— К несчастью, — подтвердил Мрачный Взгляд, пожимая плечами.
— Теперь возвратимся к нашим товарищам.
— Кстати, вы нашли решение загадки?
— Конечно, а вы?
— Я — нет.
— Значит, вы умышленно закрыли глаза, любезный друг; оно так и сквозит во всем письме с начала до конца.
— Вы шутите.
— Нисколько! Припомните-ка параграф.
— Какой?
— «В ту ночь я буду у Фулонской бухты, у меня там будут дела более важные, чем беседы с вами». Теперь поняли?
— Ей-богу, не знаю, как я ухитрился не понять этого места, поразительного по своей ясности; наше предположение оправдывается, т.е. англичане сделают попытку высадиться у Фулонской бухты.
— Теперь более нельзя сомневаться, и сам граф будет служить им лоцманом.
— Очевидно, этот негодяй проникся непримиримой враждой к своему отечеству, которое к тому же осыпало его милостями; за свои позорные деяния он уже давно бы должен был сгнить в одном из казематов Бастилии.
— У нас всегда так, все зависит от протекции и личного благоволения.
— А вон и лес! Там ли еще наш пленник?
Они поехали быстрее, болтая о разных пустяках. Подходя к лесу, они услышали жалобный голос, который звал их к себе.
— Ну, что я вам говорил? — сказал шепотом Сурикэ. — О, я знаю подлую душу этого человека.
— Кто там? — закричал Мрачный Взгляд.
— Несчастный, умоляющий вас о помощи.
— Поглядим, — сказал Сурикэ.
— Берегитесь, — сказал Мрачный Взгляд, — может быть, это ловушка; наши враги так хитры.
— Не бойтесь ничего, — продолжал жалобный голос, — я один и не могу сделать никакого движения.
Охотники вошли в лес.
Биго сидел на траве, он весь посинел и дрожал; глаза его блуждали, язык отказывался служить.
— Боже мой! Я, кажется, не ошибаюсь! — воскликнул Мрачный Взгляд с отлично разыгранным удивлением. — Вы — г-н Биго, главный интендант?
— Увы, да! — отвечал он томным голосом. — Вы не ошиблись.
— Но что же с вами случилось? Надеюсь, вы не рассердитесь на этот вопрос.
— Со мною случилось нечто ужасное, я сделался жертвой искусно расставленной ловушки.
— Как, средь бела дня и почти под самым городом? — спокойно спросил Сурикэ.
— Увы, да, милостивый государь.
— Как вы рискнули без провожатого отправиться за город, когда в стране так неспокойно?
— Конечно, я поступил неосторожно, но мог ли я ожидать, что подвергнусь нападению злодеев?
— Без сомнения, вы этого не могли предвидеть.
— Я отправился верхом за город, чтобы подышать свежим воздухом, я чувствовал в этом потребность.
— Потребность совершенно естественная, — иронически заметил Мрачный Взгляд.
Интендант посмотрел на говорившего: охотник добродушно улыбался.
Биго подумал, что он ошибся, и продолжал рассказ.
— Я задумался и ехал, не смотря по сторонам, как вдруг моя лошадь остановилась, я поднял голову: человек в маске держал мою лошадь за повод; я осмотрелся кругом и увидел несколько вооруженных и замаскированных человек, которые молча меня окружили; не могу вам сказать, сколько их было; я протянул руку, чтобы выхватить пистолет, но был в ту же минуту схвачен и отнесен сюда.
— Вот странное происшествие, — серьезным голосом заметил Сурикэ.
— Действительно, очень странное; злодеи меня ограбили дочиста и не оставили мне даже и зубочистки.
— Извините, милостивый государь, но мне кажется, ваш галстук заколот булавкой с дорогим бриллиантом, а на указательном пальце у вас ценный солитер.
Интендант покраснел, что-то пробормотал, но тотчас же оправился.
— Разбойники их не заметили, а может быть, и не знали цены этим вещам, — отвечал он уже совершенно хладнокровно.
— Возможное дело, — сказал Белюмер.
— Они поступили честно по незнанию, — сказал Мрачный Взгляд, — вы не должны ставить им это в вину.
— Как же все это произошло? — с любопытством спросил Сурикэ.
— Когда они отняли у меня деньги, один из них ударил меня прикладом по голове, я упал, потерял сознание; когда я пришел в себя, вокруг меня никого не было.
— Вы не рассмотрели, кто были ваши грабители?
— Во-первых, они были в масках, а во-вторых, сознаюсь вам, что я был так поражен, что ничего не видел и не слыхал.
— Жаль, — сказал Сурикэ, сохраняя полное хладнокровие, — таким образом, вы не можете надеяться отплатить вашим злодеям.
— Это правда, но я уже рад, что негодяи оставили меня живым.
Видно было, что интендант Биго не стеснялся подкрашивать истину, когда считал это нужным.
Наступила маленькая пауза.
Охотники задумались.
Интендант исподтишка с беспокойством наблюдал за ними; он боялся, чтобы они не бросили его в лесу.
— Теперь, когда мы выслушали ваш «рассказ», — сказал Сурикэ, подчеркивая слово рассказ, — говорите, что вам от нас нужно.
— Они мне не верят, — пробормотал сквозь зубы интендант, — и они правы. Я хотел произвести впечатление, да и заврался, как дурак.
Облегчив себя этим диалогом с самим собой, он ответил:
— Я прошу вас проводить меня до Квебека.
— Мы к вашим услугам, г-н интендант, но можете ли вы держаться в седле?
— Кажется, могу, если вы мне поможете влезть на лошадь.
— С удовольствием.
Мрачный Взгляд пошел за лошадью.
— Нет, эти разбойники были добрые люди, — сказал он со смехом.
— Почему? — спросил интендант.
— Потому что, вместо того чтобы увести вашу лошадь, они ее крепко-накрепко привязали, чтобы она не могла оторваться.
— Они, конечно, поняли, что лошадь понадобится своему хозяину, когда он захочет вернуться в Квебек.
Охотники хохотали не стесняясь.
Интендант чувствовал себя все менее и менее ловко; он понимал, что над ним смеются.
Бесследный и Белюмер подняли его, посадили на седло и всю дорогу поддерживали, один — справа, другой — слева, иначе он, наверное, не удержался бы в седле. Его моральное и физическое состояние было самое жалкое: трудно отнестись равнодушно к потере трех миллионов; самый твердый человек не мог бы перенести такого удара без сильнейшего волнения.
Ехали шагом и достигли Квебека перед самым заходом солнца.
Охотники пожелали проводить интенданта до его отеля, так как он был не в состоянии доехать один.
Там они сдали его с рук на руки прислуге и, отказавшись от всех предложений интенданта, поспешили домой.
— Какой негодяй! — с отвращением произнес Мрачный Взгляд.
— Меня особенно возмущает его подлая трусость, — сказал Сурикэ. — Вы пойдете со мной?
— Куда?
— К главнокомандующему. Должны же мы дать ему отчет о нашей экспедиции.
— Обязаны. Я пойду с вами; к тому же мне интересно узнать, что скажет Монкальм.
