в направлении Торжища.
От этого взрыва содрогнулась земля, ветви деревьев сбросили свой наряд золотистой листвы. Грейлин не знал, что означал этот выстрел, но опасался худшего. Он побрел сквозь высокую траву к «Пустельге». Высоко над ним находился полуют [5]. Опущенная дверь образовывала прочный пандус, спускающийся с кормы. Рыцарь заметил там Даранта. Пират стоял, прикрывая глаза козырьком ладони, и всматривался в туман. Чувствовалось, что он также встревожен. Затем кто-то его окликнул, и он скрылся в трюме.
Оказавшись в тени судна, Грейлин поспешил к трапу. Быстро забравшись по деревянным ступеням, он пролез в открытый люк правого борта. Руки и ноги у него горели, ободранные и покрывшиеся волдырями от града огненных обломков взорвавшейся спасательной шлюпки. С помощью дочери Даранта Брейль он как мог вытащил занозы, но какое-то их количество все равно осталось в теле, и с дальнейшим их извлечением можно было повременить.
Оказавшись в трюме, Грейлин едва не оказался сбит с ног Кальдером. Варгр запрыгнул ему на грудь – обычное приветствие члена стаи. Одной рукой ухватившись за переборку, рыцарь другой потрепал своего брата. Варгр часто дышал, уши у него стояли торчком. Грейлин понимал, что животное также гложет тревога. Кальдер переживал разлуку со своим братом; и, очевидно, ему не понравилось, когда и рыцарь также исчез. Да и пребывание в тесном трюме усугубляло беспокойство варгра.
Чтобы подбодрить своего брата, Грейлин отпустил переборку и обеими руками схватил Кальдера за челюсти. Наклонившись, он прижался лбом к мохнатой морде варгра.
– В следующий раз я непременно возьму тебя с собой, – заверил его рыцарь.
Кальдер тряхнул головой, отталкивая его назад с такой силой, что Грейлин едва удержался на ногах. Смысл этого красноречивого жеста не вызывал сомнений: «Ловлю тебя на слове».
Крик с винтового трапа разнесся отголосками по всему трюму. Птицы в подвешенных под потолком клетках встревоженно закричали, но послание относилось к Грейлину.
– Грейлин! – крикнул Дарант. – Поднимайся на палубу! Ты должен на это посмотреть!
Рыцарю совсем не понравился мрачный тон пирата. Еще раз потрепав Кальдера, он прошел к трапу и поднялся наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Дарант, ждавший его в проходе, жестом предложил ему пройти в носовую рубку.
– Что стряслось? – спросил Грейлин.
– Ты слышал недавно взрыв? – оглянулся на него Дарант.
– Как я мог его не слышать? Меня едва не швырнуло задницей на землю!
– Произошло кое-что похуже.
Дарант прошел в рубку. Там не было никого, кроме Брейль, которая лежала на спине, проверяя снизу оборудование, и сморщенного старика-матроса с изъеденным оспой лицом, прильнувшего к дальноскопу. Для простого быстроходника такой инструмент был редкостью, но, судя по всему, Дарант изрядно поработал над «Пустельгой», превращая ее в грозное пиратское судно.
Пират подвел Грейлина к старику.
– Хиск, покажи ему то, что показал мне.
Кивнув, Хиск взглянул в окуляр, подкрутил что-то и отступил в сторону.
– Вот так всё как на ладони.
Дарант предложил Грейлину посмотреть в дальноскоп.
– Хиск его настроил.
– Точно, настроил, – подтвердил старик. – Пусть с меня сорвали мантию алхимика, но хуже от этого стало тем, кто это сделал, а не мне, я вам точно говорю.
Грейлин шагнул к дальноскопу, гадая, что интересного увидит. Зажмурив один глаз и прильнув другим к окуляру, рыцарь вынужден был моргнуть несколько раз, убеждая себя в том, что видит все наяву. Он смотрел не под днище корабля, а на бескрайние поля, затянутые туманом. Белым морем расстилались облака.
– Хиск использовал трубки, каучуковые и бронзовые… – объяснил Дарант.
– Медные, – поправил его старик. В его дыхании чувствовался запах горьколиста и скисшего пива.
– И медные, – уступил Дарант. – Кроме того, сложную конструкцию из линз и зеркал. Глаз дальноскопа можно поднять выше пузыря, что позволяет оглядеться далеко вокруг.
Грейлин не слушал его разъяснения, потрясенный тем, что открыл ему дальноскоп. Разливаясь вдаль, белое море накатывалось на черную отмель клубящегося дыма. Посреди высоко в небо поднимался толстый черный столб, бурлящий и извивающийся в объятиях огненной бури.
В лиге от этого места над городскими причалами висел боевой корабль.
Но Грейлин не обратил внимания на этого грозного противника, сосредоточившись на столбе дыма. Он понял, что этот столб обозначает место прогремевшего недавно взрыва.
– Похоже, подонки применили «котел Гадисса», – заметил Дарант, обратив внимание на сгорбленные плечи Грейлина. – Не сомневаюсь, у них были на то веские причины. Например, они могли увидеть на земле одну шуструю девчонку.
У Грейлина закружилась голова. Он схватился за дальноскоп, чтобы удержаться на ногах.
– После такого взрыва в живых не останется никого!
– Как сказать, – пробормотал Дарант. – Я много раз бывал в Торжище. Город уходит под землю так же глубоко, как и поднимается вверх в небо. Местами так глубоко, что не достанет даже «котел».
Грейлин всмотрелся вдаль, моля богов о том, чтобы его друзья укрылись в одном из таких мест. Он перевел взгляд на зависший в воздухе боевой корабль.
– Мы должны остановить негодяев!
– О… – Дарант хлопнул рыцаря по плечу. – Моя маленькая птичка знает много разных штучек, но она не предназначена для длительных стычек. Нанести удар и бежать – вот в чем сила «Пустельги». У нас осталось всего несколько огненных бомб, а баки с быстропламенем почти пустые.
– В таком случае что же нам делать?
– Именно то, чем мы сейчас занимаемся. Мы ждем, как и намеревались, вместо того чтобы бегать туда-сюда, бросая всем вызов нашей доблестью. Нужно положиться на то, что нашим друзьям каким-то образом удастся вырваться из петли и дать нам знать, когда они будут в безопасности.
Стиснув кулаки, Грейлин скрестил руки на груди, сдерживая нарастающую в груди боль.
– А до тех пор, – продолжал Дарант, – мы должны ни во что не ввязываться, чтобы быть готовыми к тому, что, когда это случится, мы быстренько примчимся, заберем их и унесем отсюда ноги.
– Значит, мы ждем, – угрюмо пробормотал рыцарь.
– И не только наших друзей, – добавил Дарант, резко повышая голос.
Пират бросился к носовым окнам. Перед носом «Пустельги» проплыла маленькая тень, возвестившая о возвращении второй спасательной шлюпки. Благополучно оторвавшись от своры гончих в тумане над Хейльсой, она вернулась в условленное место встречи.
Дарант прижал ладони к стеклу окна, осматривая скользящую мимо шлюпку.
– На ней ни царапины! – с гордостью пробормотал он.
Шлюпка снизилась, и в окно кабины стал виден рулевой, светловолосая смуглая красавица.
Нахмурившись, Брейль присоединилась к отцу, стоящему у окна.
– Как так получилось, что Глейс доверили такое опасное приключение, а я осталась торчать здесь?
Дарант привлек дочь к себе.
– Это только потому, что я люблю ее больше.
Брейль шутливо ткнула отца в грудь кулаком.
Пират проводил дочь восторженным взглядом, полным облегчения. Однако радость его померкла, когда он увидел лицо Грейлина с красноречиво читающимся на нем отчаянием.
– Если дочь Марайны жива, – твердым голосом произнес он, – мы ее непременно найдем!
Отвернувшись от него, Грейлин всмотрелся в туман за окнами.
«Если она еще жива…»
* * *
Облаченный в сверкающие доспехи, Микейн ехал
