К югу от Реноза начиналась Проания. Несомненно, если туда выдвинуть армию, это вызовет ответную реакцию короля и аристократов. Едва ли компания Дива осмелится на такой безрассудный шаг.
– Как ты считаешь, господин Лоуренс? Это приемлемо?
Лоуренс до сих пор не мог уместить в своей голове то, что он участвует в совещании, куда следует направиться банде наемников. Вопросы типа «Где именно ты предпочитаешь, чтобы тебя ограбили?» или «Где тебя лучше убить?» выглядели в подобной ситуации намного более уместными.
– Думаю, это хороший план.
– Значит, решено.
Рувард встал, спрыгнул с повозки и широким шагом двинулся вперед.
Тотчас вокруг него стали собираться поеживающиеся наемники, точно дети вокруг появившегося на городской площади скомороха.
Стоя в развевающемся плаще, Рувард грандиозно взмахнул рукой и объявил о принятом решении. Он говорил ясно и решительно, не допуская никаких возражений.
Похоже, выступить предстояло сегодня же ночью. Поэтому в первую очередь Рувард приказал готовить еду, чтобы набить животы. Услышав это, наемники, точно малые дети, радостно вскинули руки и завопили.
Лоуренс глядел на это зрелище, а Мойзи, в свою очередь, глядел на него, проворно сворачивая карту. Внезапно он спросил:
– Господин Лоуренс, что-то не так?
– А?
Лоуренс подумал, что Мойзи говорит о пище, однако тот движением подбородка указал в сторону лошади, запряженной в повозку, и продолжил:
– Я могу приказать кому-нибудь вести твою лошадь. Нехорошо будет, если мы потеряем друг друга во время ночного марша.
Иными словами, немощному бродячему торговцу предлагалось спокойно спать в своей повозке.
Но даже если так – Лоуренсу недоставало уверенности в себе, чтобы единственному отдыхать, когда все наемники вокруг него будут идти.
Он понимал, что Мойзи желал ему добра, однако должен был идти.
– Нет, я пойду. Ведь… – последнюю часть ответа Лоуренс особенно подчеркнул. – Ведь Хоро, уверен, будет бежать всю ночь без сна и отдыха.
Рука Мойзи, сворачивающая карту, застыла, и он хлопнул себя по лбу.
– Мои извинения. Я сказал не подумавши.
Эти люди были такими серьезными. Если все наемники такие, Лоуренсу придется несколько изменить свое общее мнение о них.
– Однако ты уверен?
Закончив сворачивать карту, Мойзи связал ее шнурком из конского волоса и передал юноше, сидящему на бортике повозки.
Когда в ней сидела Хоро, повозка казалась просторной, а вот с Мойзи – довольно тесной.
– От запретной книги пользы, скорее всего, не будет.
– …Это верно, – ответил Лоуренс и перевел взгляд на Хильде, который спал мертвецким сном в своей корзинке. – Он должен понять, что пора отступить. Чем крупнее компания, тем меньше в ней может сделать один человек. Сейчас, когда он полностью потерял власть, сделать уже ничего не сможет.
– Ммм… Ты хочешь сказать, что он должен выжить, чтобы снова торговать.
– Таковы приземленные мысли бродячего торговца.
Перед ночной трапезой всем выдали по порции спиртного.
Мойзи принял свою кружку из рук юноши и поставил на дно повозки.
– Здесь ты, думаю, прав. Хотя… должен признать, такой взгляд немного утомителен.
Многие люди просто наслаждаются битвами. Для них, конечно же, Лоуренс со своим мышлением был просто мелким, трусливым торговцем.
Как-то среагировать на этот неявный намек Лоуренсу помешало то, что такая точка зрения была не очень-то далека от истины.
Однако Рувард, как раз успевший вернуться после того, как закончил раздавать приказы, произнес, стоя у Мойзи за спиной:
– Это не совсем то, что ты говорил мне, Мойзи.
– М-малыш…
– Не зови меня так. Так что, ты в меня вколачивал практичность, хотя сам – романтик сражений?
После этих ядовитых слов Руварда лицо Мойзи стало еще более суровым, чем обычно.
При виде этого Рувард рассмеялся и проворно запрыгнул в повозку.
– Так или иначе, я не согласен с суждением господина Лоуренса. Компания Дива мне не нравится – что сторонники старых путей, что новых.
Если Хильде и Дива прожгут путь в новую эпоху, многие другие, включая Руварда и его людей, останутся позади вместе с прежним миром.
Возможно, именно поэтому Рувард был дружественно настроен к нынешней компании Дива.
– Печально то, что нам приходится помогать компании, для которой мы просто куклы. Конечно, мы могли бы получить деньги. Возможно, неплохие, но… – тут Рувард прервался на глоток спиртного, поскольку юноша принес его порцию еды.
Она была проста – колбаска между двумя ломтями хлеба, – но посреди такого холода превосходила любой пир.
– …Но это только деньги. Выпьем, повеселимся – и их не станет.
После чего Рувард трижды подряд откусил от своей порции хлеба с колбаской.
Конечно, если человек зарабатывает деньги только на еду, то, когда он поест, от них не останется ничего.
– А ты, господин Лоуренс? Ты торговец. Ты когда-нибудь об этом думал?
Лоуренс как раз откусывал от своей порции; колбаска оставила мазок жира на его лице.
Вопрос Руварда тоже был в каком-то смысле горячим и маслянистым.
– В городе Реноз был один торговец – настолько жадный, что даже я удивился.
– Хоо.
Рувард и Мойзи смотрели на Лоуренса с большим интересом.
– Это был невероятный человек. Он зарабатывал и зарабатывал деньги, используя без зазрений совести не только жизни других, но и собственную жизнь. Я услышал о нем. А потом встретился с ним, нож против ножа, на безлюдном складе.
На миг оба наемника изумленно распахнули глаза, но тут же улыбнулись невинными, детскими улыбками.
– Я спросил его: почему ты так сильно жаждешь денег? Это ведь все равно что пытаться выпить море?
Лоуренс не помнил, какое лицо тогда сделала Ив. Это тогда было неважно. Однако голос, каким она ответила ему, он отлично помнил до сих пор.
Невинный, мощный и чуточку печальный голос.
– Он ответил: потому что я хочу увидеть.
– Увидеть… – повторил Рувард. Мойзи закусил губу, повернул голову на мощной шее и потянул за свою бородку.
– Увидеть, – снова повторил юный командир банды наемников, переведя взор куда-то в пространство.
Ответ застрял, точно полоска бумаги в птичьем гнезде, но взгляд с легкостью оторвался и улетел прочь.
– Из него вышел бы неплохой воин, – с улыбкой произнес Рувард и повернулся наконец к Лоуренсу. – Интересно, пришел бы он, если бы мы его пригласили. Как думаешь, Мойзи?
– Ммм… да, из него получился бы отменный воин. Однако я уверен, что у него не тот характер, чтобы выполнять приказы. Он может сотрудничать с другими даже в самом безумном плане, если это в его интересах. Но если его интересы потребуют предать, он предаст, каким бы дружелюбным ни был до того. Это типично для многих, от кого что-то ожидают, и в самых разных краях.
