ничего ответить, увидев, как в зал быстрым шагом входит Пубок.
— Агапи! — радостно распахнув объятия названный брат. — Счастлив видеть тебя, малышка!
Сгрёб меня в охапку, покружил, как маленькую, и, поставив на пол, звонко расцеловал в обе щёки.
— И я рада тебя видеть, дружище! Знакомься — это Виктор.
Пристальный, изучающий моего спутника взгляд, крепкое рукопожатие.
— А Инк? — поинтересовался командир наёмников, слегка понизив голос.
— Обязательно расскажу, — пообещала, взяв мужчину под локоть. — Мы сейчас куда? В гостиницу?
— Альфред прикажет отрубить мне голову, если я отведу вас в гостиницу! — засмеялся Пубок. — Мы едем во дворец!
Туман был такой плотности, что всё, что я смогла бы рассмотреть — пальцы на вытянутой руке. И то размыто. Все звуки казались приглушёнными и слышались, как через беруши.
— И здесь стихия, — вздохнула, сожалея о том, что в этой непроглядной мгле не увижу столицу.
— Сезон дождей, — извиняясь, объяснил встречающий.
Мы уселись в крытый экипаж, ожидавший у входа, и продолжили путешествие.
— Долго ехать?
— Не очень. Дворцовая площадь в центре, а мы сейчас находимся в деловой части города. — Пубок посмотрел в окно и вздохнул. — Жаль, что туман. Горск очень красивый городок. Поверь мне, я много где побывал.
— Верю, — легко согласилась я. — Надеюсь, смогу ещё полюбоваться королевством Альфреда.
Заметив лёгкую тень заботы, промелькнувшую по лицу мужчины, и желая отвлечь от грустного, спросила:
— Скажи, братец, как случилось, что вы все оказались в мире Больших Озёр? Планы-то были разные.
— Были, — усмехнулся бывший наёмник, — Там, на арене, когда безжалостные прожорливые монстры подбирались к нам всё ближе и ближе, я пообещал Великой Вселенной, что если выживу, то брошу наёмничать. Осяду в тихом мире, куплю дом, женюсь… И парни мои тоже зарок дали. Поэтому в покоях, где хозяйничала Лолит, каждый из нас строил свои планы на дальнейшую жизнь. До того момента, когда мы поочерёдно вышли в Межгалактический портальный зал.
Если помнишь, то первым ушёл Сых. Ушёл быстро и навсегда. Вторым в портал на Каталопции вошел Аль. Ну, в смысле, Альфред. Я ещё с сожалением подумал: «Ишь, как рванул. Оно и понятно. В королевской жизни нет места бывшим приятелям-наёмникам». Ошибся. Альфред дождался нас, отвёл в сторону и сказал: «Братья! Мы все дали зарок изменить свою жизнь. Вы больше не наёмники, и я не могу купить вашу помощь, которая мне сейчас очень нужна. Королевский титул по праву мой, но я отсутствовал слишком долго. Кроме матери, меня некому будет поддержать. Если у вас нет срочных обязательств, то приглашаю в Предгорное королевство. Не знаю, что там будет, поэтому и обещать ничего не стану».
Первыми согласились братья Липты. Типа, какая разница, куда идти, если нигде не ждут. Парс почесал в затылке и тоже согласился: «Почему бы не помочь брату?». Я, советуясь, посмотрел на Лолит: «Ты как?». Ответ порадовал: «Сказала же, что пойду за тобой. А куда, решай сам». Только Тает молчал, о чём-то думая. Потом решительно ответил: «Нет. Не могу с вами пойти. Агапи рассказала, что мой учитель и его дочь, которую я мечтал назвать своей, живы. Да и не боец я, а целитель — помощи от меня мало. Неловко отказывать в твоей просьбе, брат, но пойду искать своих».
Мы знали, что мир теватцев погиб. Знали, как тяжело Тает переживает своё одиночество. Никто не осудил его выбор. Обнялись, пожелали друг другу успехов и пошли в разные стороны.
Пубок замолчал — наверное, вспомнил, как прощались.
— А ведь они встретились, — сообщила я.
— Кто? — вынырнул из глубины своих размышлений Пубок.
— Теватцы.
— Ну, хоть здесь радость, — шлёпнул себя по колену бывший наёмник, выглянул в окно и сообщил: — Приехали.
Экипаж остановился у небольшого крыльца, перила которого, отмечая периметр, подсвечивались цепочкой огоньков.
— Это женское крыло дворца. Обитель королевы-матери и её фрейлин. Решено, что тебе приличнее будет жить здесь, — информировал провожатый и, склонившись к моему уху, продолжил. — Но никто не может тебе запретить проводить время на половине Альфреда.
Понимающе кивнула. Ох уж эти «приличия»! Но я традиции чту.
На входе нас ждали две очаровательные девочки-служанки в строгих форменных платьях. Синхронный книксен и приглашение следовать за ними. Виктор, подхватив свою сумку, тоже было последовал за мной, но барышни ахнули, замахали руками и что-то залопотали.
— Э, нет, парень! Нам сюда хода нет. Мы в другое крыло пойдём, — придержал его за рукав Пубок. — Не переживай, ничего с твоей подопечной не случится.
Я как можно более беззаботно улыбнулась Виктору, шепнула по-русски:
— Чужой монастырь.
И пошла устраиваться на новом месте.
Холл, гостеприимно принявший нас, не блистал показной роскошью. Чисто выбеленные стены, тёмное, безупречно навощенное дерево лестницы, ведущей на второй этаж, кованые светильники, картины на стенах. Элегантная сдержанность. Плотный ковёр, расстеленный по всей длине лестницы, гасил шаги. Похоже, матушка Альфреда не была поклонницей ярких красок и шумных развлечений. А вот порядок любила.
Девочки хотели было взять мой рюкзак со спящим Филиппом, но я отказалась и который раз обещая себе посадить кота на диету, пыхтя тащила своего питомца вверх по крутой лестнице.
Одолев подъём и сделав несколько шагов по коридору, мечтая о том, как сейчас закажу себе много-много чая, чтобы утолить жажду, услышала резкий командный окрик. Так как говорили не на межгалактическом, то пришлось на несколько секунд замереть, сосредоточиться на приданных мне Френки способностях, пережить лёгкий приступ головокружения и принять знание нового языка.
— Стоять! Это кто?
Вдох, выдох, маска доброжелательности, и поворачиваюсь лицом к той, что так негостеприимно на меня взирала с высоты своего немалого роста.
— Это дама из другого мира, которую пригласили на коронацию, — ответила одна из сопровождавших меня служанок.
Едва заметный кивок головы как знак того, что ответ услышан. Изучающе посмотрев на меня ещё пару-тройку минут и, похоже, сделав какие-то выводы, королева-мать спросила:
— Что связывает вас с моим сыном, милочка?
То, что для многих матерей любая девица рядом с сыном — потенциальный враг и захватчик, — известно давно. Чаще всего этому подвержены женщины, несчастные в браке или воспитывающие единственного сына без мужской поддержки. Они неосознанно переносят на ребёнка вымышленный идеальный образ мужчины и живут, теша себя надеждой, что её счастье в этом ребёнке. Похоже, дамочка как раз из таких. Заранее
