– Хорошо, я дам тебе ампулу с ядом, Карл, – вздохнула Бригитта. – Только прежде ты дашь мне слово использовать цианид только тогда, когда не будет иного выхода.
Их разговор был прерван стуком в дверь. На этот раз в кабинет заглянул дежурный санитар.
– Чего тебе, Ганс? – спросила Бригитта.
– К вам просится какой-то человек в гражданском костюме.
– Чего он хочет?
– Требует пропустить в кабинет и не задавать лишних вопросов.
– И все?
– Нет, он еще просил передать, что его зовут Вилли Штерн…
– Кто-кто? – быстро переспросила Бригитта, меняясь в лице. – Немедленно приведите в мой кабинет!
Карл Пеннер, понимающе усмехнувшись, покинул её. Бригитта даже не заметила этого. Она тяжело дышала в ожидании.
Топот приближающихся шагов в коридоре, скрип двери… В кабинет вошел высокий худощавый, физически крепкий человек. Русые волосы зачесаны назад. Красиво очерченный рот с припухшими губами заметно оживлял его бледное лицо.
– Господи, это ты! – воскликнула женщина, устремляясь к вошедшему. – Как я счастлива, что снова вижу тебя живым и невредимым.
– Я тоже бесконечно счастлив, душа моя, – ответил гость, жарко целуя ее в лоб, щеки, губы. – Ты стала еще прекраснее, чем была прежде! Я просто умираю от любви к тебе, голубка моя ненаглядная…
– День солнечный будет, нам на руку, – сказал Яшка-хромой. – Ну а теперь вперед и с песнями, – усмехнулся он и тихонько подтолкнул в спину Калачева и Ржавого.
Беглецы спустились с обрыва к реке по крутой тропинке. Яшка вздохнул, перекрестился и сбежал за ними следом. Скоро их фигуры растаяли в чаще леса.
Полные сил, они за пару часов ушли далеко от поселка. Теплая погода сопровождала их и все последующие дни в тайге. Беглецы хорошо понимали, как нужно торопиться: если зарядят дожди, передвижение по густому, непроходимому лесу осложнится.
– Что-то не нравится мне эта делюга, – сказал Ржавый, когда они поужинали и устраивались на ночлег.
– Не нравится, можешь возвращаться, – хмыкнул Яшка, подвешивая над костром котелок с водой.
– Нет, в обрат я не ходок, – замотал головой Коновалов. – Мне не нравится, что погони за нами нет. Было дело: со строгача драпать приходилось, так выловили на второй же или на третий день. А тут… Можно и не бежать, а пешком топать.
– Нет погони – радуйся, – подал голос Степан, подбросив в костер несколько полешек. – Сколько помню за десять лет отсидки, за беглецами из нашего поселка никогда её не снаряжали. Многие, побегав по тайге, обратно сами возвращались. Ну а тех, кто не возвращался, по весне находили, когда обглоданные трупы из снега вытаивали.
– Так мы что, на верную смерть этим побегом себя обрекли? – забеспокоился Ржавый.
– А ты не бзди, бедоля! – зыркнул на него коршуном Яшка. – Сам с нами пошел, мы не упрашивали.
– Так вы сказали, что все нормально будет!
– Раз сказали, так и будет, – заверил его Степан. – И не пори горячку, понял? Или забыл, сколько раз сваливать из поселка собирался?
Через час мужчины поужинали, подкинули в костер толстых веток, привалили с подветренной стороны ствол палой осины и улеглись спать.
Проснулся Степан от холода, проникающего сквозь одежду. Костер давно погас. Попутчиков рядом не оказалось. Он подбросил в кучку тлеющих углей несколько веток. Сначала те долго дымились, потрескивали, потом разом вспыхнули, и костер ожил. Вставало солнце, густой туман растворялся под его лучами, поднимавшимися над кронами деревьев.
К костру подошел Яшка с нанизанной на палку чьей-то тушкой и расположил ее над горячими углями. Почуяв аппетитный запах жареного мяса, Калачев присел рядом:
– Ты поймал зайца?
– В силок сам залез. Делов-то…
Степан осмотрелся, но не увидел Ржавого и вещмешка с продуктами. Тревога опалила сердце, и он вскочил на ноги.
– Не ищи его, – усмехнулся Яшка. – Свинтил от нас ночью «корешок» наш Ржавый. И продукты не ищи, он их все с собою прихватил, чтобы с голодухи не подохнуть.
– Но-о-о куда он пойдет?! – воскликнул Степан. – Он же не знает, в каком направлении следовать.
– Ржавый на компас надеется, – усмехнулся Яшка. – И вместе с вещмешком его упер.
– А мы? Как же мы без компаса обходиться будем?
– Пока солнышко светит, с пути не собьемся.
– А если тучи накатят и дожди?
– И тогда тоже не пропадем. Я научен в тайге выживать. Так что, Степаха, и голод нам не страшен, и снег с дождем нипочем!
* * *
Степан со стороны наблюдал, как Хромой идет по тайге – как по яблоневому саду на своем приусадебном участке, легко ориентируясь среди высоченных сосен, попутно примечая каждое деревце, каждый кустик, будто собирается здесь ходить всю оставшуюся жизнь. А деревья и кусты расступаются перед ним, как перед хозяином, приветствуя покачиванием веток и скрежетом стволов.
Они уже больше двух недель пробирались через тайгу, и конца их пути пока еще не было видно. Хорошо хоть не голодали, Яшка всегда находил пищу. Охотился он попутно или ночью, безошибочно находя заячьи тропки и ставя на них силки. А вот однажды…
– Тс-с-с, – прошептал Яшка, неожиданно остановившись и прижав указательный палец к губам.
Он отступил на шаг и осмотрелся. Злобные глазки смотрели на них из-за густых кустов и чего-то ждали. Встретившись с пристальным взглядом зверя, Степан почувствовал себя неуверенно.
– Странно, – сказал тихо Яшка, – рысь в кустах, а не на дереве. Или подранена она, или…
Он шагнул вперед, вытянув перед собой руки. Из кустов послышалось предостерегающее рычание, но рысь своего убежища не покинула.
– Тихо, тихо, – сказал Яшка умиротворяющим тоном, продвигаясь медленно и неслышно по пушистому мху. – Не рычи, сучка рыжая…
Рысь приподнялась из-за кустов, легко их перепрыгнула и остановилась, оскалив клыки. Противники грозно смотрели друг другу в глаза, словно пытаясь оценить возможности друг друга. Первой не выдержала рысь. Она вся сжалась, напряглась и сделала резкий, нацеленный прыжок. Ее глаза, полные ярости, налились кровью, а из оскаленной пасти закапала слюна, когда Яшка увернулся от броска зверя и схватил его за горло. Та захрипела. Тогда он с силой бросил её оземь и наступил на горло подошвой сапога.
– У тебя была возможность уйти, кошка драная, – хрипло и чуть слышно сказал победитель, глядя в округлившиеся глаза умирающей, где злоба сменилась предсмертной тоской. – Ты сама сделала свой выбор, шалава, и потому прощай!
Пару раз дернувшись, рысь затихла, испустив дух.
Яшка отошел от мертвого зверя, вытер с лица пот и обернулся. Степана Калачева рядом не было.
– Эй, попутчик, где ты? – крикнул Яшка встревоженно. – Выходи, если спрятался, опасность уже позади!
