Макс, запыхавшись, подошел к ним.
— Аменокаль туарегов велел передать, что, если вы не отпустите сегодня его людей, он подожжет лагерь.
— Пусть только сунется!
— Мсье Вагнер, если аменокаль что-то говорит, он так и сделает. Затронута его честь…
— Черт бы его побрал!.. Ладно, передай ему, что завтра в полдень он сможет забрать их… Хотя нет, постой. Он ждет ответа?
— Да. Я должен передать ему…
— Так вот, останешься здесь до завтра, понял? Отправишься только после полудня, ясно?
— Да, мсье Вагнер. Но…
— Ганс, отведи его в столовую и вели держать под присмотром. Без моего разрешения чтобы носа не высунул!
Вышку трясло как в лихорадке. Теперь люди сражались не только с пустыней и солнцем, но и со временем. Стальной каркас звенел, словно ракета, готовая вот-вот оторваться от земли. Работали бурильщики из разных смен. Бутье, осунувшийся, исхудавший, молча кивнул подошедшим.
— Сколько?
— Три тысячи двести семьдесят.
— Если коробка выдержит, к ночи пробьемся!
Бутье отвернулся. Вагнер схватил за рукав Пьера и подтащил его к емкости с раствором.
— Смотри!
Раствор подрагивал, на поверхности лопались пузыри.
— Не надо даже пробовать, — перекрикивая грохот, орал Вагнер. — Пахнет, моя милая! Пахнет нефтью!
За спиной возник Бутье.
— Надо уменьшить обороты, Старуха.
Вагнер выпучил глаза.
— Ты что, не знаешь, когда кончается разрешение?!
— Завтра в полдень.
— Продолжай крутить!
Вагнер встал за рычаг. Рабочий едва поспевал подавать свечи. Надежда, последняя надежда подгоняла людей, и они спешили, словно путники в пустыне, вдруг уверившиеся, что пальмы на горизонте и серебристое озеро не мираж…
Раствор, брызжущий из труб, все больше полнился пузырями. Это значит, нефть из глубины рвется наружу. Нефть, которая дает им работу. Никто не знает, что разрешение кончается завтра.
Нефть!
Элеватор поднимается, падает, вновь поднимается, падает и… останавливается!
Вышка вздрагивает, по стальной конструкции пробегает судорога, верховой замирает, вцепившись в страховочный пояс, словно муха, запутавшаяся в паутине.
Люди цепляются друг за друга.
Все.
— Заклинило бурильную колонну, — без малейшего выражения произнес Бутье.
Пьер сделал шаг вперед. Сейчас его время, он должен наконец сказать свое слово.
— Вагнер, надо подчиниться разум…
Но Вагнер не слушал. Он смотрел, не отрываясь, на емкость с газирующим раствором.
— Бутье, переведи на двести оборотов!
Бутье открыл рот и недоверчиво посмотрел на Пьера.
— Вагнер, то, что вы собираетесь делать, это чистое…
— Бутье! Врубай на двести оборотов, — повторил Вагнер.
— Нет, Вагнер, это чистое безумие! Вы погубите людей! Я запрещаю вам! — Пьер рубанул ладонью воздух.
Вагнер кинулся к ближайшему легионеру, сорвал у него с шеи автомат.
— Вон! Спускайтесь все! Это моя нефть!..
Пьер уже не сомневался, что Вагнер сошел с ума. Его надо обезоружить, доставить к врачу. Палец Старухи дрожал на спусковом крючке, лицо стало белым.
— Все вон! И ты, Бутье, тоже!
Люди стали медленно спускаться по металлической лесенке. Вагнер остался один на вышке. Он отбросил автомат и взялся за рычаг.
Сто шестьдесят оборотов.
Еще один поворот тумблера. Платформа заходила ходуном.
Сто восемьдесят оборотов.
Рев дизелей перешел в отчаянный вой.
Двести оборотов.
Люди знали, что сейчас все разлетится.
Удар! Воздух пустыни потряс раскат грома, в котором потонул крик Вагнера.
ЭТО ЗАБИЛА НЕФТЬ!
Люди вопили, толкали друг друга в быстро набухавшую лужу нефти, подставляли лица под брызги фонтана, взметнувшегося в небо.
НЕФТЬ!
— Закройте превенторы! — кричал Пьер. — Закройте превенторы! Отойдите от вышки! Помогите оттащить Вагнера!
Глава XIII
Ноги сами несли Полена к бараку. Наконец-то они нашли нефть! Полей распахнул дверь, дрожащими руками надел наушники и схватил микрофон.
— Алло! Говорит Эль-Хаджи! Говорит Эль-Хаджи!
Голос его прерывался. Свободной рукой он отодвинул штору, чтобы взглянуть еще раз на черный фонтан.
— Алло! Говорит Эль-Хаджи! Вызываю Алжир… Говорит Эль-Хаджи…
Дверь тихо открылась, но Полен ничего не видел и не слышал.
— Алло! Говорит…
Человек вынул из-за спины свинцовую трубу, обернутую тряпками, и с силой ударил радиста по голове. Полен не успел даже испугаться.
А человек продолжал колотить. Вдребезги разлетелись рация, усилители, батареи…
— Полен, соединитесь немедленно с Алжиром! Вызывайте самолет для Вагнера и скажите, что мы…
Пьер не успел закончить фразу: человек в темной галабее кинулся на нею и опрокинул ударом головы в живот. Дверь захлопнулась.
Только тут Пьер увидел лежащего ничком радиста. Он перевернул его на спину. Полен слабо стонал.
Пьер подскочил к окну и увидел фигуру в галабее, исчезающую за бараком. Он выбил стекло, вылез и побежал к выходу из лагеря.
— Держите! Это он!
Человек поднял шлагбаум и вскочил в амфибию Макса.
— Стреляй! — крикнул Пьер легионеру возле склада. — Стреляй! Уйдет!
Легионер удивленно оглядывался по сторонам. В кого стрелять?
— А-а, черт!
Пьер бросился к стоянке «джипов». Мотор завелся сразу, и машина сорвалась с места.
— Дай мне автомат! — крикнул легионеру.
— Не имею права. Приказ.
— А-а, черт…
Пьер нажал на акселератор.
Амфибия то и дело срывалась с узкой дороги и буксовала. Вот она промчалась по улочке оазиса и исчезла за дувалом. Пьер, не снижая скорости, повернул следом…
Ага, старая колымага опять буксует. Пьер напрягся и передним бампером ударил ее в корму. Амфибия от толчка выскочила на дорогу и помчалась дальше. А у «джипа» заглох мотор. Человек в амфибии обернулся, и Пьер увидел наконец его лицо.
Это был Пенелопа.
Пьер повернул ключ зажигания. Стартер гудел, но мотор не заводился.
Амфибия уже вылетела из
