так.
Тишина же! Ни черта не слышно!
Огромный вепрь вынырнул из кустов совершенно бесшумно.
Раз! И вот он уже в пяти саженях от нас! Миг! И уже в двух! Несётся!
Зван и Огнич перекрыли тропинку сдвоенным приказом отторжения, но взявшего разбег секача они разве что самую малость притормозили. Отдачей парней раскидало по сторонам, перепуганная Заряна шарахнулась и налетела на Дарьяна, помешав тому хоть что-нибудь предпринять, а от меня кабана прикрыла не только эта парочка, но ещё и Беляна!
Черти драные!
Я бросил ударный приказ вдоль тропинки и сразу довернул кисти сцепленных рук, впечатав в бок страшенной зверюги незримый таран. Вепря снесло с тропинки, он проскочил мимо Беляны, подломил молодую осинку и начал разворачиваться, тогда-то девчонка и хлопнула в ладоши. Из глаз, ушей и пасти секача плеснула кровь, чудище оступилось, сделало нетвёрдый шаг и повалилось на землю. Издохло.
Сбитые с ног парни выбрались из кустов — им повезло отделаться ссадинами, но вот так сразу продолжить путь не получилось. Сначала единственная из нас всех освоившая наложение рук Беляна залечила глубокую царапину на скуле Звана, а после девчонка закатала рукава, вооружилась ножом и подступила к поверженной зверюге.
— Дарьян, помогай! — окликнула девчонка книжника, вспоров шкуру завалившегося на бок кабана.
Тот сунулся было к ней и сразу согнулся в приступе рвоты. Я всякого в жизни повидал, но тоже замешкался, и меня опередил Огнич, который без сомнений и колебаний присоединился к свежевавшей тушу девчонке. Вернее, она просто наскоро вырезала из секача какие-то внутренние органы, а под конец ещё и выбила ударными приказами клыки. Что значит — дочь лесника!
Я откупорил баклагу и предложил девчонке сполоснуть руки, но Беляна предпочла кое-как оттереть их от крови тряпкой.
— Пора убираться отсюда! — заторопилась она и потребовала: — Глядите в оба!
Мы поспешили по тропе, и почти сразу наткнулись на вкопанное в землю бревно, изукрашенное грубой резьбой; там вновь остановились.
— Духов столб! — объявил Дарьян, проведя по тёмному дереву ладонью.
— Какой-то оберег? — предположил я.
Паренёк покачал головой.
— Нет, всего лишь предупреждение, что дальше встречаются приблудные духи. Мы заходим на глубину.
Огнич глянул на книжника с нескрываемым презрением.
— С чего взял?
— В книге прочитал! — бросил в ответ Дарьян, на миг закрыл глаза, а потом сказал. — Всё, можно идти!
И вроде бы он ничего и не сделал вовсе, но при этом я вполне отчётливо уловил разошедшуюся кругом волну, едва-едва толкнувшую в грудь и не сдвинувшую с места, лишь окатившую стылостью и унёсшуюся прочь.
— Это ты чего? — насторожился Зван.
Дарьян махнул рукой.
— Духов отогнал. Идёмте!
На глубине оказалось… неуютно. Чем дальше забирались в омут, тем сильнее жгла стылость, да ещё тут и там начали мелькать сгустки белизны, чуть более плотные нежели заполонившее лес марево.
Приблудные духи!
Слабые и даже никчёмные поодиночке, в стае они были способны натворить немало бед. Если накинутся скопом, останется лишь уповать на прорезавшиеся во время небесного прилива способности Дарьяна, а выдюжит ли он — большой вопрос. Тут впору задуматься, не подавимся ли мы тем куском пирога, который вознамерились откусить…
Из леса выбрались в сотне саженей от лунного капища. Вышли из-под деревьев, и будто в загробном мире очутились. Над головами растеклось молочное марево, солнце утонуло в нём, и в этой же пелене потерялись склоны гор. Казалось, всюду одно только белое ничто — лишь посреди этой пустоты осколком реальности замерли круг стоячих камней и чёрный полумесяц пруда. В капище полыхало серебристое сияние, яркий луч бил вверх, пронзал белизну и напитывал её мягкими отсветами лунного камня.
Передёрнув плечами, я вслед за остальными вышел на открытое пространство и почти сразу ощутил давление небесной силы, которая больше не пребывала в неподвижности, а текла, понемногу закручиваясь, словно…
Да, черти драные! Якорь!
Капище притягивало к себе излишки затопившей долину энергии, не позволяя той рассеяться. Едва ли небесную силу в омуте удерживало только лишь оно одно, но и оно — тоже! А где якорь, там и…
— Вот дерьмо! — выдал вдруг Огнич. — Вляпались!
О да! Мы и сами сделались центром притяжения, только к нам стянулись приблудные духи. Атаковать не решались, но и не разлетались, нарезая круги над головами.
— Сколько ты сможешь их отгонять? — спросила Беляна у книжника.
Тот беспечно улыбнулся.
— Столько, сколько понадобится.
Я предельно чётко ощущал, как он безостановочно тянет в себя энергию, и пусть та была белее самой смерти, никаких неудобств Дарьян из-за этого не испытывал. Более того — работа с прорезавшимся во время небесного прилива атрибутом, такое впечатление, совсем его не утомляла. Увы, я знал наверняка: так не бывает.
— Идёмте! — поторопила всех Беляна.
Пруд охватывал капище полукольцом, между ним и нами не было ни кустов, ни деревьев, на каменистой почве не росла даже трава, лишь стелилась над ней чуть сгустившаяся белизна, но двинулись вперёд мы безо всякой спешки. Марево неспешно закручивалось над нами огромным водоворотом, приходилось перебарывать его неумолимое движение, лишь бы только идти по прямой. Ещё и стылость с каждым шагом всё легче и легче проникала через выставленные барьеры, дыхание стало вырываться изо рта облачками вполне различимого свечения, а стоило только кому-то слишком сблизиться, и между людьми начинали проскакивать искры. Но и слишком удаляться друг от друга мы тоже не рисковали и отнюдь не из-за приблудных духов, просто окружающая действительность плыла, искажалась и колебалась, казалось — стоит только отойти и потеряешься, заблудишься и сгинешь тут на веки вечные.
А вот когда добрели до пруда, самую малость отпустило. Вода словно бы впитывала в себя энергию — приблудные духи и те не сновали над её чёрной гладью. Их кольцо распалось, они взмыли ввысь и заметались над нами подобно стае скворцов.
Всех, за исключением разве что Дарьяна, откровенно потряхивало, а Заряна и вовсе едва удерживала щиты, лишь поэтому я не стал интересоваться, где нам теперь искать эту драную жемчужину, а вместо этого спросил:
— И что дальше?
Дурацкий вопрос, с какой стороны ни посмотри. Берег был пуст.
Огнич прищурился и уставился на круг стоячих камней, из которого в небо бил столб то ли магического сияния, то ли взаправдашнего лунного света, и предположил:
— Может, там?
— Нет! — решительно возразила фургонщику Беляна, дошла до берега, опустилась на корточки рядом с кромкой воды и принялась
