даже небесную жемчужину нашли. Ещё и Беляна ядро сформировала, а Дарьян — излив! С какой стороны ни посмотри, в чистом прибытке остались! Но опять же — вроде как.
Положа руку на сердце, повторить эту авантюру я бы не согласился ни за какие коврижки. Впрочем, дело изначально было отнюдь не в трофеях…
Мы уже добрели до опушки затопленного молочной белизной леса, когда из-под деревьев вышел Огнеяр.
— Ну наконец-то! — мысленно припечатал нас ученик. — А я уж обыскался!
И всё разом пошло наперекосяк.
— Демон! — взвизгнула Беляна, и её вопль перетряхнул действительность, личину Огнеяра сорвало с повстречавшегося нам существа, под нею обнаружилась белая маска. Точнее — лицо, сплошь закрашенное белилами.
Сурьма!
Магистр алхимии вскинула руку и повелительно изрекла:
— Спать!
И тотчас будто эхом прозвучал мысленный крик Дарьяна:
— Взять!
Ноги книжника подломились, он начал валиться на землю ещё даже прежде, чем нас накрыло усыпляющим заклинанием. Следом безвольными куклами упали Зван и Огнич, а затем аркан лишил сознания и девчонок. Сам я стоял дальше всех и потому успел укрепить волю в попытке сдержать натиск чар подобно тому, как перебарывал обездвиживающие приказы в приюте, вот только против поднаторевшего в тайном искусстве алхимика не сумел продержаться и двух ударов сердца. Но лишь начал проваливаться в забытьё и тут же вынырнул из него, как бывает, когда клюёшь носом!
Рухнувший с неба приблудный дух почти достал Сурьму и разлетелся клочьями белизны при ударе о магический барьер в пяди от её груди. Магистр алхимии не сумела удержать два заклинания разом — сосредоточилась на защите, и усыпляющий аркан развеялся, моё сознание прояснилось, в руке сам собой возник зелёный от ила и тины скальпель.
Но — духи, духи, духи!
Приблудные духи закружили вокруг Сурьмы столь яростный хоровод, что её магический барьер не выдержал, и слившиеся в смертоносную воронку призраки дотянулись до магистра алхимии, принялись не просто вытягивать жизненную силу, но и в клочья рвать одежду, попутно царапая и даже рассекая кожу. В воздухе заклубились алые капельки, и смерч враз растерял свою белизну. Ну а дальше кровь потянуло обратно. И не только кровь, но и духов тоже!
Шарахнулся в сторону и сгинул в белизне приметный призрак, из подпалин на боках которого проклюнулись зловещего вида шипы, у всех прочих перебороть чужую волю не вышло, и воронка больше не разрывала жалкого человека, а втягивалась в него! Сурьма впитывала в себя потусторонние создания, как я сам забрал энергию утопца и лунной бесовки, только мне мало что с того перепало, а магистр алхимии враз залечила раны и взялась копить силу. Пожрёт духов и примется за меня!
Скрежетнув зубами от бешенства, я шагнул вперёд, намереваясь ткнуть злобную тётку зачарованным клинком, но тотчас замер на месте, ошеломлённый осознанием собственной ограниченности.
Что за бред⁈ Я больше не босяк! Я — тайнознатец! Маг и колдун! Адепт не хуже прочих!
Черти драные, да я почти всесилен, умею пламя по щелчку пальца зажигать, а от белого огня до серебряных всполохов — лишь одно усилие, один драный узел!
Гори, сука! Пылай!
Ладонь окуталась прохладным серебристым пламенем, я подступил к стремительно уменьшавшейся в размерах призрачной воронке и мазнул по ней рукой.
И — вспыхнуло!
Призраки обернулись огненным смерчем, и меня опрокинуло на спину, а Сурьму охватило пламя и не просто охватило, но, следуя потокам втягиваемой магистром алхимии силы, проникло внутрь и принялось сжигать ещё и дух. И сразу будто струна лопнула, пространство перетряхнула жёсткая судорога, Сурьма исчезла, пылающие призраки ворвались в оставшуюся после человека пустоту, ударили вверх высоченным серебристым факелом и тоже перестали существовать. Сгорели. Они — да, а моя несостоявшаяся убийца — нет.
Улизнула! Эта стерва сбежала, чтоб её черти драли!
Тогда-то я с необычайной ясностью и осознал, что впереди меня ждут одни только сплошные неприятности. Раньше как-то не задумывался об этом, а сейчас сообразил-вспомнил, что даже самый распоследний босяк хозяин своего слова, а боярин — так и подавно! Захотел — дал слово, захотел — забрал. И Лучезар — забрал. Счёл, будто двух Лучезаров из семьи Серебряного всполоха, младшей ветви рода Огненной длани, для этого мира слишком много, а чужое имя — не краденый кошелёк, его незаметно не скинешь, прилипло намертво. Как и чужая стезя, не сказать — судьба. Школа эта, обучение…
Придётся резать по живому!
