— Напрасно нюхаешь, мент поганый. Ничего тебе здесь не обломится.
Шахерезада была не только талантливой мошенницей, но и весьма одаренной актрисой.
Глубоко выдохнув, она направилась к телефону внутренней связи, чтобы вызвать для серьезного разговора Глеба Сорокина.
6
С удовольствием покинув ночной клуб, Михаил Яковлевич. сел в свою «Волгу» и приказал водителю ехать не спеша в сторону горбольницы.
— Посмотри внимательно, сержант, в зеркало заднего вида — нет ли за нами хвоста. У тебя на авто наметанный глаз.
— Что, за нами следят, товарищ полковник? — удивился сержант.
— Не исключено. Серьезная игра пошла, Сергей.
— Хвоста нет, товарищ полковник.
— Уверен?
— Отвечаю.
— Тогда возвращаемся назад, но только дворами.
Метров за двести от «Пиковой дамы» «Волга» остановилась. Полковник вышел из машины и отпустил ее.
Оставшись один в малолюдном дворике, Ярцев вынул сотовый телефон и нажал на кнопку быстрого дозвона.
— Лев Семеныч, это Ярцев. Вы на месте? Уже идет разговор? Это хорошо. Я сейчас подойду.
Выключив телефон, Михаил Яковлевич прошел между домами метров сто и свернул к бетонному электрическому РУ (распределительному устройству). Возле него стояла спецмашина с высоким закрытым кузовом — будкой, на бортах которой было написано: «Техническая помощь». За рулем скучал белобрысый крепыш лет двадцати пяти в синем комбинезоне с надписью «Энергосети». Полковник слегка кивнул ему и прошел к задней (торцевой) дверце будки. Убедившись, что поблизости никого нет, он негромко постучал в дверь условным сигналом. Его тут же впустили и закрыли за ним дверь.
В машине были двое сотрудников полиции — в форме майора (Лев Семенович Родионов) и в форме старшего лейтенанта (Алексей Кузнецов), два невысоких, но крепких дубочка. Они сидели за пишущим приемником-передатчиком. На голове майора были наушники. Старший лейтенант держал свои наушники перед собой и прислушивался к ним.
Когда Ярцев подсел к аппарату, Родионов, сняв наушники, доложил:
— Сейчас пауза, товарищ полковник. Но до этого был интересный разговор. Изольда пригласила к себе какого-то Глеба и устроила ему выволочку за то, что охрана пропускает в клуб клиентов с оружием. Потребовала, чтобы впредь была тщательная проверка. Сказала, что ей в клубе не нужны кровавые происшествия, на которые слетаются менты, как коршуны. Особенно такие опасные, как полковник Ярцев, у которого нюх как у хорошей собаки. Потом спросила — слышал ли он что-нибудь о новоявленном Леньке Пантелееве. Глеб ответил, что такого не знает и сегодня впервые о таком услышал в клубе. Изольда поручила ему поспрашивать о Леньке Пантелееве у друзей в криминальной среде. После этого она сменила гнев на милость и объявила Глебу, что с сегодняшнего дня назначает его на должность начальника охраны и надеется, что в клубе будет железный порядок. Глеб обещал. Он был очень рад новому назначению и благодарил свою хозяйку. Изольда отпустила его. После этого началось более интересное. Она куда-то позвонила и попросила зайти к ней какого-то Фартового. Думается, что это кличка. Буквально через минуту к ней зашел мужчина с сиплым голосом. Помните фильм «Оптимистическая трагедия»? Такой голос был у Сифилитика, которого играл Санаев. Кстати, мой любимый артист. Так вот, этот мужик с сиплым голосом поздоровался с Изольдой как равный и сказал, что кум сердится в связи с тем, что она срывает график поставки героина. На что Изольда ответила буквально вот что: «Передай, Фартовый, куму, что товар будет через двое суток. Полный заказ. Пусть не нервничает и готовит бабло. Но на пятнадцать процентов больше. Объясни, что время трудное наступило, чекисты и менты в затылок дышат, накладные расходы возросли. Пусть не дергается. Наша дружба взаимовыгодная. Он хорошо имеет от нас за свои фальшивые дензнаки». Фартовый в ответ просипел, что кум расстроится, но согласится. После этого Изольда сказала, что разговор не окончен и пусть он, Фартовый, зайдет к ней минут через пятнадцать. Ей нужно отлучиться. Оба вышли. Слышен был стук двери. Прошло десять минут. Пока тихо.
— Я ждал интересной информации, — вымолвил полковник, — но что она будет настолько интересной и важной — и представить не мог. Значит, мой агент не ошибся, предположив, что героиновая ниточка протянулась из «Пиковой дамы» до одной из зон в Кемерово. Но пока нам неизвестно, какая это зона. Ничего, узнаем.
— Михаил Яковлевич, а слово «кум» рам ничего не сказало?
— Если рассуждать просто, то, как известно, кум — это на зоне заместитель начальника колонии по режиму. Неужели человек, занимающий такую ответственную должность в колонии, увлекся криминальным бизнесом? И весьма серьезным — наркота, фальшивые деньги. Однако, майор, преждевременно грешить на заместителя начальника колонии по режиму. Такая кличка может быть и у человека, никакого отношения к зоне не имеющего. Интересно, кто такой Фартовый? Пока нам ясно только одно: он посредник между каким-то кумом и Изольдой.
Родионов вдруг подал рукой знак, призывающий к вниманию, и кивнул на наушники. Ярцев поспешил надеть наушники старшего лейтенанта.
Послышался сердитый голос Изольды:
— Познакомься, Фартовый, это мой брат Муслим. Он большой человек. Контролирует, наркотрафик из Афганистана через Узбекистан, Киргизию, Алтай и Сибирь, до самого Питера. Кроме того, под его руководством сбыт ваших фальшивых баксов. Такого человека обижать нельзя. Это может плохо закончиться для обидчиков.
— Очень приятно познакомиться, Муслим, — просипел Фартовый. — У тебя ко мне претензии?
— Вы здорово меня оскорбили, — раздался высокий голос с «кавказским» акцентом. — Не знаю, ты лично или твой кум. Я готов принять это за ошибку и простить, но вместе с тем и предупредить. Второй раз не прощу.
— Но в чем дело, уважаемый? Чем мы могли тебя обидеть?
— Вы нечестно рассчитались за предыдущую партию качественного товара. Среди бабла подсунули сто штук фальшивых американских долларов. Дело не в сумме, а в самом факте. Я вам доверял, а вы решили меня развести. Что скажешь в оправдание?
— Клянусь, я не в курсе, — просипел Фартовый. — Может, кум в спешке перепутал. С кем не бывает. Но я уверен, что это произошло случайно, а не преднамеренно. Приношу извинения от имени кума. Мы исправим эту ошибку с процентами. С большими процентами.
— Это само собой, — продолжил, смягчаясь, Муслим. — Иначе и не может быть. Запомните, что я не из лохов и сразу понял, что вы меня проверяете, отличу я фальшивки от настоящих бабок или нет. Признаю, фальшивые знаки высокого качества. Но я на них собаку съел. Со мной такие шутки не пройдут. Так и передай своему куму. Заплатите за подлянку штраф пятьдесят процентов от всей суммы, а не только от суммы фальшивок. И чтобы подобного не повторилось. Иначе останетесь без поставщика и потеряете намного больше. Ты меня понял?
