тут мне на помощь пришла Милена.
– Ой, дай я сюда сяду, – заканючила она, – пока он нас не видит. – Она имела в виду Романа, и Аркудов, конечно, мог сопротивляться, но я смотрела на него взглядом «уступи даме, подлец». И, не успев толком сесть на освободившееся место, она завопила: – Медведи, медведи! Ой, дайте я их сфоткаю!
Как будто ей кто-нибудь не давал. Я тоже решила пойти на риск: смартфон уже «пристрелялся», можно было хоть попытаться. Милена, уже забыв, как она «боялась» лететь, елозила, верещала, дважды задела меня, и мне пришлось на нее шикнуть.
Медведи брели по берегу, почти сливаясь с песком, который в этом районе был темнее, они терялись под тенью деревьев, потом и вовсе скрылись в лесу. Я тапнула на экран, увеличила изображение. Зверей не было четко видно, но ракурс, бесспорно, хорош.
Вертолет неприятно тряхнуло. Я инстинктивно вцепилась в сиденье, Милена взвизгнула. Наушники что-то проговорили, и на этот раз был слышен только треск, я не сразу сообразила, что это Роман вызывает «базу», а не наоборот, нас повело влево, Роман увеличил скорость, мы накренились еще сильнее, и я не могла понять – это штатная ситуация или что-то случилось.
Двигатель издал непонятный шум.
Мне не было жутко, не так, чтобы меня объял всепоглощающий ужас, перед глазами промелькнула вся моя жизнь, я вспомнила детство и запах мокрых осенних листьев и прочие пафосные бессмыслицы. Я понимала – надеяться не на что, сейчас я умру, внезапно и как-то глупо, и нет резона сопротивляться тому, на что никто из нас не влияет. Мы не падали, но вертолет очень быстро шел вниз, дергаясь и чихая, и никто не кричал, все тоже ждали.
Смешно, но мы как стадо баранов ждали, пока придет наша смерть.
Я смаковала свой страх, вязкий и апатичный. Я успела подумать, что надо достать из рюкзака паспорт, что телефон лучше выключить и убрать, но вместо этого нажала «СОС» – не верила, что настройка когда-нибудь пригодится! – просто от безысходности. По лицу Милены текли слезы, потом я увидела синий лес за окном, яркие пятна. Красиво, и хорошо бы, чтобы нас скоро нашли.
Вертолет чиркнул по верхушкам деревьев, подпрыгнул, из последних сил, задыхаясь, старался двигатель, мы закрутились на одном месте, а затем был удар.
Я успела сунуть телефон в карман джинсов и стиснула пальцы на холодном сиденье, но меня оторвало, швырнуло прямо в объятия Милены. Кто-то кричал, наступила тьма, двигатель замолчал, тряска кончилась, меня окутала тишина, я несколько раз моргнула и поняла, что я жива и могу даже двигаться, и мне было настолько на все наплевать, что я по телам ползком начала пробираться к двери.
Ее заклинило. Я дернула раз, другой; как ребенок, у которого отобрали конфетку, заплакала громко Милена, я не обернулась, это не слезы боли, обида, и мне совсем не до чьих-то обид.
– Все живы? – услышала я спокойный голос Романа. – Прежде чем выходить, убедитесь, что перед вами нет препятствий!
Я нащупала блокиратор и наконец распахнула дверь. Мы торчали на какой-то поляне как попаданцы, сказочной, яркой, почти нереальной, не хватало избушки Бабы-Яги. Вертолет накренился, но расстояние до земли было маленьким. Я опустила голову и увидела, как под нами расходятся слабые блестящие потоки воды.
– Болото! – заорала я, потому что теперь пришло осознание пресловутого ужаса и кошмара, и шарахнулась назад. – Мы сели в болото!
– Знаю, – ровно ответил Роман. – Я до него и тянул, иначе мы бы разбились. Выходите, только очень осторожно, лучше, если…
Я не слушала и спрыгнула на землю. Она была шаткая, будто палуба, но выдержала, подо мной не разошлась. Я поскользнулась и едва не упала, умудрилась удержаться, по болоту было неприятно идти, я пробежала несколько шагов вперед, подгоняемая страхом, понимая, что так нельзя делать, но я опасалась, что вертолет утянет в трясину и меня увлечет вслед за ним. Потом я встала и начала смотреть по сторонам.
Не скажешь, что это не скрин игры. Слишком красиво. Или так и должно быть всегда – там, куда мы, двуногие алчные твари, еще не протянули свои загребущие лапы?
Понемногу вылезали и остальные. Мимимишик, Аркудов, Милена, Роман, и все осматривались, как и я, такого прежде никто не видел, мы четверо точно. Никто серьезно не пострадал, а может, наступил шок и кто-то не чувствовал боли. Например, я.
– Это не трясинное болото, – говорил зачем-то Роман, обходя вертолет, и мне казалось, что оценка ущерба уже бесполезна – хвост треснул и надломился, лопасти сверху обреченно поникли, подняться мы не смогли бы уже все равно. – Озера здесь никогда не было, но даже если бы было, трясина засасывает только живые объек…
– Ты! – как-то пугающе произнес Мимимишик – не крикнул, но стало не по себе, – повернулся и схватил Романа за шиворот. – Сукин сын, что с вертолетом?
По-настоящему опасный человек не тот, чьи глаза горят фантастическим бешеным пламенем и кубики по всему телу от подбородка до ног. Мимимишик даже сейчас оставался спокойно-сонным, и голос его был отнюдь не «рычащим», значительное пузико не придавало ему устрашающий вид, я только видела, как на его руке вздулись мускулы, и держал он Романа крепко.
– Двигатель, – прохрипел Роман, даже не подумав сопротивляться. – Топливо… или фи… фильтра… Брак, наверное…
– Ты же людей повез, – Мимимишик говорил очень ровно, разве что проглотил какие-то нецензурные выражения. – Ты же людей повез, конченый ты… – Он помотал головой, словно воротник давил ему на шею. – Как ты это все не проверил, мразина? Я же тебя теперь… ты понимаешь?
Вряд ли Роман не понимал. Он не вырывался, может быть, зная, к чему приведет попытка бунта. Аркудов замер, Милена смотрела, открыв рот. Я краем сознания отметила, что все еще хуже, чем я предполагала. Мы все тут мыши против этого человека, случись что, сгнием в этом болоте, Мимимишик прикончит нас раньше, чем красоты вокруг.
– Гла… главное, что мы сели, – выдыхал Роман. – У ме… ня уже выхода не было. Я дотянул.
– Где ты летать учился? – по-прежнему без всяких эмоций расспрашивал Мимимишик.
– Лет… летное.
– Офицер? – И в глазах Мимимишика мелькнуло что-то ожившее. Человеческое. Понимание? На какие-то чувства он оказался способен, помимо симпатии к жене и коту.
– Да. Летеха.
– Козел ты, а не летеха, – брезгливо выплюнул Мимимишик и с не меньшим отвращением оттолкнул Романа так, что тот едва устоял на ногах. – Что за место? Сколько до людей? Рация работает? Что ты стоишь,
