— Нет, нет... — смутился старик, — я, когда увидел вот этого молодого человека, сел к нему в машину, немножко испугался...
— Чего же вы испугались?
— Видите ли, Сергей Миронович никогда меня не приглашал сюда. Он сам приезжал ко мне, и мы обычно с ним встречались и беседовали в других местах.
— Правильно. Я впредь буду делать то же самое, но согласитесь, если бы я сегодня приехал к вам и начал беседу, то вы бы мне наверняка не поверили, а теперь вы побывали у нас в отделе, видите, что я тот, за кого себя выдаю, и у вас сомнений никаких не осталось. Не так ли?
— Да, да, вы правы и поступили правильно, — быстро согласился Моравский.
— Ну вот и превосходно. Теперь давайте перейдем к делу. Не кажется ли вам, Казимир Казимирович, что вам пора устраиваться на работу?
— Мне? Куда? Кем?
— Ну, например, на железную дорогу, скажем, кладовщиком или заведующим складом, где, кроме разных товаров, имеется оружие кое-какое и боеприпасы.
— Но я никогда в такой должности не работал...
— Ничего, и старостой до войны вы тоже никогда не были. Скажу вам прямо. Нам это надо для того, чтобы покончить с бандой Федько. Мы вам, как видите, доверяем и просим оказать помощь. Место для вас готово, и с завтрашнего дня вы должны приступить к работе.
— И что я должен делать?
— Работать и ждать, пока к вам явится Федько или кто-нибудь от него. Если у вас спросят вот об этом человеке, — Мочалов протянул Моравскому листок бумаги, — то вы должны ответить, что он работает в ОРСе — это значит, в отделе рабочего снабжения уполномоченным по заготовкам продовольствия, ездит по деревням и что вы рекомендовали ему остановиться на постой у надежного человека — Бронислава Лешика. Если у вас будут просить оружие и патроны или требовать их с помощью угрозы или шантажа, то в принципе соглашайтесь, но скажите, что получить у вас все это и вывезти за пределы базы может только ваш друг, который занимается заготовками.
— Но это же опасно. Вы же, господин, простите...
— Петр Петрович, — подсказал Мочалов.
— Да, да, простите, Петр Петрович, сами знаете, что с Федько шутки плохи...
— Знаю. Поэтому и хотим навсегда покончить с ним и его бандой. Вы же понимаете, что ему прощения не будет, а это значит, что вы сможете спокойно вернуться в деревню, в свой дом.
— А Федько и его дружки не узнают, что я вам помогаю?
— Исключено. А для того чтобы вы чувствовали себя смелее, с вами будет работать в складе рабочим вот этот парень, — Мочалов кивнул в сторону Крайнюка, — зовут его Антоном, фамилия — Крайнюк. Он человек новый в этих местах, и его пока никто не знает. Ну, так как, Казимир Казимирович, согласны?
Моравский зачем-то пожевал губами, нервно потрогал пуговицы на рубашке, а затем, дотронувшись рукой до колючей бороды, ответил:
— Я же понимаю, что отказываться не имею права. Да и сам вижу, что это надо, может, и впрямь к себе в дом смогу вернуться. Ладно, Петр Петрович, я согласен.
— Ну вот и хорошо, — удовлетворенно сказал Мочалов и посмотрел на Крайнюка. — Что пригорюнился, рабочий склада, присаживайся поближе и давайте оговорим детали.
И на этот раз Федько появился неожиданно. Постоял немного у дверей, пытливо вглядываясь в лица отца и жены, затем громко поздоровался, протянул руку Славину:
— Привет, друг! Как дела?
— Дела идут, контора пишет, бухгалтер деньги выдает.
Федько уселся на табурет:
— Выяснил?
Владимир кивнул головой.
— И как?
— Можно поговорить.
— Давай будем говорить.
— Мой друг может сделать тысяч десять патронов. Но требует такую сумму, что лично для меня, как говорится, овчинка выделки стоит.
— Денег дадим.
— Что толку. Дадите деньги, значит не смогу получить нужный товар. А я хотел бы свиней да телят голов сорок — пятьдесят закупить. Кое-что нам с другом достанется.
Федько взглянул на стоящих у печи хозяев:
— Ну, что вы? Накрывайте стол!
Ядя и старик засуетились, а Степан, не дожидаясь закуски, налил в грязные стаканы самогон:
— Выпьем за наше дело, за нашу дружбу.
Вскоре в комнате наступила тишина, нарушаемая лишь усердным чавканьем Федько. Ел он жадно и неаккуратно. Все лицо его и руки лоснились от жира, к подбородку прилип кусочек яичного желтка. Пил много и часто, быстро пьянел. Через каких-нибудь полчаса Федько окосел, его потянуло на душевный разговор.
— Вот ты, Володька, понимаешь, что такое жизнь? — говорил он заплетающимся языком. — Послушай меня. Ты не знаешь, как даже выглядит настоящая жизнь. Вот возьми меня. Сам себе хозяин, меня люди уважают, боятся. И это все потому, что я не простой человек. Мое дело — быть хозяином. Хочешь, возьму к себе?
— Куда? На хутор?
— Х-ха... На хутор! Во сказал! На волю возьму! Заживешь припеваючи. Ни в чем нуждаться не будешь...
К столу подошел старый Лешик. Он внимательно и настороженно прислушивался к разговору и, боясь, что сын сболтнет лишнее, вмешался в разговор:
— Ты пошел бы прилег. Отдохни с дороги.
«Странные у них отношения! — опять подумал Славин о Лешиках. — Друг друга даже по имени не называют, держатся как чужие. — Он стиснул голову руками, притворяясь пьяным. — Как же выведать у Федько, где укрывается банда, сколько в ней человек?»
Степан отмахнулся от отца:
— Не мешай, старик! Не видишь, поговорить хочется, а Володька мне по душе. Ты не смотри, что он пацан. Он — серьезный человек, люблю таких.
Он снова налил в стакан самогона, а Славина передернуло от мысли, что опять придется пить эту мутную гадость. Он пока выпил лишь один неполный стакан, а все остальные незаметно переливал в посуду Федько. Но сейчас возле стола появился старик, и не пить было нельзя. Правда, можно было встать из-за стола и сказать, что ему хочется выйти на улицу. Но тогда старик убедит сына не болтать лишнего, и Владимир тряхнул головой, взял пустой стакан, налил самогона, протянул его старику:
— Выпьем с нами, хозяин.
Они чокнулись, выпили до дна. Старик взял соленый огурец, отошел от стола...
Славин продолжал играть роль наивного парня:
— А далеко до вашего хутора?
— Ровно пятнадцать километров.
«До Черного Луга столько же», — подумал оперативник и спросил:
— Жить там, наверное, скучно? Ни света, ни вечеринок...
— Этого, конечно, нет. Если пойдешь, познакомлю с одной... Девка что надо! Привел ее к нам один, а сам копыта отбросил.
— Как копыта отбросил?
— Очень просто! — хищно ухмыльнулся Федько. — Не в том направлении начал смотреть.
— И что?
