- Должен признаться, я ничего не понял, - наконец выговорил Крис Колумб. - Мы ведь мргли поймать этого парня.
Док Сэвидж оставался невозмутимым:
- Меня интересует, куда он направляется.
- Меня тоже, - рассмеялся Крис. - Почему, вы думаете, я бегаю как сумасшедший?
- Мы последуем за ним.
- Последуем за ним? Как это вы сделаете? Как вы будете следовать за самолетом?
- Вы знакомы с радио? - спросил Док.
- Я слушаю время от времени различные передачи и знаю, что самолеты сейчас пользуются радиомаяком. Но я не радиоинженер.
Бронзовый гигант терпеливо объяснил:
- Вы берете направленную антенну, обычно рамочную, и достаточно чувствительный приемник. Затем настраиваетесь на радиопередатчик. Это и будет радиопеленгатор.
- Это знает каждый ребенок.
- В коробочке, которую я попросил спрятать в самолете Терцио, находится коротковолновый передатчик, - продолжал Док. - Он питается от батареек и может работать непрерывно несколько суток. Его лампы потребляют очень малый ток.
Внезапно лицо Криса расплылось в широкой улыбке, и он ударил кулаком по ладони.
- Значит, мы узнаем, куда летит Терцио? - закричал он.
Фюзеляж самолета Дока Сэвиджа состоял из двух оболочек, наружной из прочного сплава, которая не боялась ни ружейного, ни пулеметного огня, и внутренней - жаропрочной, а пространство между ними было заполнено необычайно легким материалом, который надежно защищал как от стужи, так и от шума.
Несмотря на это, в самолете было холодно.
Громадный самолет несся по затянутому облаками ночному небу. Стоял мороз. Иногда по фюзеляжу и крыльям самолета проносились сполохи полярного сияния, которое мерцало над белой таинственной пустыней Заполярья.
Электрические обогреватели, работающие от генераторов, находящихся в крыльях, тихо, успокаивающе гудели. Моторы имели глушители, так что рев пропеллеров был громче, чем треск выхлопов. Но даже этот шум внутри изолированного фюзеляжа был едва слышен.
Глаза Ренни были прикованы к индикатору дрейфа.
Он сориентировался по маленькому замерзшему озеру, которое было чуть видно внизу. Через определенный промежуток времени он сделал другую поправку. Затем посмотрел на прибор, показывающий высоту, и проделал какие-то вычисления.
- Скорость сто восемьдесят, - объявил он, проведя линию азимута на карте, затем отметил расстояние в милях. - О пресвятая каракатица! Если так будет идти и дальше, то мы скоро пожалеем, что у нас нет кальсон.
- А где мы сейчас? - спросил Оранг.
- Около двухсот миль к северу от канадской границы.
Управлявший до этого времени самолетом Док Сэвидж передал управление Шпигу и направился в заднюю часть кабины.
Там, укутавшись в одеяло, сидел Крис Колумб. У него был совершенно нормальный цвет лица и ясный взгляд. В остальном же он выглядел скисшим.
- Когда вы перестанете обращать внимание на болтанку, вы, может быть, расскажете нам свою историю? - спокойно произнес Док Сэвидж.
Крис Колумб молчал, потом поморщился.
- Мне болтанка нипочем, - сказал он.
- Мы рассчитываем на это. - Оранг повернулся к нему и поднес к его лицу свой волосатый кулак. - Вы знаете, что это может сделать с вашим личиком. - Оранг угрожающе помахал кулаком.
- Не думаю, что так уж много, - ответил Крис безразлично.
- Помягче, Оранг, помягче, - посоветовал Док.
- Не все ли равно, - ответил Крис, - я уже принял решение.
- И какое?
- Мы все уже влипли в это дело, - медленно произнес Крис. - И мне кажется, вы не отступите. Я наблюдал за вами. Вы любите тайны и беспокойную жизнь. И вы пойдете вперед независимо от того, расскажу я вам то, что знаю, или нет. - Он посмотрел на них. Его квадратная челюсть говорила о твердом характере. - Так вот, я вам ничего не скажу, - добавил он.
Все знали вспыльчивый нрав Оранга. Он вскочил и заорал:
- Покажи свои кулаки, подонок, я сейчас сделаю из тебя котлету!
Подошел Ренни и, оттолкнув Оранга, сказал:
- Успокойся, ты, недостающее звено в эволюции. Если он не хочет говорить, значит, у него для этого есть веские основания.
- Я хочу заставить его говорить, - кипятился Оранг.
Крис Колумб покачал головой:
- Я не виню вас за вспыльчивость. Но дело в том, что это очень важно для меня. Это самое важное для меня в жизни. Я посвятил этому два года, и если нас сейчас постигнет неудача, я все равно не сдамся. Я пойду вперед один, и мне будет спокойней, если никто другой не будет знать правды.
- Это бессмысленный довод, - возразил Оранг.
Крис в знак согласия кивнул.
- Есть еще одна причина, - сказал он. - Я уже о ней говорил. Если я расскажу вам все как есть, вы можете подумать, что я сошел с ума, и вместо того, чтобы идти со мной дальше, запихнете меня в какуюнибудь психушку. Я вам прямо говорю: в то, что я мог бы рассказать, поверить трудно.
В голосе молодого человека была нотка, дающая понять, что дискуссия окончена. Даже Оранг замолчал.
Док Сэвидж покрутил ручку коротковолнового приемника и получил наконец по радио ответ, который явно удовлетворил его. Бронзовый гигант повернулся к попутчикам.
В пятидесяти милях от них, чуть западнее, находился обозначенный на карте канадский аэродром.
- Мы садимся здесь, - сказал Док. - Длинный Том и Джонни встречают нас, - добавил он. - Я связался с ними по радио и попросил доставить туда другой самолет. Маленький скоростной самолет, окрашенный серебряной краской.
Самолет, на котором они летели, один из самых больших воздушных кораблей бронзового человека, был покрыт бронзовой краской, но этот цвет резко выделялся на фоне белого снега.
Скоростной самолет, о котором он говорил, - небольшая одномоторная машина, - кроме двигателя и крыльев у него почти ничего не было, но у него была, благодаря хорошо продуманной конструкции крыльев и эффективным закрылкам, низкая посадочная скорость.
Самолет покрывала серебристая краска такого оттенка, что во время полета на большой высоте он становился практически невидимым.
Маленький самолет стоял на заснеженном аэродроме, и они заметили его, только когда снизились до высоты около ста футов.
Накопившийся на посадочной полосе снег затруднил посадку.
- Нам надо, - задумчиво сказал Ренни, - колеса заменить на лыжи.
- Терцио не собирался заменять на своем самолете колеса лыжами, заметил Док. - Ив этом, очевидно, есть смысл.
Уильям Харпер Джонни Литтлджон и майор Томас Длинный Том Роберте оставшаяся в Нью-Йорке часть группы Дока - выбежали на полосу.
Джонни Литтлджон обладал двумя талантами: он знал длинные слова, с которыми имел скверную привычку обращаться ко всем, кроме Дока, и неоспоримый талант геолога и археолога. Он был очень длинным и настолько худым, что оставалось неясным, в чем у него душа держится. Одежда на нем всегда сидела плохо.
