Линкольн Чайлд - Меч карающий

Лишь вторая пуля принесёт смерть.

Словно отвечая на эти размышления, прогремел первый выстрел, отдаваясь в узком туннеле оглушительным эхом. Хатч метнулся в сторону, в грязь – и пуля от второго с треском вонзилась в деревянный брус прямо за его спиной.

В неясном свете вспышки он увидел, что туннель ровно спускается и дальше.

Рывком вскакивая на ноги, Хатч слепо бросился вперёд с вытянутыми перед собой руками. Запинаясь, скользя, он убежал вперёд насколько хватило смелости, и даже дальше. В конце концов остановившись, доктор снова нащупал стену и вслушался. Стритер наверняка идёт следом, продвигается осторожнее. Если бы только можно было как-нибудь оторваться от него в туннеле, может быть, он сумел бы добраться до того места глубоко под землёй, где Бостонская шахта пересекается с Водяным Колодцем. Там наверняка будет Найдельман. Он не может иметь отношения к действиям Стритера; последний наверняка испытал нервный срыв – по-иному и объяснить невозможно. Только бы добраться до главной штольни…

Новый выстрел, намного ближе, чем он ожидал. Хатч отчаянно метнулся в сторону, и чудом избежал второй пули. Прямо перед собой успел заметить разветвление туннеля – левый оканчивался чем-то похожим на зияющую пропасть. Третий выстрел, четвёртый – и что-то прошило ухо жуткой иглой.

Ранен! Хатч на бегу схватился за лицо, чувствуя струйку крови из разорванного уха. Он нырнул в узкий коридор и, насколько смел, приблизился к яме. Затем вжался в стену и принялся напряжённо выжидать в непрогрядной мгле. С очередным выстрелом он прыгнет на Стритера, схватит обеими руками и швырнёт вниз. А может, Стритер разбежится, не успеет остановится и сам туда свалится.

В напряжённой тишине абсолютно чёрного коридора он услышал тихую поступь, едва ли громче, чем стук собственного сердца. Стритер наощупь брёл вдоль стены. Хатч продолжил выжидать. Теперь послышалось негромкое хриплое дыхание. Стритер бережёт патроны – наверняка у него ограничен запас. Быть может, придётся…

Внезапная вспышка – и грохот. Хатч прыгнул вперёд, отчаянно пытаясь предвосхитить второй выстрел, и когда он почти сомкнул руки на Стритере, в голове взорвалось. Глаза заполнило ослепительное сияние, стирая мысли, стирая всё на свете…

Стараясь держаться под прикрытием скал, Бонтьер по узкой тропинке прошла от Главного лагеря в глубь острова, до тропинки, ведущей вверх по склону. Оттуда направилась выше, пробираясь украдкой, постоянно замирая и вслушиваясь во мглу. Вдали от света лагеря тьма оказалась настолько кромешной, что время от времени приходилось протягивать руку к жёлтой ленте, которую разорвал ветер. Лента дико раскачивалась под порывами шторма. Тропа грязи вела вверх, затем ненадолго спускалась, в точности повторяя контуры острова. Бонтьер промокла до костей, струйки дождя стекали по подбородку, локтям и запястьям.

Тропа в очередной раз пошла вверх, и Изобель оказалась на вершине. В нескольких сотнях ярдов впереди возвышался скелет Ортанка; трио огней перемигивалось на верхушке башни, а окна – яркие квадратики огней, вырезанные на фоне ночи. Трактор стоял рядом, громадные шины лоснились от дождя. На платформе возвышались два больших металлических контейнера. Прямо под башней темнело отверстие Колодца. Но не совсем тёмное – призрачный свет струился изнутри, с неимоверной глубины. Поверх завывания шторма было слышно перестукивание механизмов и гудение воздухоочистителей.

Сквозь стеклянные окна Ортанка Бонтьер увидела тёмную фигуру. Человек медленно прошёлся внутри.

Она подползла поближе, пользуясь высокой травой как прикрытием, стараясь держаться как можно ниже. На расстоянии ста футов снова остановилась, спрятавшись за кустами шиповника. Вид отсюда оказался намного лучше. Человек стоял к ней спиной; археолог продолжила выжидать. Как только он передвинулся на свет, Бонтьер разглядела широкие плечи и длинные грязно-светлые волосы Рэнкина, геолога. Кажется, он один.

Бонтьер помедлила в нерешительности, как можно старательней прикрывая дозиметр от дождя. Быть может, Рэнкин знает, как им пользоваться – или, как минимум, сможет сообразить. Но это означает, что придётся ему довериться.

Стритер намеренно пытался их убить. Почему? Да, это правда – он с самого начала терпеть не мог Малина. Но невозможно поверить, что это – достаточный повод. Стритер не очень-то похож на того, кто действует, повинуясь внезапным порывам.

И, однако – Хатч попытался остановить работы.

Замешаны ли в этом остальные?

Как бы то ни было, Бонтьер не могла представить, чтобы открытый, добродушный Рэнкин оказался хладнокровным убийцей. А что касается Найдельмана… нет, об этом и думать не стоило.

Над головой возник сияющий столб молнии, и Бонтьер содрогнулась от гулкого раската грома. Из Главного лагеря донёсся резкий треск – выбило второй генератор. Огни над Ортанком в последний раз мигнули – и затем контрольную башню окутал оранжевый свет: заработали аварийные батареи.

Бонтьер плотнее прижала к себе дозиметр. Больше ждать невозможно. Права она или нет – выбор нужно сделать сейчас.

К реальности туннеля Малина вернула грязь, облепившая лицо. Голова ныла от мощного удара Стритера, и что-то безжалостно упиралось в спину. Холодная сталь пистолетного дула впилась в разорванное ухо. Его не застрелили, смутно осознал он; просто от души врезали по голове.

– Слушай сюда, Хатч, – зашептал Стритер и ещё сильнее вдавил ствол в ухо. – Мы мило побегали, но теперь – всё. Понял?

Малин попытался кивнуть, но Стритер жёстоко дёрнул за волосы.

– Да или нет?

– Да, – хрипло откликнулся Хатч, выкашливая грязь.

– Не увёртывайся, не прыгай, даже не вздумай чихнуть, если я тебе не скажу – не то вышибу тебе мозги.

– Да, – повторил Хатч, пытаясь собраться с силами.

Он почувствовал себя отупевшим, продрогшим, еле живым.

– Теперь мы поднимаемся – медленно и спокойно. Только попробуй поскользнуться – это будет последнее, что ты сделаешь.

Давление на спину ослабло. Хатч поднялся на колени, затем на ноги – медленно, осторожно, пытаясь утихомирить биение пульса в висках.

– Сейчас мы сделаем вот что, – продолжал голос Стритера. – Вернёмся к развилке. А потом направимся прямо вниз по Бостонской шахте. Ну – пошёл! Медленно.

Хатч как можно осторожнее переставил одну ногу, затем вторую, пытаясь не оступиться во тьме. Вскоре они добрались до развилки и продолжили спуск по главной штольне, держась за стену.

Малину казалось, что у него есть шанс оторваться. Было темно, как в угольных копях, и всё, что требовалось – просто как-нибудь вырваться из хватки Стритера. Но комбинация пистолетного ствола, вгрызающегося в раненое ухо, и заторможенности сознания не давала возможности думать рационально. Мимолётно он задался вопросом, почему Стритер просто его не застрелил.