ничего не стоило подвернуть ногу, а покатишься вниз — и вовсе костей не соберёшь.
— Удобней места не будет! — оповестила нас Беляна.
Огнич кивнул на тянувшуюся дальше тропу.
— А если пойти по ней?
— Совсем в глухие дебри забредём и к озеру выйдем, а туда даже наставники поодиночке не суются.
Ничего не оставалось, кроме как размотать верёвку и начать спуск, страхуя друг друга и тщательно выбирая, куда ступить. Стылость — стылостью, а взмокли в один миг.
Тут-то я и помянул добрым словом оставившего мне свои старые сапоги Лучезара, а ещё мысленно попросил Царя небесного, чтобы у тех не отлетели подмётки. Глупость несусветная — мне бы о сохранности ног взмолиться! — да только если что случится с обувкой, волком взвою.
Но — спустились. Прямиком в белизну.
Туманная дымка перестала рассеиваться и удаляться, напротив — придвинулась и сделала всё кругом самую малость нечётким. Нельзя сказать, будто разом так уж снизилась видимость, просто накатило неприятное ощущение нереальности. Сразу и не определишь, что мираж, а что существует на самом деле…
Каменистый склон порос невысоким кустарником, но уже саженях в двадцати от него стеной вставал лес, и Беляна объявила очередной привал. Заряна немедленно разложила на одном из плоских валунов копию карты и повела по ней пальцем.
— Пройдём по опушке, а когда упрёмся в скалу, то срежем напрямик и выйдем к лунному капищу. Совсем немного осталось!
Но не нельзя сказать, будто это известие так уж нас воодушевило, поскольку все прекрасно помнили слова наставника о белизне. Мы вошли в пределы никогда не пересыхающего омута, а там, по слухам, стоило ждать самых что ни на есть поганых сюрпризов. Вот только — удивительное дело! — первая неожиданность оказалась отнюдь не из их числа.
Пока остальные отдувались и попутно выискивали средь камней лечебные травы, Дарьян неподвижно стоял, уставившись в одну точку, а потом вдруг раскинул руки, и с его ладоней в разные стороны ударили две струи бледно-жёлтого пламени.
— Да! — донёсся до нас мысленный вопль книжника. — Получилось! — Он погасил огонь и расплылся в счастливой улыбке. — Я сформировал излив!
— Большое дело! — презрительно фыркнул Огнич. — Все уж месяц как с этим справились!
Ну а Беляна моего соседа по комнате поддержала.
— Молодец! Уже не зря сюда забрались!
При мысленном общении невероятно сложно скрыть эмоции, и вот уж удивительное дело — насмешки в реплике черноволосой пигалицы я не уловил. Дарьян, как видно, тоже. Он даже узкие плечи расправить попытался и сутулиться перестал, враз став выше меня аж на полголовы.
Я показал ему большой палец, и тотчас нас окликнул отошедший в сторонку Зван:
— Эй! Вы только гляньте!
Ну вот что там опять ещё?
Спасла Звана чистая случайность — он оступился и отпрянул назад в попытке сохранить равновесие, только поэтому выскочивший из какой-то щели паук размером с кролика и не дотянулся жвалами до его ноги.
Мы с Дарьяном стояли слишком далеко, а девчонки враз позабыли о магии и беззвучно взвизгнули, лишь Огнич попытался припечатать мерзкую гадину приказом «ниц!». Увы, за миг до того паук исчез во всполохе сиреневых искр. А возник уже в паре шагов от меня.
Щит!
Я крутанул рукой, в один миг сформировав ограниченный этой окружностью щит, но тварь не прыгнула, а вместо этого шибанула по мне молнией! Атакующие чары ослепительным всполохом угодили в магический барьер и сияющей нитью разряда ушли в землю. Мне бы прихлопнуть мерзкую гадину, но втянутая для сотворения защитного аркана стылость проморозила насквозь, и я только-только начал сбрасывать оцепенение, когда паук вновь мигнул. Мигнул — и тотчас оказался расплющен ударным приказом Дарьяна.
Беляна без промедления принялась собирать в стеклянные колбочки потёкшую по камням слизь, ещё и бросила книжнику:
— Как слон в посудной лавке!
Но бросила беззлобно, и паренёк расплылся в улыбке будто от похвалы. Впрочем, это она и была.
Я потряс занемевшей рукой, а Огнич помял грудь напротив сердца и спросил:
— Тоже прихватило, да?
И дальше игнорировать фургонщика было попросту глупо, так что я кивнул.
— Угу…
— Смотрите! — вновь позвал нас неугомонный Зван и достал из глубокой щели между валунами камень размером и формой схожий с гусиным яйцом. Яйцом тот и оказался, только яйцом паучьим.
Покончившая со сбором слизи Беляна одобрительно кивнула.
— Считай, свою поездку в омут уже окупил!
Но не тут-то было. Зван покачал головой и спрятал яйцо в котомку.
— Нет! Оно живое! Я чувствую это!
— И что с того? — нахмурился Огнич.
— Ты не понимаешь! — вспылил паренёк. — Мы соприкоснулись разумами! Оставлю себе! А почему нет? Есть же у ведьм знакомцы!
— Плохая идея, — покачала головой Беляна.
— Моё дело! — отрезал Зван. — Если кто-то из вас себе небесную жемчужину оставит, так пусть и другие трофеи выбирают! Яйцо — моё!
И вот в этом Огнич приятеля поддержал.
— Это будет справедливо! — кивнул он.
— Если фургонщик толкует о справедливости, спорить бесполезно, — вздохнул я.
Просочившиеся в мысленную фразу эмоции превратили высказывание в откровенную издёвку, и Огнич моментально набычился.
— Ты что-то имеешь против моего народа, боярин?
Я взгляда не отвёл.
— О, даже не представляешь сколько всего…
Но тут вмешалась Заряна.
— Перестань, Лучезар!
Пришлось отвлечься от фургонщика и спросить:
— Ты как?
— Справлюсь, — уверила меня барышня.
Короткий отдых и в самом деле пошёл ей на пользу, но я всё же оставил котомку с припасами и баклагу с водой у себя.
— Двинули!
Мы зашагали вдоль опушки, и если поначалу приходилось скакать с камня на камень, то вскоре Огнич отыскал тропинку, которая и довела нас до скалы-ориентира, а после свернула в лес. Именно туда нам и было нужно, но именно что туда лично мне идти нисколько не хотелось. Стылостью из-под крон деревьев так и веяло, а белёсое марево сгустилось до такой степени, что всё кругом тонуло в этой совсем уж непрозрачной пелене.
Тропинка была узкой, двинулись по ней цепочкой: Огнич и Зван шагали во главе процессии, я с Дарьяном её замыкал. И никто больше на травы и ягоды внимания не обращал, всем хотелось поскорее проскочить через язык леса и вновь выбраться на открытое пространство.
Это нас и подвело. Впрочем, влипли бы так и
