милости Божьей. В третьей, адресованной литовцам, находящимся на службе России, содержалось следующее:
«Поляки!
Вы служите под русскими знаменами. Эта служба была вам разрешена, пока у вас не было родины. Но теперь все изменилось. Польша воскресла. Вы должны бороться за ее полное восстановление и заставить русских признать ваши права, силой и несправедливостью отнятые у вас. Генеральная конфедерация Польши и Литвы призывает поляков покинуть русскую службу. Польские генералы, офицеры, солдаты! Прислушайтесь к голосу вашего отечества. Покиньте знамена ваших угнетателей, спешите все к нам, чтобы стать под орлом Ягеллонов, Казимиров и Собеских! Этого требует ваша страна, честь и вера».[49]
Правительственный комитет, созданный в Вильно под непосредственным контролем Наполеона исключительно для того, чтобы облегчить бедствия, порожденные ужасами войны, обрушившейся на народ, неутомимо старался улучшить систему управления. Таким образом, был организован Вильненский округ, а завоеванная территория была разделена на 11 частей. Возможно, такая организация была разумна, но пользы от нее не было никакой. Страна была разграблена, деревни опустели, поскольку все крестьяне бежали в леса. Можно было встретить лишь нескольких жалких оборванных евреев, которые просто из алчности позволяли подвергать себя оскорблениями наших солдат, лишь бы не оставлять своих грязных жилищ. Короче говоря, чтобы дать некоторое представление о беспорядке, царившем среди этого мнимого благоустройства, я упомяну только, что когда префект Новых Троков выехал из Вильно, чтобы занять свою должность, он был остановлен нашими солдатами и полностью ограблен. Даже его собственный конвой отнял у него всю провизию и одежду. Закончилось тем, что он пришел пешком и выглядел так жалко, что его приняли за шпиона, назначенного на высокую чиновничью должность.
Таким образом, блестящие надежды, которыми поляки тешили себя, начали понемногу угасать, когда им стало ясно, что наш вождь под влиянием своих дутых амбиций желал лишь надеть на себя еще одну корону. И, хотя Император был абсолютно неспособен навести маломальский порядок, он без умолку разглагольствовал о завоевании множества земель и подчинения их единым законам одной империи, стран, столь сильно различающихся как климатом, так и нравами и обычаями населяющих их народов. А отсутствие мер, направленных на поддержание армейской дисциплины, обусловило исчезновение богатых и полное обнищание бедных. Все больше и больше литовцев стало воспринимать своих мнимых освободителей как злейших врагов. Наполеон заставил нас увидеть, что такое народный гнев, и мы стали первыми и самыми жалкими жертвами его тирании.
Так обстояли дела в Вильно. На ее фоне положение Варшавы, возможно, было бы намного лучше, если бы она не находилась под губительной властью человека равнодушного к судьбам народов, планы и проекты которого никогда не являлись результатом взвешенных и разумных размышлений. Все они были обречены на неудачу.
Несчастные поляки, обманутые пустым обещаниям Наполеона, созвали Сейм. Он состоялся 28-го июня 1812 г. в Варшаве. Президиум Сейма представил доклад, в котором оратор[50] заявил об исключительной важности обсуждаемого на Сейме вопроса. Весьма энергично и эмоционально он напомнил аудитории, что Польша, расположенная в самом центре Европы, когда-то была могучей империей, большой и богатой страной. Знаменитой своей доблестью в бою и изяществом культуры, на протяжении многих веков, с неутомимым мужеством отбивавшей нападения варварских племен, безуспешно пытавшихся подчинить себе цивилизованный мир. О том, что польский трон никогда не был яблоком вселенского раздора, и что если в стране и были какие-либо небольшие разногласия между князьями, эти конфликты быстро улаживались и никогда не выходили за пределы государства. Он перечислил все горести, причиненные Польше Россией, которая часто вмешивалась в польские дела с целью полного разрушения целостности Польши. Он упомянул, в частности, о событиях недавнего времени, когда Польша была разделена на три части и Варшава услышала среди криков свирепого завоевателя, жалобный стон жителей безжалостно уничтоженной Праги.[51] Он подчеркнул, что Россия, постоянно угнетая и подавляя Польшу, все ближе и ближе подбиралась к Германии, и уже почти готова ее захватить. Закончил он заявлением, что такое фатальное превосходство силы, в конечном счете, уничтожит права всех народов, и весь мир окажется под гнетом одной империи.
Ознакомительная версия.
