Солнце внезапно зашло за тучи, сразу похолодало, подул ветер.
— Где же вы теперь ночевать будете? — с профессиональной участливостью спросил один из корреспондентов.
— Там же, где и ночевали, — поежилась миссис Кронин. — Отсидимся в этой тихой обители часов до семи вечера, а затем начнем перебираться на старое место.
Симмонсу рассказывали, что участок леса, на котором «отсиживались» женщины, принадлежал человеку из Ньюбери, который разрешил обитательницам лагеря пользоваться им в любое время. Здесь их никто не имел права и пальцем тронуть. Опять-таки все та же святая святых — частная собственность.
Журналист, верный себе, решил перевести разговор на серьезные рельсы.
— Миссис Кронин, почему вы здесь, в лагере? — с деланным, но располагающим к откровенности простодушием спросил Симмонс.
Карие глаза Селины погрустнели.
— Однажды, в день рождения моего сына, я решила свозить его к морю. Городок, где мы живем, очень тихий, а на взморье… Как тут отдыхать, если над тобой то и дело проносятся военные самолеты. Они ужасно пугали мальчика. «Мама, они собираются нас бомбить?» — испуганно спрашивал он. И неожиданно мне стало ясно: страх моего сына донельзя реален… Я хочу, чтобы он рос, не зная страха. Вот почему я здесь, в Гринэм-Коммон, — услышал Симмонс.
Поговорив с женщинами, Джонни ушел снимать другой лагерь, видневшийся за изгибом бетонки, а когда возвращался обратно, снова встретил мамашу Селину Набросив на куртку старенькое серое пальто, она, сидя на раскладном стуле, беседовала о чем-то с пареньком лет пятнадцати, худеньким, большеглазым, серьезным.
— Мистер Симмонс, — окликнула она Джонни. — Я хотела вам дать материалы о фирмах, работающих на ракеты. — Порывшись в вещах, достала полиэтиленовую папку с бумагами. — Вот. Может быть, пригодится. Мы собрали эти данные, чтобы объявить бойкот продукции предприятий, работающих на войну.
Белый «лендровер» влетел в провинциальный городок.
— Соунси, — объявил Гарри.
— Совершенно непонятно, почему его построили здесь, а не где-нибудь в другом месте? — Роберт рассматривал окрестности — Ни речки, ни гор, за которыми можно хотя бы от ветра укрыться…
Гарри свернул с главной улицы, и вскоре машина покатила по Голдсмит-стрит, которая выглядела так, словно ее отрезали у еще более захолустного городишка и приткнули к Соунси на всякий случай. Промелькнул магазин «Подержанная мебель», «Сапожная мастерская» с тусклыми стеклами окон, лавчонка антиквара «Мастера древности», харчевня с архаическим названием «Седло барашка», гараж «Пенфилд-моторс», похожий на закопченный ангар начала авиационной эры, серая каменная церквушка и пристроенный к ней как бы в качестве подпорки неказистый приземистый зал собраний, щеголяющий новой крышей из гофрированного шифера.
Гарри сбавил скорость, давая Роберту оглядеться. Ведь в этом захолустье ему предстояло прожить не день и не два.
За церковью тянулся участок земли, обнесенный зеленым штакетником. На нем пестрел палаточный городок. Каждую из палаток хозяева, видимо, выбирали по странному принципу: ни по цвету, ни по форме и размерам их палатка ни в коем случае не должна была походить на соседствующие с ней.
За палатками возвышались величественные корпуса зданий, поблескивающие стеклом и сталью. В этом захолустье они казались либо миражем, либо кинодекорацией.
— Фирма «Прат-Утмей» по соглашению с американской IBM выпускает компьютеры для крылатых ракет, — процедил сквозь зубы Гарри, поймав вопросительный взгляд Роберта. Прибавил: — Погляди на лагерь, да пойдем перекусим: посидим на прощанье в «Седле барашка».
Он развернул «лендровер». Улица была пустынной, лишь у проходной фирмы стояло несколько машин.
Вдоль глухой стены харчевни тянулась коновязь, сохраняемая, очевидно, как память о временах королевы Елизаветы. Гарри приткнул к ней «лендровер». Они вышли из машины, поднялись на крыльцо. Мраморные ступени словно осели посередине, стертые за многие годы ботинками и туфлями посетителей. Роберт осторожно тронул массивную медную ручку в зеленой паутине окиси, глубоко въевшейся в начищенный заботливым хозяином старый металл.
Двое перешептывающихся влюбленных и еще какой-то одинокий гость, тянувший пиво у обшитой оранжевым пластиком стойки, не обращали на Роберта и Гарри никакого внимания. Зато хозяин — невысокий толстяк со склеротическими жилками на носу — сразу выбежал навстречу.
— Что будем есть и пить? — как давнему другу, улыбнулся он Гарри.
Заказали телятину с сухим вином
— А готовят здесь недурно, — прищелкнув языком, заметил Гарри. — Советую забегать сюда почаще. Денег не жалей, для дела мы их не считаем. — Затем рассказал Роберту кое-что из истории молодежных трудовых лагерей.
Они появились сразу же после первой мировой войны; задача, которую ставили перед собой организаторы, была точно такая же, как и теперь: сблизить молодежь разных стран и мировоззрений в бесплатном труде на пользу тех, кто в нем нуждается, но не имеет средств нанять рабочих. Широкое распространение трудовые лагеря получили в последние годы, когда возросла опасность ядерной войны. Находятся они под эгидой ЮНЕСКО.
— Попасть в такой лагерь может каждый, — говорил Гарри. — Приходи, работай, слушай, о чем говорят другие, спорь, высказывай собственную точку зрения
Минут через двадцать, расплатившись, они вышли на улицу.
— Ну, Роберт, счастливо оставаться, — протянул руку Гарри. — Приезжай на уик-энд в Лондон.
Дул сильный холодный ветер. С мутного неба микроскопической пылью сыпался моросящий дождик. Продрогший Роберт с дорожной сумкой и притороченным к ней ремнями спальным мешком подошел к воротам лагеря. Как и штакетник, они были выкрашены в зеленый цвет.
«Цвет надежды», — невольно подумалось ему
Справа, под шиферным навесом, стоял столик, за которым сидел дежурный. На нем были линялая футболка, потертые джинсы, курчавившиеся лохмами неподшитых брючин над расшлепанными башмаками, на голове — желтая велосипедная кепочка с большим пластмассовым козырьком цвета томатного сока. С этой экипировкой бродяги контрастировало лицо, свежее, добродушное, краснощекое.
«Как у Санта-Клауса на рождественской открытке», — отметил про себя Роберт.
Дежурный, не вставая, скользнул полусонным взглядом по фигуре Роберта.
— К нам? — спросил он неожиданно тонким голосом.
— Как видишь.
— Вон в том Тауэре спроси Карен Коллинз, — показал он подбородком в сторону дощатого сарайчика, стоявшего неподалеку от палаточного лагеря. — Она у нас тут хозяйка.
