Восьмого августа 1999 года директор ФСБ Владимир Владимирович Хутин поднял глаза, оторвавшись от лежащей перед ним бумаги, и офонарел – перед ним, в кресле посетителя, сидел господин Самаэль, то бишь, Роман Аркадьевич, который с осуждением сообщил: — Не любишь ты посетителей, товарищ Веве. Неудобное кресло поставил, чтобы проситель не находил себе места.
— Пожалуйте на моё место, — предложил растерянный Веве, поднявшись из кресла. Роман Аркадьевич отказался и сообщил, что господин Веве приглашается на симпозиум. «Знаю я ваши «симпозиумы», — подумал Веве, — небось, какой-то шабаш с ведьмами»
— Да, дамы будут, — ответил Роман Аркадьевич на вопрос Веве, который с опозданием вспомнил, что все его мысли – открытая книга для данных джентльменов.
— Куда лететь? — спросил Веве, так как от такого предложения отказаться нельзя, и получил двусмысленный ответ: — Вас отвезут!
«В качестве пищи?» — подумал Веве и его незваный посетитель хмыкнул. Когда Роман Аркадьевич вышел из кабинета, то секретарь побелел, так как данного господина никто к директору ФСБ не пропускал.
За ним пришли в шестом часу вечера. То успокаивало, что знакомые твари, Гаагтунгр и Веельзевул. Гаагтунгр схватил Веве поперёк тела своей рукой и вылетел в открытое окно. Потом отпустил Веве и тот подумал, что конец, разобьётся вдребезги об асфальт, но Гаагтунгр перехватил его ногами, которые, как у обезьяны, имели ладони. Подвешенный между лап, как пойманная добыча, Веве наблюдал с высоты, куда они держат путь и оказалось, что на север. «Неужели, в Санкт-Петербург?!» — подумал Веве, но ответа не получил. Веельзевул, немного отставший, догнал их и Веве с удивлением увидел в щупальцах товарища Цыбульского Илью Лазаревича. «Зачем им старый козёл?!» — подумал Веве и с некоторой надеждой решил, что Илью Лазаревича съедят первым и подавятся. «Не подавимся, — прорычал в голове голос Гаагтунгра, — на кусок твоей сраки место найдётся». «Твари!» — подумал Веве, не обращая внимания на то, что его мысли читают.
Летели не в Санкт-Петербург, так как город остался слева, освещённый блёклым светом, а демоны держали курс на Ладожское озеро. Рядом сними стали появляться новые демоны с характерными крыльями, как у летучих мышей. Некоторые мелкие бесы от них не отличались, сбиваясь в маленькие кучки. Вскоре они оказались над островом. Насколько помнил Хутин, остров назывался Каневец и Веве задумался, какого беса он нужен демонам. Вскоре они зависли возле горы, на вершине которой Веве разглядел роскошный дворец. На его фасаде огнём горела цифра«1999», вероятно, изображающая текущий год, но когда подлетели ближе, то первая цифра три раза мигнула и потухла, а остальные перевернулись и превратились в цифру «666».
В этом странном дворце не имелось дверей. Такую его особенность Хутин заметил, когда Гаагтунгр подлетел поближе. То ли от радости, что прибыли на место, то ли Гаагтунгр совсем охренел, но летел он прямо на стенку дворца. Хутин не успел закрыть глаза, как они врезались в красный кирпич и… ничего?! Они удивительным образом оказались внутри огромного зала, причём Гаагтунгр стоял на ногах, щеголяя чёрным смокингом, из-под которого выглядывала белоснежная крахмальная манишка, надетая на голое тело и украшенная чёрной бабочкой в красный горошек. Хутин лежал на дорогом паркетном полу, а когда приподнялся, то увидел, что у него точно такой же костюм, как у Гаагтунгра, и даже, ботинки из мягкой чёрной кожи отличались, разве что, размером. Невдалеке от себя Хутин увидел смеющегося над ним олигарха Березовского в обществе парочки бесов, которыё, выразив своё презрение к Веве, равнодушно отвернулись, устремив свои взгляды на жопу какой-то дородной дамы. «Погоди, падла, я с тобой ещё поквитаюсь!» — затаил злобу Веве и поднялся на ноги
Тут же к нему подбежал официант с подносом, на котором стояли хрустальные бокалы с красным вином. Веве отхлебнул из бокала, но вкус вина показался таким странным, что он хотел его возвратить, но официант умчался куда-то дальше. Всё пространство зала, насколько доставал взгляд, заполняли джентльмены и леди в длинных платьях до пят, которые волочились за ними, как шлейф. Приглядываясь пристальней, Хутин заметил, что лица джентльменов и дам иногда плывут и меняются, превращаясь в рожи демонов и дьяволиц. Удерживая полупустой бокал в руке, Хутин прошёлся вдоль мраморных колонн, обрамляющих зал, собираясь вылить содержимое бокала в тёмный угол. Неожиданно, он почувствовал, как из желудка поднялась теплая игривая волна, которая погрузила голову в эйфорию, а все окружающие демоны разной стати вмиг стали приятными и красивыми. «Это вино – сказка!» — подумал Хутин и сказал Гаагтунгру: — Отменное вино!
— Да, — подтвердил Гаагтунгр, — из крови 13-дневного младенца.
Услышав сказанное демоном, Хутин подумал, что его сейчас вывернет, но, нет, наоборот, он с удовольствием отпил из бокала ещё.
— Привыкаете?! — почтительно спросил Илья Лазаревич, появляясь сзади. Хутину обращение понравилось, и он обернулся, улыбаясь будущему себе, который посещает данный бал второй раз.
— Что будет дальше? — спросил Хутин, взяв из подноса проходящего официанта новый бокал вина.
— Вам понравится, — загадочно сообщил Цыбульский и исчез, уступая место совсем молодому созданию, которое, повиснув одной рукой на шее Хутина, прошептало на ухо:
— Мне уже нравиться.
Она впилась в губы Хутина, а он, неожиданно для своей натуры, почувствовал в себе неистовую мужскую силу, которая стремилась реализовать свой потенциал, вырываясь из брюк. Не соображая, что он делает, Хутин завалил юную девочку прямо на паркет и задрал подол её длинного платья, под которым обнаружил только голое тело. Беглый взгляд, брошенный по сторонам, обнаружил, что лица окружающих джентльменов и дам пылают вожделением, а глаза с похотью смотрят на противоположный пол. Хутин не стал любоваться сладострастием спаривающихся демонов, а погрузил свой восставший член, напряжённый до боли, в воспалённое лоно девицы. Вокруг раздавались стоны и крики, а извивающиеся от экстаза тела напоминали сумасшедший муравейник, предавшийся распутству. Извергая в девицу своё семя, Веве залюбовался дамой, шагающей между дёргающихся тел. Она, вероятно, искала партнёра и вызывающе посмотрела на него, подмигнув одним глазом. Оставив девицу, на которую тут же взгромоздился какой-то громадный демон, Хутин схватил даму за руку и повалил её на пол. Дама руками направила его орудие и вцепилась в спину Веве, прижимая его к себе. Когда он снова забился в конвульсиях, дама, не ожидая, выскользнула из-под него и взгромоздилась на спину, раздвигая его ляжки. Ошарашенный Хутин обернулся назад и, сквозь морок сознания, разглядел в милой даме огромного демона, который неистово загонял своё дылдо в его задний проход. Хутин хотел вырваться, но крепкие лапы прижали его мордой к паркету, разрывая его задницу беспощадными толчками. Когда тварь закончила, и Веве подумал, что его мучения завершились, на него вскочила другая тварь, и карусель завертелась вновь. Откуда-то сверху с могильным стоном раздался глухой звук колокола и твари начали пониматься с пола. Хутин тут же вскочил, подтягивая штаны, чтобы никакая зараза не покусилась на заднее место вновь. К Хутину подошло молодое создание, с которым он начинал оргию и, растирая рукой помаду на мокром лице, сообщила:
