Последний защитник - Эндрю Тэйлор

– Ну и зачем было приводить меня сюда?! Все кончено, слава богу, и лучше об этом забыть!

Марвуд повернулся к ней и улыбнулся:

– Простите меня. Мне было любопытно снова побывать здесь. Но я рад, что мы сюда пришли. Видите, как все изменилось? Словно и не было никакой дуэли.

Кэт улыбнулась в ответ, поскольку настроение ее снова неожиданно улучшилось.

– Жизнь берет свое, это вы имели в виду?

– Да.

Они повернулись и зашагали обратно к залитым солнцем полям. Подмастерья радостно кричали без всякой видимой причины, а свиной пузырь взлетал высоко в воздух. Певцы подкреплялись вином.

– Что вы собираетесь делать? – спросил Марвуд.

– Попробую жить дальше, – сказала Кэт. – Муж оставил все мне, хотя, честно говоря, завещать было особо нечего. Бреннан готов помочь, и нам нужно закончить проект Драгон-Ярда.

– А как насчет новой работы?

Она покачала головой:

– Боюсь, больше заказов не предвидится.

– У меня есть предложение. – Марвуд замялся.

Кэт остановилась и вопросительно посмотрела на него. Чувствовалось, что ее спутник смущен.

– Быть может, по сравнению с Драгон-Ярдом это слишком незначительно, а потому вы даже не захотите рассматривать столь банальное предложение.

– О чем вы говорите? Мне очень нужна работа. Да мы с Бреннаном хоть уборную спроектируем и построим, если нам заплатят.

– Господин Уильямсон кое-что рассказал мне на днях про лорда Арлингтона. Оказывается, у милорда есть дочь. Девочке еще и года не исполнилось, и он души в ней не чает. Хочет сделать малышке подарок. Построить для нее птичник.

Кэт рассмеялась. Марвуд улыбнулся в ответ. Он и не помнил, когда она смеялась в последний раз.

– Ну, положим, жить там станут не простые куры. Птичник, построенный из камня, будет располагаться в саду Горинг-хауса, чтобы его было видно из окон. Милорд полагает, что небольшой портик с колоннами понравится дочери и ему тоже. Девочку, кстати, зовут Изабелла. Но отец называет ее Тата.

Кэтрин окончательно развеселилась:

– Тата? Очень мило! Но при чем тут я?

– Лорд Арлингтон спросил у господина Уильямсона, не может ли тот порекомендовать ему кого-нибудь, чтобы сделать проект. А я посоветовал обратиться в ваше чертежное бюро. – Марвуд изучал землю под ногами, словно бы трава в этом месте представляла особый интерес. – Правда… Полагаю, с моих слов у него могло сложиться впечатление, что вы с Бреннаном работали не только с господином Хэксби, но и с доктором Реном и господином Мэем.

– Вообще-то, Бреннан и правда работал под руководством Рена. В Оксфорде.

– Ну вот. Это еще лучше. Я также намекнул, что помещения для диковинных птиц представляют для вас обоих особый интерес и что вы хорошо изучили данный вопрос. Если хотите, я попрошу господина Уильямсона порекомендовать вас.

– Буду очень вам признательна, – ответила Кэт, и в ее воображении предстала картина миниатюрного храма и ярко окрашенных экзотических птиц, которые расхаживают между колоннами. – Спасибо, сэр.

Они шли вдоль реки среди полей. Иногда обменивались ничего не значащими репликами, но по большей части молчали.

Пора было возвращаться в город. В ожидании Вонсвелла с сыном, которые подкреплялись в пивной в деревне, Кэтрин и Марвуд стояли на пристани.

– Превосходный парик, сэр, – сказала Кэт, когда лодка причалила. – Случайно, не новый?

В самом начале 1668 года Карл II и его сторонники пытались убедить парламент проголосовать за выделение правительству денег, необходимых для погашения все более растущего долга, оплаты экстравагантных потребностей короля и двора и дальнейшего финансирования флота.

Карл II очень рассчитывал на поддержку Бекингема, считая его ценным сторонником, несмотря на то что герцог не раз показал себя человеком безрассудным и ненадежным. Но он рос вместе с королем, обладал огромным богатством и имел приверженцев в обеих палатах парламента. Да и что касается религии, в прошлом Бекингем проявил себя другом диссентеров. Все это, вкупе с его экстравагантной щедростью, снискало герцогу популярность среди лондонцев.

Судя по всему, дуэль Бекингема с лордом Шрусбери в Барн-Элмсе, с ее растянувшимся на два месяца эпилогом, была затеяна неспроста. Казалось довольно странным, что обманутый муж вызвал герцога только сейчас, поскольку любовники не скрывали своих отношений и широкой публике было прекрасно известно, что их роман тянулся уже долгие месяцы. Дуэль явно имела политический подтекст, и в исходе ее был заинтересован лорд Арлингтон, главный политический оппонент Бекингема.

В том же году происходили и описанные в романе беспорядки, связанные с нападениями на лондонские публичные дома. Некоторые историки полагают, что они возникли не стихийно, но были спровоцированы. Доподлинно неизвестно, кто составил насмешливо-ироническую Петицию шлюх, адресованную леди Каслмейн. Однако автор определенно сделал ставку на антикатолические настроения, весьма распространенные в Англии в тот исторический период, и вознамерился поставить в неловкое положение Карла II, который был известен как «веселый король», поскольку имел множество любовниц. Позже появилось несколько анонимных, составленных в сатирическом ключе ответов, включая один, авторство которого приписывается самой леди Каслмейн.

Чертежи штаб-квартиры Лондонского королевского общества в Арундел-хаусе, сделанные великим Кристофером Реном, не сохранились, однако в письме Генри Олденбергу, члену этой организации, имеется описание того, что именно он намеревался там построить. Королевское общество проголосовало за менее дорогостоящий проект Соломон-хауса, созданный Робертом Гуком, однако из-за недостатка средств от затеи вообще пришлось отказаться. Однако в июле 1668 года Рен получил известие, с лихвой компенсировавшее разочарование, которое архитектор, вероятно, испытал, узнав, что ученые его отвергли: было принято решение не восстанавливать сильно поврежденный Великим пожаром собор Святого Павла, а построить вместо него новый, для чего был выбран проект Кристофера Рена.

Что же касается Ричарда Кромвеля, последнего лорд-протектора Англии, то просто удивительно, как мало известно о его жизни в изгнании между 1660-м и 1680-м годами. Кроме нескольких писем и пары упоминаний в других источниках того времени, из которых можно заключить, что старший сын Оливера Кромвеля пребывал в весьма стесненном финансовом положении, мы не располагаем никакими сведениями относительно того, как и где именно на континенте он жил в течение двух десятилетий. В 1680 году Ричарду Кромвелю наконец-то разрешили вернуться в Англию, где последний протектор жил в безвестности под чужим именем вплоть до своей смерти, последовавшей в 1712 году.

 Лорд-протектор – особый титул, который использовался в британском конституционном праве для обозначения главы государства, первоначально в значении «защитник королевства». Данный титул носили Оливер Кромвель и его сын Ричард в период протектората (1653–1660). После этого титул в Великобритании не употреблялся. – Здесь и далее примеч. перев.