Зверь, на которого мы охотились — черное, колоссальное животное — медленно и тяжело взбирался по противоположной стене ущелья. В пасти у него было какое-то кровавое месиво, челюсти что-то пережевывали; из-под ног существа скатывались вниз большие валуны!
Отец Лаванье, Лимор и я в ужасе пытались вскрикнуть, но ни единый звук не вырвался из наших пересохших ртов. Мы невольно схватили друг друга за руки. Пятеро индейцев уткнулись лицами в землю и дрожали, как осенние листья. Батлер уже спускался с холма.
— Цератозавр! — цератозавр[7] Северного полярного круга! — пробормотал отец Лаванье, выбивая зубами дробь.
— Цератозавр! — цератозавр Северного полярного круга! — пробормотал отец Лаванье, выбивая зубами дробь.
Чудовище остановилось едва ли в двадцати шагах от нас, улеглось на громадное брюхо и уставилось, не шевелясь, на красный диск солнца, окрашивавший все вокруг таинственным светом.
Целых десять минут, прикованные к месту какой-то странной, необоримой силой, мы рассматривали это ужасное видение.
Мы, однако, всецело владели своими чувствами и ни тогда, ни теперь ни на миг не сомневались, что оно было явью. Перед нами было живое существо, не иллюзия и не призрак.
Цератозавр повернул огромную шею, но нас, похоже, не заметил. От земли до холки было не меньше восемнадцати футов. Длина тела, от раскрытых челюстей с торчащим над ними, как у носорога, рогом и до кончика хвоста, составляла по крайней мере пятьдесят футов. Шкура с жесткой серовато-черной щетиной напоминала шкуру дикого кабана. Брюхо было покрыто толстым слоем грязи.
Батлер вернулся к нам и шепнул, что по его оценкам животное весило около тридцати тонн.
Цератозавр внезапно задвигал челюстями, пережевывая толстый ком какой-то вязкой пищи, и мы услышали звук, похожий на хруст мелких костей. Затем он резким движением поднялся на задние ноги, испустил рычание — неописуемый, гулкий, ужасающий звук — с неожиданным проворством развернулся и гигантскими прыжками, похожими на движения кенгуру, стал спускаться в ущелье.
24-го числа мы с Батлером, отдохнув два дня, отправились в Доусон-Сити, собираясь вытребовать у губернатора пятьдесят вооруженных людей и мулов.
На этом мой рассказ завершается. Весь город с месяц потешался над нами, a «Dawson Daily Nugget»[8] опубликовал обо мне статью, в одно и то же время лестную и сатирическую, под заголовком «Подражатель Эдгара По»[9].
Фотография когтистой лапы динозавра из нью-йоркского музея.
Уиллис Кнапп Джонс. Ужас юнгас[10]
— Страх? — переспросил исследователь, быстрой и нервной рукой отставляя в сторону стакан с шербетом. — О, думаю, я робел не меньше любого другого… но со временем страх отступает, я полагаю.
Некоторые из гостей, присутствовавшие на званом обеде, выказали не более чем вежливый интерес, но дебютантка Грейс Демминг, дочь хозяйки дома, глядела на виновника торжества с восторгом, как будто тот был сверхчеловеком.
— И вы никогда не боялись, мистер Винслоу? — спросила она чарующим контральто, не сводя с гостя широко расставленных серых глаз.
— Я никогда и близко не испытывал такого страха, как любят описывать в романах — знаете, когда ледяное дыхание ужаса пробирает героя до глубины души… хотя… однажды…
Миссис Мейсон, величественная пожилая вдова, сидевшая рядом с ним, быстро вмешалась, словно ожидая услышать пикантную сплетню.
— Что-то жуткое? — спросила она. — О, нам-то вы смело можете рассказать. Едва ли случай настолько неприличен, как те, о которых мы ежедневно читаем в газетах.
— В нем нет ничего скандального, — ответил путешественник. — Я не хотел создать у вас такое впечатление. Собственно говоря… сказать по правде, я пытался изгнать все это из памяти, но воспоминание возвращается снова и снова, а никакого объяснения я найти не могу.
Серые глаза мисс Демминг глядели на него с мольбой. Весь вечер он невольно чувствовал на себе ее неотрывный, испытующий взгляд.
Теперь ему почудилась в девушке странная отчужденность: она была точно отрезана от всего мира. Инстинкт исследователя побуждал его узнать ее ближе. Как-то он отправился в Афганистан лишь потому, что услышал рассказ о храме в Мангфу, где некий занавес скрывал таинственный предмет — из видевших его выжили только двое. Ему хотелось сорвать покров тайны.
— Боюсь, я вас разочарую, — снова заговорил Винслоу. — Что вызвало страх, я и сам не знаю, да и подробности изложить не смогу: дело в том, что меня потрясло выражение ужаса в глазах другого человека, — он махнул рукой, будто отгоняя теснившиеся в сознании воспоминания. — История не самая приятная. Мне кажется, лучше будет о ней просто забыть.
Слова Винслоу лишь разожгли любопытство гостей. Все просили его продолжать — все, кроме мисс Демминг; но именно ее полуоткрытые губы и загадочные глаза заставили его нехотя приступить к рассказу.
— Это случилось в Боливии — Боливии, неисследованной стране, где может произойти что угодно. Я жил тогда в Ла-Пасе и изучал наследие инков. До меня стали доходить удивительные слухи о каком-то неведомом животном, которое якобы видели индейцы департамента Бени[11]. Столичные ученые пытались убедить всех, что описание соответствовало диплодоку либо какому-нибудь похожему на него ископаемому животному.
Гости с недоумением переглянулись, и Винслоу понял, что большинство из них ровно ничего не знали о диплодоке.
— Диплодок, — поспешил объяснить он, — это огромное существо высотой от десяти до пятнадцати футов и длиной около сорока футов, жившее многие тысячелетия назад, в эпоху плейстоцена. Затем явились тираннозавры и покончили с ними. Вероятно, вы видели в музеях скелеты и изображения диплодоков — они походили на кенгуру с длинным, сужающимся к концу хвостом. Как бы то ни было, эти индейцы из джунглей уверяли, что видели существо, вымершее 25,000 лет назад или того раньше!
Признаюсь, я и не думал верить в подобную чушь и решил, что дикари окончательно спятили от жевания листьев коки. Но газеты с радостью печатали такие выдумки, как было с существом, позднее замеченным в Аргентине. Кончилось тем, что дома члены комитета прочитали эти сообщения и телеграфировали мне, велев их расследовать. Я не возражал. Я люблю Боливию. На свете нет более интересной для иностранца страны, теперь же мне представлялась возможность посетить отдаленные области Боливии, где я никогда не бывал.
