— Сомневаюсь я в этом, — заявила она.
Против этой неожиданной подозрительности у Лоуренса было лишь одно средство.
Взяв Хоро за руку, он произнес, вложив в слова все свое очарование торговца:
— Не осмотреть ли нам местные достопримечательности?
Похоже, эффект от поцелуя руки Хоро на лестнице уже почти выветрился. А может, даже стал действовать в обратную сторону.
Тем не менее Хоро, похоже, сочла действия Лоуренса приемлемыми. Фыркнув, она подошла к нему.
— Видимо, да.
— Понял, о госпожа.
В голове у Лоуренса мелькнула мысль, что если бы он полугодичной давности увидел себя нынешнего, он был бы в ужасе.
— Итак, какие здесь достопримечательности? Все так сильно изменилось, что я, честно сказать, с трудом припоминаю, что я вообще здесь была.
— Предлагаю отправиться в порт. Я слышал, корабли приобрели здесь такую важность совсем недавно. Здешний порт меньше, чем в каком-нибудь морском городе, но, осмелюсь предположить, зрелище все равно достойное.
Сжав руку Хоро крепче, он зашагал вперед.
И кто сказал, что идти рука об руку с другим человеком — медленно и неудобно? Идя по улице рядом с Хоро, Лоуренс улыбнулся этой мысли.
— В общем, как-то так, — уронил Лоуренс.
— Хмм? — Хоро подняла на него глаза; лицо ее было наполовину скрыто за кружкой, из которой она пила.
— Нет, ничего. Смотри не пролей.
Хоро осушила кружку знаменитого ренозского крепкого эля, потом взяла чуть обугленную раковину.
Моллюски, которых добывали в реке Ром, достигали в размере ладони Хоро. Знаменитое на весь город лакомство готовилось так: из раковины доставали нежное мясо, смешивали с хлебными крошками и подавали в той же раковине с зернами горчицы. Лучшей закуски к хорошему элю и представить было нельзя.
Хоро издала восторженный возглас, едва увидев множество судов, стоящих на причале вдоль изгиба реки; но вскоре ее сердце пленили ароматы продавцов еды, которые поставили здесь свои лотки, дабы насыщать голодных путников, начинающих или завершающих свое путешествие.
Они сидели за столом, сколоченном из деревянных ящиков; перед Хоро стояли три порции моллюсков и две кружки эля.
Лоуренс выдержал испепеляющий взгляд Хоро, заказывая себе подогретого вина наподобие того, какое недавно пил Арольд.
Все, что ему было нужно, — немного времени, чтобы как следует насладиться этой терпкостью.
— И все же на взгляд не похоже, чтобы в городе что-то шло не так, — сказал Лоуренс.
С лодок сгружали ящики размером с человека; группы торговцев вскрывали их и тут же начинали торговаться по поводу их содержимого, каким бы оно ни было.
Для своего размера порт пропускал через себя просто невероятное количество товаров. Да и без порта одного взгляда на город было достаточно, чтобы понять: такому городу товаров нужно очень много.
Дело было не только в пище, которая требовалась каждодневно. К примеру, для производства древесины нужен был не только лес, но и инструменты — пилы, долота, гвозди, молотки, — а значит, бродячие кузнецы приходили в город, чтобы чинить эти инструменты и ухаживать за ними. Далее, чтобы паковать древесину и увозить ее куда бы то ни было, требовались веревки и кожаные ремни, а также лошади или ослы, а также все, что требовалось для ухода за животными, а также… — список можно продолжать и продолжать.
Уже то, что Реноз был портовым городом, означало бойкую торговлю судостроительными инструментами, да и самими судами тоже. Лишь всеведущий бог мог охватить всю полноту товаров и грузов, обращающихся здесь.
В этой ошеломляющей сумятице пестрого портового города любые мелкие проблемы просто тонули.
С помощью позаимствованного у Лоуренса ножика Хоро проворно выковыряла рубленое мясо моллюска из раковины и отправила в рот. После слов Лоуренса она оглядела окрестности.
— Издалека лес кажется спокойным, даже если в нем делят территорию две волчьи стаи.
— Даже с твоими глазами и ушами ты это не можешь понять издалека?
Хоро не стала отвечать сразу же; она картинно склонила голову, и уши под капюшоном шевельнулись.
Обычно при подобных обстоятельствах Лоуренс был бы раздосадован на Хоро, чем дал бы ей очередной повод его поддразнить; но сейчас при нем было терпкое подогретое вино. Он сделал глоток и стал ждать ответа Хоро.
— Вон там, видишь? — наконец произнесла она, показав ножом на человека, которого окутывал какой-то странный пар. Человек стоял, прислонившись к огромной, до пояса высотой, корзине, заполненной с горкой щебнем. Он был очень мускулист; совсем нетрудно было бы принять его за пирата.
Он мрачно смотрел на худого торговца, держащего в руках сверток — похоже, с пергаментными свитками.
Лоуренс кивнул на вопрос Хоро.
— Этот человек сердится, — сказала она.
— О?
— Похоже, пошлина на груз его лодки слишком велика, и он не хочет продавать его по старой цене. И что-то про цену кабалы?
— Кабальная пошлина. Лодки, идущие вверх по реке, — по сути заложники того, кто владеет этим участком реки.
— Мм. В общем, тот тощий ему ответил: «В городе трудности, потому что отменили северную экспедицию». И еще он сказал, что тому надо радоваться, что он получит хоть какие-то деньги.
Каждую зиму Церковь устраивала масштабную военную экспедицию на север, чтобы показать всем свою мощь. Однако сейчас на отношения между Церковью и государством Проания, через земли которой должна была проходить экспедиция, пала тень, и экспедицию нынешнего года отменили. Именно из-за этого Лоуренс некоторое время назад оказался на грани разорения.
Лоуренс взглянул на Хоро чуть удивленно. Та продолжала прислушиваться, опустив голову и закрыв глаза.
Лоуренс снова перевел взгляд на тех двоих. Даже отсюда он мог понять, что торговец сказал моряку свое последнее слово.
— «Если так, ты вместе с твоими мехами можешь просто подождать, чем кончится заседание», — проговорила Хоро, открыв глаза.
«Так ли уж ошибочно было бы считать, что я стою на плечах у Хоро?» — подивился Лоуренс.
— Таких разговоров много. Кажется… четыре. Чересчур высокие пошлины. Северная экспедиция. Ввоз товаров в город. Ну и так далее, — говоря, Хоро одновременно выковыривала мясо из раковины. Чем больше мяса оказывалось на лезвии, тем сильнее нож поглощал ее внимание.
Когда она поднесла наконец горку мяса ко рту, нож, казалось, был вообще единственным, что ее интересовало в целом мире.
— Раз уж ты об этом заговорила… если вдуматься, город, который изначально построен как перевалочный пункт, просто не мог не пострадать от отмены северной экспедиции. Я ведь из-за этого и попал в беду в Рубинхейгене. Но какое отношение к этому имеет тот палаточный городок торговцев? — задумчиво произнес Лоуренс.
