Идущей за ним Беляне только и оставалось, что указывать примерное направление. А ещё она собрала у всех браслеты и спрятала их за приметный валун.
— Не заблудимся? — засомневался Дарьян.
— Нет! — отрезала девчонка, и мы двинулись дальше.
Я шёл в середине нашей растянувшейся на несколько саженей цепочки и не столько высматривал ориентиры, сколько приглядывал за шагавшей передо мной Заряной да следил, чтобы не кинулась никакая затаившаяся в траве или кустах тварь. Некоторое время спустя мы по узенькому карнизу миновали высоченную скалу и вышли к козьей тропе — тогда чуть ускорились.
— Вороний глаз! — всполошился вдруг Зван при виде усыпанного иссиня-чёрными ягодами куста. — Стойте!
Он достал из котомки холщовый мешочек, но Беляна отрезала:
— Идём дальше!
— Да вот ещё! — фыркнул паренёк. — За них хорошие деньги дают!
— За этот мусор разве что пару грошей выручишь! — презрительно фыркнул Дарьян. — Обычные ягоды, омут ещё даже не начался!
— С чего взял? — нахмурился Зван.
— Мы же друг друга слышим!
— И что с того? Ты оглядись — не везде снег сошёл, а тут уже ягоды!
— Дарьян прав, здесь только время зря потеряем! — заявил Огнич и позвал приятеля: — Идём!
И снова — тропка, и снова — не спускаемся, а бредём примерно на одной высоте. Слева — скалы, справа — крутой каменистый склон, над нами — голубое небо, поодаль внизу — белое марево тумана. Возникло даже опасение, что забрели куда-то не туда, но — нет, вскоре послышался плеск шумевшей на камнях воды, и мы вышли к горному ручью. Дальше уже начали пробираться вдоль него. Местами приходилось едва ли не сползать по камням и хвататься за корни, я чертовски пожалел, что Лучезар не оставил мне пару своих перчаток.
— Глядите! — указал Огнич на выбитый на скале крест.
Заряна присмотрелась и объявила:
— Это граница омута!
И точно — спустились ещё немного, и разом смолк плеск воды. Но не только он, конечно же, просто это было первое, на что мы обратили внимание. А так и комары звенеть перестали, и потревоженные ногами камушки шуршать.
Тишина!
— Теперь смотрите в оба! — предупредила всех Беляна с помощью мыслеречи.
И сразу:
— Крыса! — бритвой резанул по натянутым нервам мысленный вопль Дарьяна, а следом чуть в стороне от тропы расплескались алые брызги.
— Ну ты что творишь⁈ — возмутился Огнич.
— А что? — огрызнулся мой сосед по комнате. — Крыса же!
Беляна без малейшего намёка на брезгливость взяла хвост, с которого свисали какие-то окровавленные ошмётки и вздохнула.
— В следующий раз обездвиживай! — потребовала она. — Это всех касается!
Черноволосая пигалица прихватила с собой полдюжины металлических цилиндров с прорезями дыхательных отверстий, и очень скоро нам удалось запихнуть в два из них по крупной крысе с неприятными на вид розовыми наростами на шкуре.
— Начальная стадия перерождения, — на глазок определил Дарьян. — Такие по червонцу за штуку принимают.
— Ну хоть так, — вздохнул я. — Двинули!
Первый привал устроили у мостка через ручей. Нет, не пошли на поводу у Звана, углядевшего очередной куст вороньего глаза, просто всех уже потряхивало от тишины и неприятной стылости, вот и решили дать отдых ногам. Ну а пока переводили дух, заодно собрали ягоды — крупные, иссиня-чёрные, будто бы покрытые воском.
После Огнич решил спуститься к ручью, но Дарьян его остановил:
— Не лезь к воде, утянет что — не вытащим.
Фургонщик фыркнул и всё же к предостережению прислушался, начал вместе с остальными выискивать среди бурьяна ростки целебных трав. Я остался приглядывать за округой, поэтому когда краешком глаза приметил стремительный чёрный росчерк, то среагировал на него первым.
Отторжение!
— Кра-а-а!
Оглушительное карканье раскололо тишину, и меня качнуло, сидевший на корточках Зван от неожиданности так и вовсе плюхнулся на задницу. Дарьян и Заряна зажали ладонями уши, а Огнич шибанул пронёсшегося над самой землёй ворона ударным приказом, но зацепил едва-едва, в воздухе лишь закружилось несколько выбитых из хвоста перьев.
— Мазила! — рассмеялась Беляна.
Фургонщик пожал плечами и принялся собирать неожиданные трофеи.
— Чего-то да стоят, — уловил я отголосок его мысленного ответа девчонке.
Переброшенный через ручей мосток оказался весьма основательным, и всё же мы рванули по нему со всей возможной скоростью. Очень уж не понравились мелькавшие в прозрачной воде тени, будто бы даже и не принадлежавшие нашему миру.
Дальше началась тропка, которая не столько шла вниз, сколько петляла по склону, продолжая уводить от места высадки. Но даже так пелена затянувшего долину тумана понемногу редела, и вскоре стали различимы тёмные пятна деревьев. Стылость ощущалась всё явственней, она пронизывала насквозь и заставляла ёжиться, постепенно оборачивалась неприятным давлением на дух. Не знаю, как остальные, а я начал выставлять барьеры, словно бы находился вблизи школьного источника. Только там меня прожаривало, а здесь совсем даже наоборот — морозило.
Когда над горным кряжем поднялось солнце, стало самую малость веселее, пусть даже светило и казалось не очень ярким оранжевым пятном. Увы, стылость так никуда и не сгинула, лишь ненадолго ослабла, чтобы вскоре пуще прежнего запустить в нас свои ледяные пальцы. И пусть обеспокоенности никто покуда ещё не выказывал, все с радостью хватались за любую возможность сделать внеочередную остановку.
Травы, ягоды, грибы, огнежуки…
С последними пришлось повозиться, поскольку при касании они взрывались и обжигали пальцы. Их мы приноровились закидывать в коробочки, подцепляя двумя палочками, а от муравейника припустили со всех ног, поскольку его обитатели оказались не просто крупными, но ещё и ядовитыми. И было их много.
— Таких на алхимические зелья горстями пускают! — уверил нас Дарьян. — За всех скопом и двух червонцев не выручить!
Удивительное дело, но в отличие от остальных он за время спуска нисколько не запыхался и даже наоборот — словно бы взбодрился и перестал обливаться потом. А вот Заряна откровенно сдала, пришлось забрать у неё котомку с припасами и баклагу с водой. Именно что — забрать, поскольку девчонка начала упираться, не желая перекладывать на меня свою ношу. Впрочем, до скандала дело всё же не дошло — очень уж она вымоталась.
Некоторое время спустя над тропой навис мрачный утёс, и барышни немного пошушукались, разглядывая карту, после чего указали на каменную осыпь. Не слишком крутую, но крайне неприятную на вид — при спуске по такой
