Почти минуту Сова смотрел на него, и на моих глазах кожа лица его отчётливо порозовела. Наконец Ламюэль улыбнулся и перевёл взгляд на камин. Сова шумно вздохнул и признался:
– Если бы человек с такими способностями, как у тебя, мастер, был среди Серых братьев – мы бы давно вычистили с земли всю злую нечисть!
– Увы, – отрицательно покачал головой Ламюэль. – Едва лишь я стал бы помогать вашему тайному ордену, как демонический мир получил бы возможность направить в орден злобы ещё одного своего, «тёмного» ясновидящего.
– А… один уже есть? – осторожно спросил я монаха.
– Несомненно. Ведь есть же у Серых братьев мастер Йорге.
И тут все вздрогнули. Сова крепко опустил кулак на гулко отозвавшиеся доски стола.
– Время, – негромко сказал он, посмотрев на меня. – Мне как можно скорее нужно узнать у Карла, кто его сообщник.
– Ты прав, – кивнул я, вставая. – Чем раньше вы спеленаете охотников за черепами, тем быстрее Бэнсон придёт домой.
– Не обязательно ехать к Карлу, – заметил вдруг Ламюэль, – чтобы узнать имя сообщника. Это Жирондон. Бэнсон его очень хорошо помнит.
– Благодарю, – поклонился ему принц Сова.
– И мне хотелось бы поскорее вернуться, – сказала мне Элизабет.
Я кивнул ей и, попросив Ламюэля подойти, отошёл с ним к камину.
– Знаю, – сказал я ему, – что личный мир человека – это «апокшир». Но мне сейчас просто необходимо знать, как Август относится к Элизабет.
– О, – радостно сказал мне монах. – Август до такой степени в неё влюблён, что немного утратил рациональность рассудка. Он даже допустил присутствие женщины на закрытом совете, – потому что непреодолимо нуждается в возможности видеть её, осязать её аромат, слышать голос.
– Это всё, – быстро сказал я, – что мне нужно было узнать. Ничего более!
И, вернувшись к Элизабет, твёрдо спросил:
– Готовы ли вы, леди, исполнить моё решение?
– С решительностью исполню, милорд. Даже если получу приказание остаток дней своих провести в келье.
Я сел, взял у Давида два чистых листа бумаги. Один протянул Элизабет и протянул ей перо, которое предварительно обмакнул в чернила.
– Напишите, – сказал я ей, – в одну строку то, как вы относитесь к персоне, о которой мы только что говорили.
Элизабет села и написала эту строку. Тем временем я, неброско осматриваясь – как бы кто не увидел – на втором листе вывел:
«Августу и Элизабет соединиться в супружестве как можно скорее. Том Шервуд».
Затем, высушив чернила, взял у неё лист, сложил их один на другой и свернул тугим цилиндром.
– Распоряжаюсь, – сказал я Элизабет, отправляя цилиндр в её руки, – не показывая никому на свете, доставить оба письма Августу и попросить развернуть их в своём присутствии.
Принц Сова издали смотрел на меня, и я, уловив его взгляд, издалека же спросил:
– Что?
– Я скачу один, – вполне рассудительно уточнил он, – или леди Элизабет возвращается тоже?
– Отдохнуть?… – повернулся я к ней.
– О нет! Я назад как можно скорее!
И вот, отправив их назад в «Девять звёзд», новоявленное тайное королевство, я получил возможность обратиться к Ивану с просьбой освятить нашу замковую церковь и обвенчать прачку, то есть принцессу Милинию, и скрипача, то есть рыцаря Барта.
– С огромной радостью, – ответил Иван.
Но к радости прибавилась ещё попытка ему помешать, как и к венчающейся паре добавилась ещё одна, совершенно внезапно! Но об этом я расскажу чуточку позже, чтобы не забирать надолго внимание читателя от облавы на охотников за черепами.
Молчаливый и исполнительный Карл Девон действительно никуда не сбегал. Едва только Базилло, выполняющий дикое и внезапное распоряжение Змея, примчался к нему, как он в один миг всё понял. Метнувшись к железной двери, Карл захлопнул её – не выходя! – (дверь запиралась защёлкой-замком, без засова), и быстро скрылся в заранее устроенной тайной комнате, найденной им однажды в кружеве запутанных коридоров. Охранники, ломавшие эту дверь, были не в состоянии предположить, что встали на гениально предложенный им Карлом ложный след. За взломанной дверью открылся не очень длинный подземный ход, ведущий к ближайшему лесу, и ни у кого не возникло и капли сомнения, что владелец замка успел скрыться. Набросив паутину на Плимут, игроки стали ждать, когда он на одну из паутинок наступит.
Нет, и не думал гулять по смертельной ловушке умный и предусмотрительный Карл. Свернув в один из коридорных альковов, он раскрыл дверцы стоявшего в нём шкафа, забрался в него и аккуратно прикрыл за собой дверцы. Затем он вынул из задней стенки шкафа пару досок, с силой упёрся в открывшуюся каменную стену – и два больших, друг на друга поставленных камня плавно уехали внутрь стены. Шагнув в открывшийся проём, Карл вернул доски на место и, обойдя откатившийся на железных колёсах каменный блок, закатил его на своё место. Тихо лязгнул клин-стопор, и Карл, дрожащей рукой вытерев пот, оглядел своё не вполне законченное убежище.
Он не успел подвести к комнате дымоход, и вот – не имел теперь очага – варочной плиты или камина. Но зато было главное, на что Карл истратил полтора года работы: выступающий из стены торец трубы с краном. Начало этой трубы находилось в каменном бассейне, куда Базилло по мере убывания носил вёдрами воду и из которого вода разбиралась трубами по нескольким кухням и апартаментам. Отверстие для его тайной трубы, высверленное в камне, было совсем незаметным. Тем более что Карл прикрыл его большими кусками кремня, которые лежали на дне бассейна вместе с несколькими серебряными монетами для очистки воды.
Беглец, – умный плут и старательный мастер, – обошёл комнату, а вернее – имеющий форму косого креста пустотный проём, который был образован сложной геометрией замковых помещений. Приблизился к стоящему в дальнем тупичке огромному железному ящику, который он по ночам клепал из широких полос. Откинул крышку, посмотрел на выложенные на лёд окорока и колбасы. Закрыл крышку, набросил сверху тяжёлый пласт войлока. Прошёл во второй тупичок, огладил взглядом стены, до потолка заставленные бочонками и сундуками. Вернулся в центр комнаты и, отодвинув балдахин, открыл неглубокий эркер. Сел на устроенную в нём кровать. Цепляя каблуками за носки, сбросил туфли. Лёг. И, глядя на белый потолок, хорошо освещенный световыми колодцами с устроенными в них зеркалами, медленно, дрожащей рукой перекрестился.
Текли день за днём. Выстроив себе продуманный распорядок, Карл следовал ему с неукоснительной твёрдостью. После сна умывался, делал гимнастику. Завтракал. Садился за столик-конторку и тщательно описывал свою жизнь в «Дневной свече». Подробно – всех покерных игроков, с их манерой ходить, говорить, различия в тренированности их охраны. Безо всякого перспективного плана, просто из приятного самому себе интереса. Параллельно составлял рукопись с временным названием «моя жизнь». Долго, любовно перебирал нотариальные бумаги на владение замком. Он понимал, что, выждав положенный после объявленного его исчезновения срок, игроки выставят замок на аукцион и сами же у себя купят. Может быть, даже на имя Базилло. После обеда ложился на кровать и, достав одну из нескольких сотен запасённых здесь книг, долго читал. Вечером молился. Выпивал холодной воды. Ложился и засыпал.
