Коллектив авторов - Великий зверь Кафуэ

Ли Сум скатал еще комок,

Видений потянул дымок…

Года три назад правительство Соединенных Штатов поручило моему старому другу и бывшему наставнику в колледже, профессору Уортону, поиск костей ископаемых животных в области Черного озера[2] в юго-западном Орегоне. Мне выпала честь сопровождать профессора в качестве личного секретаря и ассистента.

Должен объяснить, что этот район расположен среди суровых и труднопроходимых гор; чтобы добраться до Черного озера, необходимо пересечь пешком, ведя в поводу вьючных лошадей, около ста пятидесяти миль непроторенной и дикой местности. Поскольку ни я, ни профессор никогда прежде там не бывали, нашей первой заботой стал поиск надежного и физически крепкого проводника. И здесь мы неожиданно столкнулись с серьезными трудностями: хотя многие искусные охотники и трапперы, зарабатывавшие на жизнь преимущественно как проводники, предлагали нам свои услуги — все сейчас же отказывались от места, стоило им узнать, что мы намерены исследовать окрестности Черного озера.

Профессора Уортона одновременно раздражало и ставило в тупик их непонятное поведение. Наконец он прямо спросил у одного из охотников:

— Почему вы все отказываетесь нас сопровождать, как только мы говорим, что направляемся к Черному озеру? Вот вы, к примеру, человек опытный, в горах не впервые. Неужели такое путешествие кажется вам слишком трудным или долгим?

Старый, загорелый, седой охотник покачал головой и криво улыбнулся.

— Вы, как я вижу, в этих местах чужак, иначе не спрашивали бы, — мрачно отвечал он. — Знайте, сэр, вы ни одного белого не убедите идти на Черное озеро, даже если предложите целую тысячу долларов!

Не успели мы выслушать странное замечание и приступить к дальнейшим расспросам, как охотник был таков.

После долгих и малоприятных поисков мы в конце концов нашли человека, который согласился провести нас к Черному озеру. Это был индеец из племени кламат, по имени Поджи; индеец заверил нас, что окрестности Черного озера ему хорошо знакомы, так как он нередко охотился там на оленей-вапити. Не стоит и говорить, как возбуждено было наше любопытство отказом белых охотников сопровождать нас к озеру; мы спросили Поджи, известна ли ему причина их необъяснимого страха.

Услышав вопрос, старый Поджи широко улыбнулся, показав все свои редкие, пожелтевшие передние зубы. Затем он на ломаном английском поведал нам, что примерно лет двадцать тому к Черному озеру отправилась партия из четырех золотоискателей. Трое из них назад так и не вернулись. Единственный выживший, по словам Поджи, рассказал невероятную историю о громадном чудовище, обитавшем в большой пещере у верховьев озера; оно-то якобы убило и сожрало его компаньонов. Рассказу золотоискателя никто не поверил. Все решили, что пережитые беды и страдания свели несчастного с ума и он просто-напросто вообразил, что видел чудовище.

— Но с тех пор, — завершил свое повествование старый Поджи, — ни один белый и близко не подходил к Черному озеру.

Мне его история показалась любопытной. Конечно, я не принял на веру ни слова, и все-таки что-то в ней меня встревожило. Что же до профессора, то он лишь весело улыбнулся и осведомился:

— И как выглядело это чудовище?

Поджи посерьезнел.

— Дед отца моего отца видел чудовище, — торжественно провозгласил он. — Белый человек не был безумцем, он говорил правду! Это жуткое существо — с головой змеи, телом огромного быка и хвостом, как у громадной ящерицы. Наш народ издавна называет его «Иджват» — Иджват, пожиратель людей!

Я внимательно наблюдал за профессором, стараясь оценить воздействие рассказа. В какой-то момент мне почудилось, что профессор побледнел; возможно, я ошибался. Как бы то ни было, он выслушал Поджи и только спросил:

— Так что же, белые люди верят в дурацкие россказни о чудовище?

— Это правда! Отцы моего народа не лгут! — упрямо возразил Поджи.

— Ерунда! — воскликнул профессор и, понизив голос, обратился ко мне:

— Животное, которое описал Поджи — грегозавр, существо, вымершее по меньшей мере пять тысяч лет назад. Предания о нем, вероятно, передавались с древнейших времен. С другой стороны, — он помедлил, задумавшись, и продолжал, будто разговаривая сам с собой, — история племени кламат не может насчитывать более двух тысяч лет. Странно, очень странно!

Впрочем, грегозавр или нет, у нас наконец-то появился проводник. Два дня спустя, отобрав вьючных лошадей, мы начали долгое путешествие к Черному озеру.

Отбор вьючных лошадей.

С самого начала его и вплоть до того дня, когда мы ступили на берега Черного озера, нам пришлось нелегко. На протяжении первых пятидесяти миль к нашим услугам были проселки и тропы. Но чем дальше мы поднимались в горы, тем быстрее исчезали тропинки. Мы оказались в местах, где никогда, вероятно, не ступала нога белого человека. Не раз нам приходилось браться за топоры и рубить густой кустарник, освобождая путь для каравана вьючных животных. С приближением к центральной части этой скалистой местности окрестный пейзаж становился все более диким. Со всех сторон, окружая нас, громоздились высокие, как горы, нависающие скалы. Мы с трудом пробирались сквозь темные дубовые и сосновые чащобы или густые заросли калины и орешника. Олени, испуганные непривычным зрелищем людей и лошадей, то и дело шарахались прочь и с треском ломились сквозь кусты. Как-то мы заметили большого бурого медведя; он с секунду недоуменно глядел на нас, затем повернулся и помчался со всех ног. И наконец, на исходе двадцатого дня пути, мы разбили палатку на берегу Черного озера.

Черное озеро.

Мы с Поджи чувствовали себя усталыми и подавленными, но профессор казался воплощением энтузиазма. К тому времени, как мы поужинали, ночной воздух повеял холодом. Мы развели у палатки небольшой костер и с удобством расположились вокруг. Чуть позднее, по предложению Поджи, мы вычистили и заново зарядили наши ружья и револьверы.

Покончив с этим занятием, профессор внезапно обернулся к Поджи.

— Поджи, — добродушно сказал он, — я не думаю, что ты действительно веришь в существование чудовища, которое называешь Иджватом. А если веришь, почему пошел с нами, рискуя жизнью?