– Обычный камень, – решил он, – просто волею случая оказавшийся в центре мощной геопатогенной зоны. Вот народу и мерещится здесь невесть что.
– Ну, что, – услышал он нетерпеливый голос заскучавшей девчушки, – можно наконец-то подойти? Мне папа всегда разрешал.
Илья поднялся и призывно махнул ей рукой: – Конечно, иди.
Настя легко, будто и не было многокилометрового, изнурительного пути вскочила на ноги и подбежала к камню.
– Ты видишь, какой он замечательный? – коснулась она полированной поверхности. Он очень, очень старый. Чуешь, как в землю врос? Всё знает. Наверное, его волшебники очень давно здесь оставили. Потому он и вещий!
– Ну да, конечно, – недоверчиво хмыкнул Илья. Во-первых, как его сюда доставили, а во-вторых, объясни мне, как же он, по-твоему, вещает?
– Не знаю точно, – пожала плечиками девочка, – но папа говорил, что каждый месяц… да, и что-то там связано с луной, камень этот показывает знамение и в этот день каждый просящий может узнать свою судьбу. Вот видишь, – обвела она вокруг рукой, – как всё вокруг истоптано. Все местные сюда приходят, стараются узнать своё будущее. Только никто не знает когда наступит его день, когда его личная судьба будет решаться.
– Так сегодня же полнолуние, – оперативно сверившись с электронным справочником, сообразил Илья. Выходит, – сказал он уже вслух, – что, судя по моему калькулятору, сегодня и есть тот самый день, когда мы с тобой сможем узнать что-то про себя.
– Нет, – отрицательно помотала головой Настя, – сегодня только про вас может быть рассказ. Камень меня помнит, я ему не интересна, да и маленькая ещё. А вот вы совсем иное дело. Он вас точно проверит со всех сторон и даст знак.
При этих словах она так потешно подняла палец вверх и насупила выцветшие брови, что Хромов невольно рассмеялся.
– Ладно тебе страху на меня нагонять, – обнял он её за худенькие плечи, пойдём лучше чайку соорудим, а то у меня ещё один батончик завалялся, и надо его съесть, чтобы он не пропал.
Развести костёр вблизи валуна было не из чего, и они вернулись к еловому бору. Перевалив через полосу кустарника Хромов сразу понял, что именно в этом месте и останавливались на отдых деревенские паломники. Несколько полузаросших кострищ, кучки сухого лапника и остатки мусора указывали на это со всей очевидностью. Метрах в двадцати от этого места обнаружился и крохотный родничок, около которого они решили посидеть в ожидании сумерек.
Устройство лагеря, заготовка дров и приготовление немудрёной пищи заняло у них довольно много времени, поскольку они не столько делали дело, сколько спорили о вероятности предсказания собственных судеб. Илье плохо давались столь отвлечённые от материальной конкретике споры, но он со странным и даже в чём-то тревожным удовольствием слушал рассуждения своей юной спутницы.
– Ах, какая же наивная наша молодёжь, – думал он про себя, удивляясь, с какой энергичной простотой та представляет свои перспективы, – думает, что для неё кто-то будет стараться расчищать дорогу к счастью. Скорее всего, её саму запрягут на работу в какой-нибудь поселковой столовой или больничке, и будет она пахать от зари до зари за нищенскую зарплату и без каких либо перспектив. Хорошо ещё, если замуж выйдет за нормального парня, а то ещё придётся бедняжке мыкаться всю жизнь с каким-нибудь алкоголиком или, не дай Бог, наркоманом.
Солнце, тем временем, плавно опустилось за деревья, и начались северные светлые сумерки. Со стороны реки на берег медленно полез волнообразный туман и расслабившийся после еды Илья в полузабытьи рассеянно смотрел, как его языки неторопливо, но уверенно растекались по прибрежным зарослям. Вдалеке пронзительно запищала выпь, и окружавший их лес, словно ждавший этого сигнального звука начал стремительно погружаться в ночное оцепенение. Майор обнял умокшую девочку и расслабленно прикрыл глаза. Но вскоре от его расслабленности не осталось и следа. Он вскоре подметил, что ползущий от воды густой туман упорно не хотел затекать на поляну с плоским валуном. Вскоре этот феномен стал столь заметен, что майор поспешил тронуть за плечо задремавшую Настю.
– Вставай скорее, посмотри, что там творится!
Та завозилась под ватником и испуганно выглянула из-под его потёртого обшлага.
– Что случилось? Кто-то ещё пришёл?
– Да нет, ты посмотри скорее вниз.
Настя приподнялась на локте и взглянула туда, куда он указывал.
– О-о, – воскликнула она, всё прямо так, как папа говорил! Вставай скорее, – непроизвольно толкнула она его в бок, – сейчас, должно быть, начнётся!
Подхватив неосмотрительно сброшенную Настей наземь телогрейку, Илья направился в сторону камня. Внизу, у реки, темнота была значительно гуще и окружавший круглую плиту молочно-белый туманный пузырь, скрывал от них всю остальную Землю, как бы оставляя их наедине с камнем. В полном молчании они тихонько уселись на заранее заготовленную майором подстилку, и, укрыв плечи ватником, принялись ждать… невесть чего. Вокруг них стояла абсолютная тишина, и даже дувший весь день настойчивый западный ветер здесь не подавал никаких признаков жизни. Часы на руке Ильи пропищали десять, но ничего экстраординарного не происходило. Примерно через полчаса заморосил мелкий дождь, и он стал жалеть, что позволил затащить себя в такую даль. Протерпев ещё минут пятнадцать, Хромов начал потихоньку приподниматься, намереваясь позвать свою спутницу обратно к костру, но в это время странный шорох, совершенно не похожий на шум капель заставил его застыть на месте. При этом он тут же почувствовал, как в его руку нервно вцепилась рука девочки. Прозвучавший буквально через какую-то секунду более громкий, и как бы скрежещущий звук заставил их обоих вскочить на ноги.
Илья дрожащими от волнения пальцами включил фонарь и повёл лучом вокруг, пытаясь определить источник звука.
– Это же он, – одёрнула его за рукав Настя, – «Камень правды». Он, наверное, так даёт знать, что хочет говорить!
Однако сам Хромов ничего, кроме слабого хруста, отдалённо похожего на треск раздавливаемых жерновами орехов, не слышал и поэтому держался настороже. Когда же хруст прекратился, они нерешительно сделали несколько шагов к валуну и, словно бы потеряв на протяжении этого крохотного отрезка все свои силы, безвольно опустились перед ним на колени. Он положил левую ладонь на глянцевую поверхность камня, пытаясь уловить хоть малейший источник внутреннего тепла, но почувствовал только, как валун микроскопически содрогнулся, словно бы его окатили расплавленным свинцом. Вновь раздался резкий, звук ломающегося стекла, заставивший майора срочно отдёрнуть руку.
– Смотрите, – вдруг встревожено прошептала девочка.
– Где? – Илья нервно мазнул лучом вокруг себя.
– Там, – указала она пальцем вверх.
Хромов задрал голову и увидел над собой некие колеблющиеся тени. Треск, издаваемый камнем, тем временем плавно усилился, и соответственно с этим звенящим звуком тени обрели некую плотность и постепенно образовали подобие большой, и, как ему явственно виделось, бешено вращающейся миниатюрной воронки.
Илья погасил фонарь и с искренним удивлением и восторгом наблюдал за стремительно разворачивающейся у себя над головой картиной надвигающегося на него беззвучного вихря.
– Это что, и есть обещанные предсказания? – недоверчиво пробормотал он.
– Смотрите внимательнее, – тоненько пискнула в ответ девочка, – раз он вам отвечает, значит, это именно то, что вам действительно нужно знать.
Тем временем картина видения плавно изменилась. Крутящаяся воронка плавно развалилась на три пульсирующих клубка, которые словно бы опустились под некоторую неподвижную поверхность. На какое-то время всё затихло, но вдруг пар над камнем вновь заволновался. Плотность его увеличилась, и Илье даже показалось, что над центром плиты возник уходящий во внутрь её тёмный туннель. В центре его буквально на мгновение возникло всплывающее видение чего-то кубообразного. Хромов испуганно моргнул, и этого оказалось достаточно для того, чтобы кубическое привидение беззвучно развалилось на две части и оттуда прямо в сердце майора вылетело нечто плоское, моментально рассыпавшееся на тонкие полупрозрачные пластинки. Инстинктивно защищаясь, он отшатнулся назад, и вся и без того неустойчивая и эфемерная картина разом разрушилась. Треск разом оборвался, словно у камня кончился завод.
