– Вашего отца! – воскликнул Арамис.
– Знаете ли вы, как меня зовут?
– Нет, сударь, но если вы скажете…
– Меня зовут Жорж де Бикара.
– Ах! – вскричал Портос. – Бикара! Помните ли вы, Арамис, это имя?
– Бикара! – задумался Арамис. – Мне кажется…
– Вспомните хорошенько, сударь, – испросил офицер.
– Это нетрудно! – воскликнул Портос. – Бикара, по прозвищу Кардинал… один из четырех явившихся воспрепятствовать нам в тот день, когда мы со шпагой в руке познакомились с д'Артаньяном.
– Совершенно верно, господа.
– Это был единственный, – улыбнулся Арамис, – кого мы не ранили.
– Из этого следует, что он был превосходным воякой.
– Эта правда, сущая правда, – одновременно заметили оба друга. – Господин де Бикара, мы весьма рады познакомиться с сыном столь храброго человека.
Бикара пожал руки, протянутые ему бывшими мушкетерами. Арамис взглянул на Портоса, и его взгляд говорил: «Вот человек, который поможет нам».
– Согласитесь, сударь, – обратился он к офицеру, – что отрадно быть честным всегда и везде?
– Мой отец, сударь, постоянно повторял то же самое.
– Согласитесь также, что довольно печально столкнуться с людьми, которых ждет смерть от мушкета или веревки, и узнать, что эти люди – старинные знакомый вашего уважаемого отца, знакомые, доставшиеся вам от него, так сказать, по наследству.
– О, вы не обречены на такую ужасную участь, друзья мои, – возразил молодой человек.
– Ба! Но ведь вы сами сказали об этом.
– Я говорил это час назад, когда совершенно не знал вас, а теперь, когда я вас знаю, я говорю: вы избегнете этой горестной участи, если сами тою пожелаете.
– Как это, если сами того пожелаем? – вскричал Арамис, в глазах которого загорелось нетерпение. Произнося эти слова, он попеременно смотрел на Портоса и офицера.
– Лишь бы, – сказал Портос, глядя, в свою очередь, с благородным бесстрашием на Бикара, – лишь бы от нас не потребовали чего-нибудь унизительного.
– От вас ничего не потребуют, господа, – продолжал офицер королевской армии. – В самом деле, какие требования можно к вам предъявлять? Если вас найдут, то предадут смерти; постарайтесь же, чтобы вас не нашли.
– Полагаю, – с достоинством проговорил Портос, – полагаю, что я нисколько не ошибусь, если скажу: чтобы найти нас, нужно сначала проникнуть сюда.
– Вы совершенно правы, друг мой, – медленно произнес Арамис, все еще испытующе глядя на Бикара, который хранил молчание и которому было явно не по себе. – Вам хочется, господин де Бикара, рассказать нам о чем-то важном, сделать нам какое-то весьма существенное признание, но вы не решаетесь на него, разве не так?
– Милостивые государи, друзья! Если я позволю себе полную откровенность, то нарушу присягу. И все же я слышу голос, который заглушает мои сомнения и велит решиться на это.
– Пушки! – воскликнул Портос.
– Пушки и мушкетная трескотня! – подтвердил Арамис.
Откуда-то издалека, со скал, донеслись зловещие звуки боя, но уже через мгновение все затихло.
– Что это? – спросил Портос.
– То, чего я больше всего опасался, – ответил Арамис. – Ведь атака, произведенная вашими солдатами, сударь, – продолжал он, обращаясь к Бикара, – была всего-навсего демонстрацией? И в то время, как ваши отряды отходили, уступая нашему натиску, вы были уверены, что вам удастся высадиться на другой стороне острова?
– Да, и в нескольких пунктах.
– В таком случае мы погибли, – спокойно заметил ваннский епископ.
– Погибли! Это возможно, – согласился Портос. – Но ведь нас еще не схватили и не повесили.
И с этими словами он встал из-за стола, подошел к стене, хладнокровно снял с нее свою шпагу и пистолеты и принялся осматривать их с тщательностью старого опытного солдата, идущего в бой и понимающего, что жизнь его в значительной мере зависит от качества и состояния оружия, с которым он пойдет на врага.
При первых же пушечных выстрелах, при известии о том, что остров может быть внезапно захвачен королевскими войсками, растерявшаяся толпа устремилась в ворота форта. Народ искал у своих вождей помощи и совета.
В окне, выходившем на главный двор, заполненный ожидающими приказаний солдатами и растерянными, умоляющими о помощи местными жителями, между двумя ярко горящими факелами показался бледный и подавленный Арамис.
– Друзья мои, – начал д'Эрбле с мрачной торжественностью, отчетливо произнося каждое слово, – друзья, господин Фуке, ваш покровитель, ваш друг и отец, по приказу короля арестован и брошен в Бастилию.
Продолжительный крик, исполненный ярости и угрозы, донесся до окна, перед которым стоял епископ, и этот крик вызвал в нем ответное чувство.
– Отомстим же за господина Фуке! – кричали в толпе наиболее пылкие. Смерть королевским солдатам!
– Нет, друзья, нет, – сурово сказал Арамис, – нет, не надо сопротивления. Король – хозяин у себя в королевстве. Король – исполнитель божественной воли. Бог и король поразили господина Фуке. Склонитесь же пред волей господней. Любите бога и короля, поразивших господина Фуке.
Не мстите за вашего господина, не стремитесь отомстить за него. Вы напрасно пожертвуете собой, напрасно принесете в жертву ваших жен и детей, ваше имущество, вашу свободу. Сложите оружие, друзья мои! Сложите оружие, раз таков приказ короля, и мирно расходитесь по вашим домам! Это я вас прошу об этом, это я настаиваю на этом, и, если без этого не обойтись, я приказываю вам это от имени господина Фуке.
В толпе, собравшейся под окном, прокатился продолжительный гул, порожденный гневом и ужасом.
– Солдаты короля Людовика Четырнадцатого проникли на остров, – продолжал Арамис. – Теперь между вами и ими было бы ужо не сражение, а резня. Идите и забудьте о мщении. На этот раз я приказываю вам это именем господа бога.
Мятежники, безмолвные и покорные, медленно расходились.
– Но, черт подери! Что вы сказали! – воскликнул Портос.
– Сударь, – обратился к епископу Бикара, – сударь, вы спасаете здешних жителей, но не спасаете ни себя, ни вашего друга.
– Господин де Бикара, – молвил с исключительным благородством и такой же учтивостью ваннский епископ, – господин де Бикара, будьте любезны считать себя с этой минуты свободным.
– Чрезвычайно охотно, но…
– Но вы окажете этим услугу и нам, ибо, сообщив начальнику экспедиции, представляющему здесь короля, о покорности жителей острова, вы не преминете, конечно, рассказать ему и о том, как эта покорность была достигнута, и тем самым добьетесь и для нас какой-нибудь милости.
– Милости! – вскричал с горящими от гнева глазами Портос. – Милости!
Но откуда вы взяли подобное слово?
Арамис резко дернул за локоть своего давнего друга, как он делал это не раз в незабвенные дни их молодости, когда хотел показать Портосу, что он допустил или собирается допустить какой-нибудь промах. Портос понял и замолчал.
– Я отправляюсь, – согласился Бикара, также несколько удивленный словом милость, слетевшим с уст гордого мушкетера, славные деяния которого он сам всего несколько мгновений назад так восхвалял.
– Отправляйтесь, господин де Бикара, – сказал Арамис, раскланиваясь с ним на прощанье, – и, покидая нас, примите изъявление нашей глубокой признательности.
– Но вы, господа, вы, кого я имею честь называть своими друзьями, поскольку вы соблаговолили даровать мне это лестное право, что станется с вами? – спросил взволнованный офицер, прощаясь со старыми знакомыми и долгими противниками своего отца.
– Мы не уйдем отсюда.
– Но, боже мой! Приказ в отношении вас не оставляет места сомнениям!
– Я ваннский епископ, господин де Бикара, а в наши дни епископа не расстреливают, как не вешают дворянина.
– Да, да, сударь, да, монсеньер, вы правы, конечно, вы правы; вы располагаете еще этой возможностью спасти свою жизнь. Итак, я отправляюсь к начальнику экспедиции. Прощайте же, господа, или, правильнее сказать, до свидания!
С этими словами офицер вскочил на коня, оседланного для него по приказанию Арамиса, и поскакал в том направлении, откуда донеслись выстрелы, прервавшие беседу обоих друзой с их благородным пленником.
Арамис посмотрел ему вслед и, оставшись наедине с Портосом, сказал:
– Итак, вы понимаете?
– Нет, клянусь честью, не понимаю.
– Разве Бикара не стеснял нас своим присутствием?
– Нет, ведь он славный малый.
– Согласен. Но разве необходимо, чтобы всему свету было известно о пещере Локмария?
– Ах, вот вы о чем! Это верно; теперь понимаю. Значит, мы спасаемся в нашей пещере.
– Если вы понимаете, – возбужденно проговорил Арамис, – в дорогу, друг Портос! Баркас ожидает нас, и мы еще не схвачены королем.
От мола до пещеры Локмария было не близко, и обоим друзьям пришлось затратить немало сил, пока они добрались до нее.
