произнёс:
— Да уж, нехорошо получилось…
Заряна беспечно отмахнулась.
— Не волнуйся, Белянка отходчивая! — Она поднялась с дивана и предложила: — Давай пить чай!
— Давай, — согласился я, гадая, не стоит ли подняться к Беляне, но та спустилась к нам сама.
— Я вас простила! — как ни в чём не бывало объявила черноволосая пигалица, успевшая сменить школьную форму на тёплое домашнее платье.
Мне и до того неловко было, а тут и вовсе не по себе сделалось.
— Чего это ещё? — насторожился я. — Ладно, она твоя единственная подружка, но я-то…
Беляна плюхнулась мне на колени, обняла за шею и промурлыкала:
— А ты лопух! Зарянка увидела, как я мимо окна прохожу, вот и разыграла всё как по нотам.
Заряна возмущённо фыркнула и ушла на кухоньку, загремела там посудой, а я ссадил черноволосую пигалицу с колен и уточнил:
— Это не всё, надо понимать?
— Ну разумеется! — рассмеялась Беляна. — Просто себе дороже тебя без присмотра оставлять. Мужчины от чрезмерного воздержания катастрофически глупеют и такое творят, что хоть стой, хоть падай.
— Уж мне-то не рассказывай! — заявила вернувшаяся в гостиную с чайником в руках Заряна. — Меня именно по причине чрезмерного воздержания и сотворили!
— Ты, — улыбнулась ей подружка, — лучшее, что только сделал в своей жизни твой папенька! И будет чертовски обидно, если вы двое сломаете друг другу жизни. Я этого не допущу.
— Какое самопожертвование! Ты так трогательно обо мне заботишься!
— Да ты-то что? Принесёшь в подоле — большое дело! — усмехнулась Беляна. — А вот Лучезара твои родственнички после со свету сживут. Будь он настоящим боярином, могли бы и свадебку справить, но нет же — он проходимец и самозванец. — Девчонка потрепала меня по щеке и вздохнула. — И потом, ради лучшей подруги можно и собой пожертвовать. А в объятиях такого красавчика, даже не единожды за ночь, о да!
Заряна возмущённо фыркнула и с грохотом припечатала чайник к столу, а я со всей отчётливостью осознал, что мне предстоит весьма насыщенный вечер.
Впрочем, таковым выдался решительно весь следующий месяц. Четыре седмицы кряду я упражнялся, упражнялся и упражнялся. Вставал ни свет ни заря и разносил харчи проштрафившимся ученикам, а пока те завтракали, бил ударными приказами по зачарованным дверям пустых камер или же, перебарывая магическую защиту нижнего уровня казематов, тянул в себя небесную силу. После посещал полезные и не слишком занятия, а ещё в течение дня непременно выкраивал время на отработку огненного удара и защитных арканов. Трижды в седмицу приходилось вставать среди ночи для посещения источника, и если с закалкой тела и духа особых сложностей не возникало, то сколько ни силился прожечь исходящие меридианы, ничего из этого так и не вышло. Просто не хватило времени — месяц пролетел буквально как один день.
От вылазки в небесный омут не отказался решительно никто. Наслушавшись россказней о счастливчиках прошлых лет, абитуриенты с готовностью выкладывали за доставку на место и возвращение обратно колоссальную для обывателей сумму в полсотни целковых, а помимо этого скупали в лавках лечебные зелья и защитные амулеты из числа тех поделок, что клепали набивавшие руку ученики.
— Похоже, школа ещё и в прибытке останется, — поскрёб затылок Вьюн, пошелестев листами с описанием трав, ягод и не слишком опасных животных.
— За крыс нормально платят, — возразил ему Ёрш.
— Их только живыми ловить! За дохлых всего целковый причитается!
— Клетка нужна!
— Покупать на один день?
— Дадут на время, поди!
И дали — да. За отдельную плату. Деньги в школе драли решительно за всё.
Впрочем, недовольное бурчание собранных на плацу абитуриентов вмиг смолкло, стоило только над крепостными стенами медленно и величественно проплыть летучему кораблю с развевающимися на ветру флагами школы Огненного репья. Все рты так и поразевали.
— Знаете… — озадаченно протянул Дарьян. — Да я бы за полёт и просто так полсотни отвалил, без шансов их трофеями отбить!
Надо сказать, это мнение разделили и остальные. Даже дворянчик Буремир не уследил за выражением лица и далеко не сразу подобрал отвисшую челюсть. Да чего уж далеко ходить: пусть я и вжился в роль Лучезара, но уголки губ сами собой поползли вверх.
Вот это да! Полетим!
Наставник Синеок хлопнул в ладоши; усиленный магией звук прокатился по площади и вернулся эхом; абитуриенты разом притихли.
— Уже следующим утром вам будет предоставлена возможность первыми войти в небесный омут, только не забывайте: это не просто награда всем прошедшим первый этап обучения, но ещё и проверка ваших способностей и осмотрительности!
Абитуриенты загалдели, и Синеок воздел над собой руку, призывая к тишине.
— Как уже неоднократно говорил: здесь не приют! Пришла пора заботиться о себе и нести ответственность за свои поступки. Такова взрослая жизнь! Никто не станет вытирать сопли и дуть на ссаженную коленку! И уж тем более никто не будет опекать вас в небесном омуте. Но если решите свести счёты, устроить свару из-за добычи или отобрать чужие трофеи — знайте, что безнаказанным такое поведение не останется. А посему не совершайте ничего такого, чего не совершили бы в присутствии наставников!
Нельзя сказать, будто отдельные юнцы после этих слов бросили кидать друг на друга многообещающие взгляды, но эмоции определённо пошли на спад.
— И учтите! — продолжил Синеок. — Это не увеселительная прогулка и не пикник! Пусть опасность и не слишком высока, но при каждой подобной вылазке гибнут, бесследно пропадают или получают серьёзные увечья три-четыре абитуриента и один-два ученика. Происходит это преимущественно по их собственной безалаберности, а посему запомните три признака того, что вы забрались слишком глубоко и пора возвращаться. Первое: тишина! Исчезновение всяческих звуков — это не страшно, это лишь первый признак того, что разум не в состоянии совладать с искажающим реальность присутствием потустороннего. Второе — стылость. Уж будьте уверены, с обычным холодом вы её не спутаете! Стылость — суть проявление порченой небесной силы. Ощутили её — знайте: вы в пограничной зоне и дальше идти не стоит. И, наконец, белизна! Белое марево, застилающее всё кругом. Попали в такой туман — немедленно возвращайтесь! Каждый из вас получит браслет, который поможет отыскать обратный путь, но, если заберётесь слишком глубоко, они вас не спасут!
Напутствие подошло к концу, и тогда Буремир выкрикнул:
— Есть
