руку, Катон, ты, большой бык, – сказал Медведь.
– Мало кто смог бы отчаяться на такое, – произнес Катон, выставляя вперед огромную лапу. – Господин.
Мрачные воспоминания нахлынули на Тулла, когда он пожимал ему руку. – Я заботился о своих ребятах, как и любой бы другой на моем месте. Делай свое дело, подчиняйся приказам, и я позабочусь о тебе и в этом путешествии. Мы все должны вернуться богатыми людьми.
– Выпьем за это? – Фенестела щелкнул пальцами, привлекая внимание хозяина, полного германца, который выглядел так, словно съедал столько еды, сколько и продавал.
– Ага, – сказал Тулл. – Но сегодня днем мы начнем тренировку на местной площадке. – Он почувствовал на себе взгляды Катона и Медведя и добавил, пожав плечами: – Только идиот не оседлает лошадь, прежде чем купить ее. Я хочу убедиться, умеешь ли вы и остальные ребята по–прежнему обращаться с мечом и щитом.
В устье озера Флево
Три дня спустя Тулл стоял на носу узкого судна, сидевшего низко в воде; он вглядывался в открытое море. Сплошная облачность превратила границу между небом и водой в размытую серо–голубую линию. С запада дул легкий ветерок. Волны плескались о корпус; каждые дюжину ударов сердца весла ударялись о воду позади него. Тулл был рад, что никто не видел его лица; как бы он ни старался хорохориться, ему не хотелось уходить из-под защиты Флево Лакуса.
Их путешествие до сих пор вниз по быстротекущему Рейну было быстрым и легким, но как только судно войдет в Германское море, оно окажется во власти погоды. Ей управляли боги, непостоянные и в лучшие времена. Во время кампаний Германика утонули сотни легионеров, отправленных в Германию на кораблях; Тулл считал, что ему повезло, что он тогда принимал участие в боях на берегу. «Но теперь моя очередь, – подумал он, потирая свой амулет–фаллос и вознося молитву своему старому врагу Фортуне, богине удачи. – Будь милостива ко мне хотя бы в этом путешествии, – молился он, – и я буду добр к тебе». Он просил о том же и Нептуна, бога моря.
Одетый в одну из своих старых туник, на нем снова был металлический пояс, меч и кинжал. Завернутая в промасленную ткань, защищенная от соленого воздуха, его кольчуга лежала среди прочего снаряжения у основания мачты: сложенных друг на друга обтянутых кожей щитов, шлемов, котелков, сковородок и одеял.
– Нам нужно набрать скорость; открытая вода близко. Работайте не только руками, но и спинами, будь вы прокляты! – крикнул капитан. – Гребите быстрее!
Тулл наблюдал, как германцы - члены экипажа, вместе с шестью его людьми,ответили на команду, глубоко вонзив в воду весла. Корабль был небольшим двадцативесельным, и размером он был меньше половины триремы. Гребцы на своих скамьях занимали большую часть пространства. Узкое пространство в центре судна было обшито досками; оно служило проходом от носа к корме.
– Как ты себя чувствуешь, все в порядке? – Фенестела подошел, чтобы присоединиться к нему.
– Пока да, но я не уверен, что будет также, когда мы доберемся до берега. А как насчет тебя?
Фенестела покорно пожала плечами: – Скоро меня начнет тошнить.
– А что с ребятами?
– Большинство прислушалось к твоему совету и мало ели. Не Медведь. Он настаивает, что ничто не может расстроить его желудок. Эврисакий заключил пари, что его скоро вырвет так же, как и всех остальных.
Тулл усмехнулся.
– Высматриваешь опасность на море? – высокий гнусавый голос принадлежал Азмелькарту, финикийскому торговцу с маслянистыми манерами, их работодатель и хозяин всего этого предприятия.
– Нет. Я рассуждал о том, кого вырвет, а кого нет, когда мы покинем Флево Лакусу.
Туллус невзлюбил Азмелькарта с того самого момента, как впервые увидел этого мерзавца в конической шляпе, с покатыми плечами, жадного до денег. За три дня, прошедших с момента их первой встречи, его мнение не изменилось. «Я бы не стал доверять ему в полной мере», – сказал он Виницию, который рассмеялся и произнес, что все финикийцы одинаковы. «Азмелкарт будет в полном порядке, – заявил он, – до тех пор, пока ты с самого начала дашь ему понять, как обстоят дела». Тулл уставился на торговца. – Здесь нет никаких пиратов, об этом заботятся наши патрульные корабли. Опасность начнется в одном или двух днях плавания отсюда. Ты же знаешь это так же хорошо, как и я.
– Я просто поддерживаю беседу, а не спорю. – Зубы Азмелькарта были желтыми и заостренными, как у крысы. – Если боги благосклонно отнесутся к нам, наше путешествие будет мирным. У нас всегда так было.
«Но, не в последнем походе», – хотел сказать Тулл, вспомнив рассказы Виниция о том, как погибли его люди. Однако искушать Фортуну не было смысла, поэтому он сказал: – Что ж, если будет что-нибудь не так, я и мои ребята готовы ко всему.
– Они умеют сражаться? – спросил Азмелькарт, разглаживая свою длинную шерстяную майку. Похоже, у него не было при себе оружия, хотя Виниций сказал, что в штанине его штанов до колен был спрятан кинжал.
– Конечно, – сказал Тулл. – Будь в этом уверены. – Тренировка, организованная на плацу, разрешение на которую он получил после того, как поговорил со своим старым другом–центурионом из Пятой центурии, оказалась очень полезной. Люди, которых он выбрал; Луций, Эврисакий, Улыбка, Медведь, Катон и Магнус были хорошими бойцами. Он посчитал последних четверых очень опасными, именно таких Тулл хотел видеть у себя за спиной, если понадобится. Как оказалось, он познакомился с Магнусом, а также с Улыбкрй еще десять лет назад, во время войны батосов в Иллирике. Они проявили себя во время жестокой осады Ретинума. Ветераны Виниция казались такими же надежными: старые товарищи, некоторые немного остры на язык, но крепки, как гвозди на подошвах их ботинок.
– Замечательно, – сказал Азмелькарт. – Отличные солдаты.
«Он думает, что у нас будет безмятежное плавание, не больше, чем о том, что я танцовщица», – подумал Тулл. Однако сказать ему больше было нечего. Все на борту знали, на что он подписался.
Нравилось это кому–либо или нет, но никто не захотел возвращаться в Ветеру.
Укрывшись среди песчаных дюн, в сотне шагов от вытащенного на берег корабля, Тулл поплотнее закутал плечи в плащ и придвинул носки ботинок поближе к маленькому костру. Низко над огнем на железной
