как поймаешь его — попробуй согнать туда всю энергию исключительно своей волей. Если уж делать что-то, так делать это правильно!
— Тебе-то откуда знать, как правильно? — огрызнулся я, не сдержавшись.
Первый в ответ самодовольно ухмыльнулся.
— Нешто сам не учился? — фыркнул он и будто осёкся, спешно перескочил на другую тему: — И об уговоре не забывай! Чую, скоро за тобой придут.
— Я — неофит! — в пику ему отрезал я, но совету после недолгих колебаний всё же последовал.
Начал пытаться согнать энергию в одну точку исключительно силой воли, благо имел представление, что именно должно получиться в итоге, но неизменно всего так и передёргивало из-за мерзкого ощущения сосущей пустоты, а ещё вскоре возникло впечатление, будто бы чуть ниже грудины во мне запалили костерок. Собрать энергию худо-бедно получалось, удержать её от рассеивания — уже нет.
Когда сказал об этом Первому, тот беспечно пожал плечами.
— Терпи. Ты упорный, справишься.
Я едва не послал его куда подальше.
— Да в чём дело-то⁈ — потребовал объяснений после очередной неудачной попытки довести упражнение до конца.
Сосед прикрыл ладонью рот и зевнул, потом соизволил пояснить:
— А чего ты хотел? Это и есть закалка тела. Пятый или шестой шаг возвышения, в разных традициях по-разному. Но как делаешь ты — результата не будет ещё долго. Нужно рывком собирать всю доступную небесную силу и сжимать её в одной точке, чем плотнее — тем лучше. Вот ты выталкиваешь энергию из себя, а теперь направь её в центр тела. Всю сразу! Будет больно, но недолго.
Он соврал. Было не просто больно, а очень больно. Я бы даже сказал — чертовски! И корёжило никак не меньше минуты, чуть зубы не раскрошились, так ими скрежетал.
Ну да — у меня всё получилось. Вгляделся в себя, в полной мере ощутил заполонившее тело мягкое оранжевое тепло, а потом вместо того, чтобы вытолкнуть небесную силу вовне, надавил в обратном направлении, и в груди ровно маленькое солнце вспыхнуло! Ох и прожарило меня!
— Лихо! — присвистнул Первый. — Серый, а ведь у тебя талант! Только не вздумай сгусток силы наружу выталкивать. Позволь ему рассеяться, а то без сформированных меридианов потроха себе спалишь!
Я кое-как разжал судорожно стиснутые зубы и прохрипел:
— Благодарю за предупреждение!
— Всегда пожалуйста! — рассмеялся Первый. — Ничего-ничего! Дальше проще будет. И нити протягивать тоже не забывай, пригодится.
С пола я подниматься не стал — скорчился, мысленно отгородился от небесной силы и спросил:
— На кой?
— Отличное упражнение для развития входящих меридианов.
— Поверю на слово, — пробурчал я.
— Как тебе будет угодно!
Наверное, я бы не утерпел и пристал к соседу с расспросами, но тут под звон кандалов в подвал затащили голого юнца. Он визжал и вырывался, не прекратил бесноваться даже после водворения в камеру. Не затыкался ни на миг, нёс какую-то дикую тарабарщину, бился о прутья решётки, выл и самыми распоследними словами крыл Царя небесного, будто именно тот был повинен во всех бедах этого юродивого.
Я поначалу покрикивал на дурачка, но очень скоро Первый меня одёрнул:
— Оставь его! Не поможет.
— Это кто вообще? Сектант?
Первый покачал головой.
— Нет, обычный неофит. Для ритуала очищения ещё слишком рано… Скорее всего что-то пошло не так при закалке вблизи источника. Дал слабину, и кто-то до него дотянулся.
— В смысле — дотянулся?
— Бесноватых ни разу не видел? — вопросом на вопрос ответил Первый.
— О-о! — выдохнул я. — И что с ним теперь будет?
— Наверняка уже в город за церковным духоловом послали. Рассудок ему вернут, а вот адептом теперь станет едва ли. — Сосед пристально глянул на меня и покачал головой. — Тебе адептом тоже не стать, но, если вдруг случится чудо и получишь возможность пройти ритуал очищения, мой тебе совет — откажись.
— Чего ради? — оскалился я. — Ищешь свой путь — ищи, а других на него не толкай!
— Да не в этом дело! — отмахнулся Первый. — Ты же проклят! Если порча энергии насосётся, сгниёшь заживо!
Я страдальчески закатил глаза. Послал бы соседушку куда подальше, да только к этому времени освоил внутреннее зрение в достаточной мере, чтобы ощутить в себе некую неправильность. Начать с того, что все до одной энергетические нити, которые я пытался протянуть из правой ноги, неизменно истаивали и рвались. А ещё под коленом угадывалось нечто вроде нематериального синяка — будто бы на оранжевом фоне проступала фиолетово-чёрная клякса, пачкавшая всё кругом своими размытыми отростками. И был пурпур. Когда сжимал всю энергию в сияющий шар, ненадолго становилось заметно мерцание — темнее и краснее фиолетового. Оно быстро угасало, но стоило только повторить упражнение и всё повторялось заново.
— Соседушка, а каким ты видишь внутренним зрением себя? — спросил я у Первого.
— Имеешь в виду ауру?
— Наверное. Не силён в этих ваших премудростях.
— Я не пачкаю энергию мясом и потому прозрачен как слеза младенца!
Ответ заставил досадливо поморщиться, но выказывать раздражение я не стал и уточнил свой вопрос:
— А какой должна быть аура обычного неофита?
Первый хохотнул.
— Прозрачной, Серый! Как слеза младенца! — Но и дальше испытывать моё терпение он не стал и пустился в пояснения: — До преломления цвет ауры тайнознатца, если нет явной склонности к тому или иному аспекту, целиком и полностью зависит от того, какой задействуется аркан…
— Нет! — перебил я соседа. — Вопрос не о том! Скажи, откуда взялся этот драный оранжевый оттенок?
Тот вспышке моего раздражения не обиделся и спокойно пояснил:
— Это цвет местного источника. Оранж. Чистейший аспект огня.
— Очень хорошо, — медленно проговорил я. — Выходит, если не брать его в расчёт, моя аура должна быть прозрачной?
— Но таковой не является, — улыбнулся Первый и глумливо протянул: — Ты про-о-окля-ят!
Я отмахнулся и о фиолетово-чёрной кляксе под коленом говорить не стал, завёл речь о другом:
— Пурпур! У меня точно нет склонности к этому аспекту?
Первый надолго задумался, затем покачал головой.
— Будь так, выбрасываемая тобой энергия не выглядела бы чисто-оранжевой. Произошло бы смещение аспекта, пусть бы даже и самое незначительное. Но нет, пурпурный оттенок ауре придаёт проклятие. Впрочем, на твоём месте меня куда больше заботили бы чернота и фиолет. Их становится всё больше. Медленно,
