смешную рожицу сделать! – озорно заявила Настя.
– Доченька! Что это за речь для княжны? Я тебя прошу: выражайся культурно… – ответила спокойно Александра Фёдоровна.
Алексей сидел в сторонке и читал книгу.
Когда фотография была сделана, пришёл Николай, и все бросились к отцу семейства.
– Тише, тише, цветочки мои, не сбивайте меня с ног! Я решил сделать вам сюрприз и купил всем билеты на балет «Щелкунчик», мы идём всей семьёй, а ещё с нами идёт наш друг Пётр Аркадьевич!
Все очень обрадовались, Настя стала кружиться с Алексеем, Николай подошёл к Александре, взял её за ручки и нежно спросил:
– Солнышко моё ненаглядное, душечка Аликс, я соскучился по тебе, как твоё самочувствие?
– Ничего, любимый, милый Ники, ноги, конечно, болят, но, видно, этот ревматизм дан мне Богом за моё женское счастье… – ответила Аликс с прежней нежностью голубых очей…
Мария Фёдоровна улыбнулась и шепнула:
– Ольга, Татьяна, Мария, вам объяснить, зачем вы должны сейчас уйти и увести Настю с Алексеем или вы достаточно взрослые, чтобы догадаться?
– Конечно, бабуль, мы всё поняли, уходим собираться в театр, и Настю с Алексеем соберём… – ответили Ольга и Мария, и впятером ушли, а Мария Фёдоровна поставила пластинку с вальсом в патефон и тоже вышла…
Николай и Александра, как в былые времена, закружились в вальсе с сиянием в очах…
Вечером все были в театре в праздничном настроении, Столыпин беседовал с Николаем…
Вдруг далеко, в партере, человек в тёмно-грязном плаще и котелке встал, резко развернулся, достал пистолет…
Николай с ужасом закричал:
– Все, пригнулись!!!
Александра, Мария Фёдоровна и дети быстро сообразили, а Столыпин, так как не увидел, что происходит в партере, спросил:
– Зачем?
Тут раздались два выстрела, одна пуля попала в стену между Столыпиным и Настей, которая от испуга закричала, а вторая – прямо в Столыпина…
Николай со слезами в огромных очах склонился над другом со словами, в тоне которых чувствовалась боль:
– Пётр, друг, нет! Нет! Мы что-то сделаем! Не уходи! – потом Николай крикнул слуге – Врача сюда, скорее!!!
…Скоро врач вынес вердикт: Пётр Аркадьевич Столыпин отошёл ко Господу…
Николай сидел с обречённым видом, кутаясь в шинель, в голове его крутились мысли: «Он считал, что я – великий император, истинный русский царь, а я не смог ничего сделать. Наверное, я действительно приношу горе своим близким, и Витте когда-то был прав: лучше бы императорское кресло заняли Константин или Михаил…», но тут к сыну подошла Мария Фёдоровна.
Как в былые времена, «мини-императрица» положила маленькую ручку на плечо сына и тихо изрекла:
– Да, терять близких, это больно, но приходится справляться и с этой болью, у тебя кристально чистая душа, но и крепкая сила духа, ты справишься, а мы, я, Аликс, девочки, Алексей, всегда будем рядом…
На мягкий стул прыгнула старая толстая кошка Камчатка и замурлыкала…
Николай погладил питомицу, вздохнул и встал: ему было больно, но он понимал, что нужно продолжать своё дело…
Несколько лет прошли тихо и гладко, вся семья думала, что так и будет…
Но началась первая мировая война, настоящий удар для всей страны. Николай с Алексеем находились в военной ставке, Александра Фёдоровна, Ольга и Татьяна стали сёстрами милосердия в простом госпитале, а Мария и Анастасия беспрестанно пропадали в госпитале, пытаясь помочь раненым солдатам, чем могли: словами, деньгами, молитвой…
Мария Фёдоровна, не смотря на почтенный возраст, хотела тоже участвовать, быть полезной, но тут ей пришло письмо от родственников из Дании с требованием, чтобы она вернулась на родину, если не хочет, чтобы датские родственники отказались от неё совсем…
С тяжёлым камнем на сердце уезжала Мария Фёдоровна с Ольгой и Ксенией в Данию, мысленно ругая себя: «Николай, Аликс, внучки всё делают для России, а я их оставила…».
Долго в шикарных бархатных покоях в Дании Мария Фёдоровна хваталась за каждый выпуск русскоязычной газеты, чтобы узнать, что происходит, и сыну, и невестке, и внучкам она писала регулярно письма и получала ответы…
Но вдруг в феврале перестали приходить ответы, Мария Фёдоровна крепилась, не подавала вида, но волновалась так, что душа сжималась и горела, она читала каждый день прессу, и в марте, открыв за утренним кофе, газету, прочла заголовок, от которого пожилой даме стало плохо: «Отречения государя императора Николая Александровича от престола!». Дальше шёл текст отречения Николая от престола в пользу брата Михаила, рассказ о том, что сейчас бывшая правящая семья под арестом в Тобольске и фотография Николая, где он с замученным уставшим видом в простой солдатской форме смотрит пронзительно в камеру…
Мария Фёдоровна стала в панике думать, что она может сделать, когда вдруг на пороге спальни объявились Михаил и Константин!
Мария Фёдоровна округлила голубые вежды и вскрикнула:
– Миша! Ты что в Дании делаешь?!! Ты сейчас должен принять престол России и выручить брата!!!
– В России? Принимать престол, рискуя своей жизнью? Спасать брата? С чего бы, мать? – спросил Михаил, и Мария Фёдоровна застыла с яростью в огромных голубых очах, а потом встала с кресла и стала кричать:
– Миша! Хрюшка ты, стыдоба моя!!! Сейчас судьба России и нашей семьи зависит от тебя, а ты, как тряпка, как последний трус, баба в штанах, сбежал, спасая себя!!!
– Лучше обвиняй своего любимчика Ники, это он отрёкся от престола, министр Керенский ловко его обкрутил! – фыркнул Михаил.
Мария Фёдоровна оскорбилась, обиделась на сына и гневно ответила:
– Николай всё сделал для России, что мог, он любил свою страну и семью, в отличие от тебя, поэтому, если услышу, хоть одну остроту в его адрес, дам по загривку этой тростью!!! Я сама поеду в Россию тайком, чтобы хоть чем-то помочь!!!
Тут сделала шаг вперёд Ольга Александровна и тихо изрекла:
– Я еду с тобой, мама…
Скоро Мария Фёдоровна и её дочь в мужской одежде ехали в Россию с поддельными паспортами…
Маскировка была продумана хорошо, но, когда Мария Фёдоровна вышла из кареты навстречу Николаю, тот сразу же узнал мать.
– Мама! Как ты здесь оказалась? – спросил Николай.
– Ники, я знаю, что случилось! Но как? Почему ты подписал отречение? Зачем? – со слезами в очах ответила Мария Фёдоровна.
– Ой, мама, только обойдёмся без нотаций и слёз: так получилось, что в городе начались беспорядки, я поехал туда на поезде, но министры, которых я когда-то уволил во главе с Керенским, остановили состав и…, честно говоря, обвели вокруг пальца. Наобещали, что так будет лучше и России, и моей семье, что они всё сделают для страны и безопасности нашей семьи, обещали лучших врачей Алексею. Теперь я уже понял, какая ловушка это была, стыдно смотреть в глаза милой Аликс и детям, не сплю уже третью ночь, и от бромных капель, которые дала мне душенька Аликс, голова чугунная. Что будет дальше с нашей семьёй, не знаю, очень переживаю за детей…
