Телефон замолчал. Франк набрал номер дежурного.
— Установите мне постоянную связь с вертолётом слежения. Сообщите в Берлин, что ситуация сложная, но под контролем. Всё необходимое есть. Всю ответственность за операцию я беру на себя. Всё. — Он подошёл к холодильнику, достал бутылку воды и, налив стакан, вновь подошёл к схеме стадиона. Какое-то время молча рассматривал её, не спеша, отпивая глотками из стакана, затем повернулся к директору и спросил:
— Я так понял, что на стадионе шесть основных выходов?
Директор подошёл к схеме и стал водить по ней рукой.
— Да. На верхнем ярусе их двенадцать, на втором и третьем — по двадцать четыре. Затем потоки рассеиваются по периметру и направляются к основным шести.
— У вас шесть подъездов…. у них шесть машин, — Вальтер зажал подбородок в ладонь. — Значит, они рассчитывают поставить у каждого подъезда по машине. Так?
— Сейчас они все закрыты стальными жалюзями.
— А зачем?
— Видите ли…. сейчас довольно прохладно на улице, а если мы их откроем, то через них пойдёт очень сильный поток воздуха и на самом стадионе температура понизится ещё больше… Летом они постоянно открыты. В жаркое время мы так регулируем температуру.
— У них электропривод?
— Естественно.
— А если что случится с энергией?
— Их можно открыть механически… Просто это будет немного дольше.
— Пока вы откроете их механически, в этих проходах будут раздавлены сотни людей… Я вынужден буду доложить об этом. В нашем случае мы в шаге от такой ситуации. — Вальтер в упор посмотрел на директора. Тот как-то съёжился под его взглядом и опустил голову. Вальтер отошёл от схемы и сел в кресло. — Вы говорите, что возникают сильные сквозняки…
— Да, а если ещё есть ветер, то устоять в проходах тяжело…. но это бывает редко.
— Я вот что думаю…. они прекрасно знали об этом. Не зря Юзеф крутился здесь. Возможно, что он и раньше бывал в этих местах. Такие операции не готовятся за неделю, — Вальтер вновь встал и подошёл к схеме. — Если они подгонят машину к подъезду, а ещё хуже загонят её в сам подъезд и взорвут…. - он на секунду замолчал, — то взрывная волна вместе с газом должна хлынуть по ярусам и втянуться в саму чашу… Практически весь стадион мгновенно превращается в сплошную газовую камеру… А ваши жалюзи ещё и помогут в этом.
Директор обхватил голову руками.
— Боже! Что за люди! Кто они? — он продолжал что-то бормотать про себя. Затем попытался налить себе воды, но рука предательски дрожала и лишь расплёскивала воду по столу. Он отставил бутылку и посмотрел на Франка. Тот сделал вид, что не заметил этого и отвернулся. Это ещё больше взвинтило его. Он вдруг вскочил и бросился к Франку. — Так сделайте что-нибудь! Вы же ему обещали!.. Он сейчас опять будет звонить! — он хватал Вальтера за пиджак и всё пытался заглянуть ему в лицо. — Я сам буду с ним разговаривать!
Франк резко отдёрнул его руку и громко оборвал:
— Прекратите истерику!.. Успокойтесь… Всё, что можно делать в этой ситуации, мы делаем. — В кабинет вошёл Хольман. Франк повернулся к нему. — Вас, Хольман, прошу исключить любые контакты ваших людей с водителями… и вообще, к ним никто не должен приближаться. Обеспечьте это в обязательном порядке.
— Ясно! — Хольман развернулся и почти бегом направился к двери.
Даже сквозь закрытые двери кабинета прорывался гул стадиона. Он постоянно висел над этой огромной чашей. Вздохи, периодически выдыхаемые тысячами глоток, заставляли вибрировать стены, шкафы, посуду в них. Там, наверху, бурлили страсти, а здесь необходимо было сосредоточение мысли и полное напряжение нервов.
На столе зазвонил телефон. Вальтер посмотрел на часы, затем перевёл взгляд на директора и взял трубку. Раздался знакомый голос с акцентом.
— Я думаю, что у вас, было, достаточно времени, чтобы решить вопросы очередности. — Вальтеру показалось, что в голосе прозвучали нотки издёвки, но он сдержал себя.
— Мы могли бы договориться о ваших требованиях по освобождению ваших единоверцев или соратников, как вы их там считаете, но…
Голос в трубке прервал Вальтера.
— Давайте начнём с денег. Сумма, указанная нами, это тот минимум, который вы должны перевести сейчас. Я надеюсь, вы понимаете, что она будет возрастать по мере того, как будет затягиваться наш разговор…
Вальтер прервал собеседника:
— Но речь идёт о десятках миллионов долларов. Ни один банк за такое короткое время не сможет выполнить все операции по переводу такой суммы. Это просто не реально… Да и банки Германии не корреспондируют с указанном вами банком.
— Давайте не будем терять время. Мы требуем не наличными и разговор о невозможности перевода такой суммы просто излишен. Пусть об этом подумают ваши банкиры. Мы пока не торопимся. Это вы должны спешить. Подумайте о компенсациях погибшим. У меня должно остаться время на получение подтверждения о переводе.
— Хорошо. Я свяжусь с правительством и мы что-нибудь придумаем, но и вы должны нас понять…. если вы будете постоянно угрожать стадиону, то у нас просто не будет время заниматься вашими требованиями. Мы должны подумать о безопасности наших граждан.
Телефон замолчал. Шла уже десятая минута второго тайма. Дверь в кабинет резко открылась и на пороге показался Хольман. Позади него стояли ещё два человека. Прямо с порога он сказал:
— Прибыли сапёры.
— Проведите их скрытно как можно ближе к машинам. Обеспечьте помещением. Они понадобятся в любую минуту. — Вальтер взял лежавшую на столе рацию. — У тебя всё готово?
— Всё! Ждём твоей команды, — прозвучал твёрдый голос Тизена.
— Хорошо. — Вальтер положил рацию на стол.
После очередного разговора со стадионом Юзеф понял, что его переговоры со службой безопасности ни к чему не приведут. Когда Абдель-Керим отправлял его сюда, то перед самым отъездом у них была долгая беседа. Абдель-Керим сказал тогда: — «Если в переговоры вмешается служба безопасности, а это неизбежно, то действовать надо быстро и жёстко. Они не понимают языка дипломатии. Это не их работа. Они должны или обезвредить нас, или уничтожить. Другого не дано. Поэтому, как только разговор начнётся о сроках выполнения наших требований, можешь начинать действовать. Мы никогда не просим ничего не выполнимого — Аллах свидетель, но нас всегда обманывали лживыми словами. Мы слишком доверчивы. Вы посланы туда, как воины Аллаха и должны вести себя и действовать как истинные его слуги. Но и лишних смертей нам не надо. За них нам тоже придётся отвечать перед всевышнем. Вам поможет Хамади. Он будет у Хабиба в Испании, но связь будет держать с вами, обоими». Но Хамади на связь почему-то не вышел, а Хабиб сообщил, что у него неприятности с местными. И сейчас он не знал, что делать. Вот уже второй час колесил по городу, не давая себя засечь. Машину, взятую напрокат, оставил на стоянке и пересел в директорский «Фольксваген». Ещё перед отъездом он договорился с ним, что тот оставит ему свою машину. И сейчас она была превращена им в управляемую торпеду с многокилограммовым зарядом. Это должно было стать его прощальным посланием на несговорчивость врагов и апофеозом его жизни на этой земле.
