«Твой брат уехал. За отцом присматривает миссис Риола. Папаша твой, надо сказать, ведет себя, как всегда — стрижет траву и треплет нервы окружающим».
Хорошо, что не мне.
— Что-то вы рано, — я вздрогнула, оставляя воспоминания таять дымом на ветру настоящего.
По-деловому одетый гоблин регулировал высоту трибуны под себя, стоя внизу, у демонстрационного экрана.
— Не могли бы вы мне помочь? — продолжил он, положив на стол папку с бумагами.
Я кивнула, и, спустившись вниз, взяла из его рук проектор и отнесла аппарат наверх, к самому последнем ряду, где располагался регулируемый по длине штырек для установки.
— Желтый провод — в желтое гнездо, красный — в красное, — проскрипел гоблин.
— Всё, поднимайте, — махнула я рукой, вставив контакты в пазы.
Преподаватель нажал кнопку на панели у трибуны, и штырек вместе с проектором поехал вверх, к потолку.
— Благодарю, мисс…
— Тейер. Антея Тейер.
— Профессор Фасмир, — гоблин повел ушами. — Я буду куратором вашего курса первый семестр.
— Вы будете преподавать у нас?
— Только в третьем семестре, и только у боевых магов, — профессор достал платок и смачно высморкался. — Ох, опять насморк, — произнес он, рассматривая в платке свои сопли.
Претенденты начали подтягиваться на вводную лекцию — сюда должны были прийти все начинающие, получившие проходной балл. Не прошедшие тест уже отправились восвояси — по словам Хариса, отсеялась почти четверть всех претендентов.
— Это довольно мало, — говорил он. — В прошлом году вышибли половину.
— Ты чего так рано смоталась? — Хельма села рядом, шлепнув тетрадью об стол. Русая дворфийка была одета в обтягивающие белые джинсы и короткий топ — неподобающая одежда для дворфийской женщины, как утверждали консерваторы. Похоже, на Прэне она решила оторваться на полную катушку.
Хельма занималась борьбой, классической дворфийской, и явно преуспела в этом виде спорта — в комнате на её полке стояло с десяток кубков. На мой вопрос, не лень ей было тащить их в такую даль, Хельма развела руками.
— А что ещё, как не трофеи?
И крыть тут нечем — я привезла книги, а моя соседка — просто кучу одежды и косметики. Кирпичномордая решила было занять весь комод, но я доступно объяснила, что сделаю с её тряпками, если обнаружу их на моей половине. Орчиха сказала, что я больная, но в моих ящиках больше копаться не стала. Мы, кстати, почти не общались.
— Спать не хотелось, — отозвалась я.
— Слушай, давай сходим в город, оторвемся? — Хельма развернулась ко мне. — А то ты вечно с Харисом жмешься, надо бы проветриться.
— Может, не будешь обсуждать мою личную жизнь при всех? — недовольно отозвалась я, скрещивая руки на груди. — Терпеть не могу такого рода болтовню.
— Демоны, какая ты ершистая.
Профессор Фасмир включил проектор и попросил тишины.
— Сейчас мы с вами посмотрим небольшой фильм о процессе обучения в нашем университете, после чего вы сможете задать вопросы, касающиеся вашего пребывания здесь, — произнес он, представившись.
Весь первый семестр нам предстояло провести за занятиями общими дисциплинами. Теоретическая часть включала ряд физических дисциплин, политологию, историю мира и войн, культурологию, языкознание и прочее. Практическая часть выглядела куда более интересной: физкультура, включавшая простую физическую подготовку и продвинутый уровень, позволявший эффективно сочетать приемы магии и боя, протектеристику, основы самоисцеления и поддержания уровня жизненных сил, анатомию в абстрактной проекции и, конечно же, основы взаимодействия. Гомон, поднявшийся в аудитории после упоминания в фильме этой дисциплины, рассмешил профессора.
— Каждый год одно и то же, — усмехнулся он. — Соблюдайте тишину!
— Хорошо бы оказаться в одной группе, — заметила Хельма. — Я бы тебя поучила спокойствию и выдержке. Чего? Ты больно злобная.
— Ты ещё не видела меня злобной.
— А ты — меня.
— Эй, я бы не хотела тебя злить, — усмехнулась я.
Хельма напрягла бицепс.
— Да уж, не рискуй.
Остальную часть фильма мы слушали в пол уха — говорилось о системе оценок, зачетов и прочей чепухе. Распределение по факультетам проходило во вторую декаду янруса, здесь выбор целиком и полностью ложился на плечи теперь уже студента. Университет предлагал три направления: активное использование абстрактных полей — атакующие маги, пассивное — защищающие маги, и целительное — хилеры. В финале лекции нам посоветовали закрыть семестр вовремя и без инцидентов, иначе до распределения мы не «доживем».
— Единство рождает мир, — заявил профессор, выключая проектор. — Вопросы?
Претенденты принялись докапывать профессора об общежитиях, о стипендии, об оплате обучения (а оно здесь было умопомрачительно дорогое), о преподавателях.
Возбуждение прошло, мне хотелось на свежий воздух.
— Так как насчет «погулять» сегодня? — я толкнула Хельму локтем.
— Подожди, — моя соседка подняла руку.
— Да? — Гоблин указал на неё костлявым пальцем. — Вы?
— Хельма Шатар. С какого семестра можно записаться в орден?
— В орден вы можете вступить с третьего семестра. Выступать добровольцем — по окончании первого курса.
— Ты что, хочешь попасть в орден? — прошептала я, когда Хельма, кивая, опустилась на скамью.
— Да, — коротко ответила она.
— Зачем?
— Не знаю. Может, получиться помочь кому-нибудь и сделать свою жизнь менее бессмысленной.
Я ничего не поняла и промолчала. Хельма как-то помрачнела, и мне подумалось, что, возможно, за кучей кубков стоит нечто куда большее, чем стремление к победе.
Вместе мы вышли из лекционной и направились к терминалам, расположенным у входа. Вставив карточки и забив пароли, мы, нервно переглядываясь, ожидали результата. Жужжа, терминал распечатывал ленты, похожие на кассовые чеки, с номером группы и расписанием занятий.
— Походу, мы в одной группе, — заметила Хельма, сравнивая наши листки. — Просто отлично. Ну, так что? Идем сегодня в город?
— Ладно, — протянула я, озираясь по сторонам. — Может, в пять у быка?
— Договорились. Смотри, не опаздывай.
Я двинулась к дверям, не переставая вертеть головой из стороны в сторону. За последнюю неделю Харис прочно засел у меня в голове. Никогда в своей жизни я ещё не встречала мужчину более обаятельного, уверенного и надежного, чем он. Харис был старше, опытнее, умнее, и, похоже, я ему очень даже нравилась. Да что выдумывать, отношения ещё ни разу в жизни не казались мне такими одухотворенными и вместе с тем простыми. Он не был мальчишкой — вполне взрослый, состоявшийся мужчина без каких-либо комплексов и прыщей на лице.
