— Годится. И давно на свободе гуляешь, фраерок? — спросил Масоха.
Профессор незаметно его одернул.
— Пятый год на поселении, ваше благородие. У нас кормят по высшему разряду. Водочка, грибочки, моченые ягоды, огурчики неженские. Из горячего — щи русские, пельмени сибирские, блины, расстегаи, гурьевская каша, оленьи отбивные, пироги с зайчатиной, тушеная изюбрятина, из дичи — тетерев, перепела, рябчики…
— Ну хватит, — остановил его Масоха. — Тащи самое лучшее.
— Сиют минут-с.
Балагур исчез, прошмыгнув между столиками.
— Народу много, — озираясь, сказал профессор Берг.
— Все нездешние, — констатировал Шурик-Ахара. — Подзаработали и разбегаются. Нам нужны местные.
— Приличная обстановка, — удивился Масоха, — один запах чего стоит.
— Когда-то в Москве трактиры на каждом шагу были. И меню похожее, — вздохнул Берг. — Вы-то дореволюционной Москвы не видели.
— Вот-вот, со своим меню и разбежались по дальним углам после революции, — сказал Зарайский. — Не всем удалось добраться до Харбина, оседали по дороге. До 30-го года в Харбине русских трактиров было больше, чем китайских ресторанов.
— Хотите сказать, что с приходом японцев что-то изменилось? — взглянул на него Моцумото. — Нет. Все осталось на своих местах.
Официанты притащили подносы, быстро составили на стол глиняные горшочки, из которых шел ароматный дымок, чугунки, хрустальные штофы, блюда с горячими расстегаями.
Когда мужики в белых фартуках разбежались, все замерли, не зная, с чего и как начать. Профессор Берг был знатоком кухни, но комментировать ничего не стал. Собравшись с духом, команда, наконец, опустошила все емкости. Теперь жизнь казалась прекрасной и удивительной. Счет им принесли тоже удивительный. Пришлось расплачиваться. Масоха зажал червонец между пальцами и поводил им перед носом лакея.
— Это тебе за старание. Ты его получишь, если подскажешь, где нам найти проводника, мы хотели бы поохотиться по правую сторону «железки».
— Мудреную задачку ставите, гражданин хороший. По ту сторону охоты нет, туда давно никто не ходит.
— Почему?
— С тех мест никто не возвращался. То ли зверь слишком свирепый, то ли болот много. Помнится, приходили из тайги подводы, меняли шкуры на товар, но и они перестали приезжать.
— И за деньги никто не пойдет?
— Деньги и у нас нынче в ходу, вещь нужная. Есть одна наводочка, но гарантий дать не могу.
Масоха сунул червонец парню в карман фартука.
— Колись, приятель.
— Чуть дальше есть базар. Просквозите его и выйдете к деревне. У опушки стоит добротная изба, хозяина зовут Егор. Он тамошние места знает, но пойдет ли? У него трое сыновей не вернулись.
— Как вам это нравится? — возмутился Масоха, когда пятерка вышла на свежий воздух. — Таежные люди леса боятся!
— Объект находится в пределах ста километров, — уверенно заговорил новоиспеченный Александр Ледогоров, — и если мы не ошиблись в координатах, то все понятно. Кто же допустит посторонних к секретной зоне! Местный народ мнителен, верит в приметы, колдовство, шаманов и прочий бред, их легко запугать, достаточно пустить слух о проклятых местах, и ни один человек не рискнет к ним приблизиться.
— А может, дело не в слухах? — предположил Моцумото, ставший Каненом. — Они могли отравить зону.
— Никто не будет рубить сук, на котором сидит, — возразил профессор Берг. — Зачем вокруг собственного гнезда распылять заразу? Сами подохнут. В лаборатории живут люди, им нужна пища, хлеб, керосин и прочие вещи. Если не люди находящиеся поблизости, кто им все это даст? Другое дело — оставаться в сторонке, подальше от глаз чужаков.
— Вы правы, Борис Леонтьевич, — согласился Зарайский. — Объект, рассчитанный на долгосрочное существование, не станут подвергать опасности.
— Я думаю, нам надо послушать охотника, — предложил Масоха. — Рано делать выводы.
Они направились к базару. Машин здесь не было, только лошади, с телег и торговали. Чего тут только не было! Все — от бубликов до оружия. Внимание Ледогорова привлек лоток, на котором лежали арбалеты и стрелы всех размеров. Торговал мужичок с раскосыми глазами. Ледогоров-Ахара рассмотрел товар и спросил по-китайски:
— Нужен убойный со стальными стрелами. Китаец огляделся по сторонам:
— На кабана пойдете?
— На медведя.
— Пять тысяч рублей, господин. Я вижу, вы знаете толк в арбалетах, лучший отдам.
— И полсотни стрел. В запас.
— Согласен, господин. Добавьте еще пять сотен.
Ахара поманил старлея и отвел его в сторону.
— Заплати, Кондрат.
— Зачем тебе этот хлам?
— Этот хлам точнее пули. Стрельбу в тайге хорошо слышно, а нам нет нужды будить зверье раньше времени, выводок может уйти.
— Сколько?
— Пять с половиной.
— Ты спятил!
— Китайцы делают арбалеты больше тысячи лет, это искусство, а не баловство.
Масоха отсчитал деньги и передал китайцу. Тот достал из-под прилавка тяжелый продолговатый мешок и стальной арбалет с ореховым прикладом, отделанным серебром. Ничего похожего на прилавке не лежало.
— Доброй охоты, господин.
— Что он сказал? — переспросил старлей.
— Пожелал удачи.
— И как ты потащишь эту тяжесть?
— После такого обеда можно и тяжести потаскать. А карабин возьми, мне он больше не нужен.
Команда двинулась дальше.
— Вы еще и китайский знаете, товарищ Александр? — тихо спросил профессор Берг.
— Кстати, Борис Леонтьевич, Александр — мое настоящее имя. На Лубянке нас с вами не познакомили в далеком 42-м. А почему вы не получили новое имя?
— Генерал Белограй нас освободил, меня и Зарайского. Мы пересидели свои сроки, и он нам выдал чистые паспорта без лишних пометок. Так что мы вышли на свободу совершенно на законных основаниях.
— И согласились сунуть голову в пекло?
— Я думаю, что и вы это сделали не ради паспорта. Дальше шли молча.
Дом у опушки стоял добротный, около него метались и скалились собаки, пришлось надрывать глотку, чтобы докричаться до хозяина.
Наконец он появился на высоком крыльце, русский богатырь, красавец с окладистой бородой, на вид не старше пятидесяти, но уже седой, неторопливо подошел к калитке.
— Кого вам, люди добрые?
— Егор нам нужен, — вышел вперед Кондрат.
— Я Егор.
— Нам нужен человек, готовый провести нас к Жемчужному озеру. Деньги есть.
— Мы давно уже не ходим в те края.
— Знаем. Потому и торговаться не станем.
— Надолго?
— Кто ж его знает. Вы нас доведете, дальше мы разберемся.
— В одиночку по тем тропам ходить нельзя. Если я пойду с вами туда, то должен привести вас назад. И я не уверен, что вернутся все.
