— Ну, насчет прослушки он загнул, — заметил Ярцев. — Хотел вас запугать. Боялся засветиться. Маргарита Семеновна, вы уверены, что это действительно был Александр Баранов?
— А кто ж еще? Он. Сначала я его не узнала. Обросший: борода, усы. Говорю ему: «Я вас не знаю. Первый раз вижу. Баранов вроде не такой был». Тут он отклеивает бороду и усы, они у него оказались бутафорскими, и говорит: «А теперь узнаешь?» Я так и обомлела. Он, убийца! Шрам на всю левую щеку и на верхнюю губу. Смотрю на него, и дар речи потеряла. Думаю: «Что это у нас за законы, если убийцу через год на свободу выпускают?!»
— Законно его никто не выпускал, Маргарита Семеновна. Разберемся. Недолго побегает.
— Как он ушел, то я сразу позвонила в восьмую больницу и договорилась с дежурной сестрой. В случае чего она подтвердит присутствие в их больнице Вадика Баранова. Михаил Яковлевич, если этот уголовник появится у нас или в восьмой больнице, то его…
— Арестовать? — перебил Ярцев.
— Ну, да. Как это у вас называется…
— На «живца»?
— Вот-вот.
— Думаю, что он не объявится ни у вас, ни в больнице. Во всяком случае, в ближайшее время. Он хитрый и в то же время трусливый. Он не уверен, что вы не сообщите в полицию о его визите. На всякий случай попугал вас и смылся. Тем не менее для вашего спокойствия приставим к вам оперативного работника. Так что ничего не бойтесь и работайте спокойно.
Ярцев поднялся со стула и в волнении заходил по кабинету. Через некоторое время, взяв себя в руки, остановился перед директором.
— Скажите, Маргарита Семеновна, как он, Вадик? Кто-нибудь пытался его усыновить?
— Пытались, — вздохнула директор и грустно покачала головой. — Но Вадик категорически отказывался. Одна пара, очень зажиточные люди, так его уговаривала, но Вадик ни в какую. Мальчик по секрету сказал мне такую фразу, после которой я стала решительно всем отказывать.
— Какую фразу?
— Это наш с Вадиком секрет. Я вам не могу сказать.
У Маргариты Семеновны вдруг осекся голос, она отвернулась и промокнула повлажневшие глаза платком.
— Простите меня за то, что я вас растревожил, — сказал Ярцев и, сев рядом, обнял директора за плечи. — Простите, Маргарита Семеновна. Я вас хорошо понимаю. Для вас каждый ребенок как родной. Но у меня к вам одна просьба.
— Какая, Михаил Яковлевич?
— Не могли бы вы пригласить Вадика?
— Вадика? Зачем?
— У меня к нему серьезное предложение.
Маргарита Семеновна медленно поднялась со стула, не спуская широко открытых глаз с полковника.
— Я догадываюсь, какое, — тихо сказала она и часто заморгала.
— Вы правильно догадались. Я хочу усыновить Вадика.
— Михаил Яковлевич, вы хорошо подумали? Назад дороги не будет. Вадик только об этом и мечтает.
— Вы уверены, что он мне не откажет?
— Теперь я могу сказать ту фразу, которую мне по секрету сказал Вадик. Он сказал, что ему хочется, чтобы у него был такой папа, как полковник дядя Миша.
— Он мне говорил такие слова, — севшим вдруг голосом ответил полковник. — Я их хорошо помню.
— А как к этому отнесется ваша супруга?
— Это наше общее решение.
— Хорошо. Подождите, — тихо вымолвила Маргарита Семеновна, торопливо направляясь к двери. На губах ее зародилась чуть приметная улыбка.
Михаил Яковлевич с волнением ждал.
12
Через некоторое время Маргарита Семеновна привела в кабинет худенького черноволосого мальчишку в клетчатой рубашонке и вылинявших, но еще крепких джинсовых брючках. В распахнутых больших серых глазах Вадика, устремленных на Михаила Яковлевича, можно было прочесть боль от пережитого, грусть, тревогу и ожидание чего-то светлого, перемены к лучшему.
Директор, стараясь говорить спокойно, что ей явно удавалось с трудом, обратилась к Ярцеву:
— Михаил Яковлевич, я сказала Вадику, что вы хотите поговорить с ним и больше ничего не сказала. Я вас оставлю на некоторое время вдвоем, мне нужно по делам. — И, круто развернувшись, она поспешила удалиться.
— Вадик, ты меня помнишь? — спросил Ярцев сорвавшимся от волнения голосом.
Вадик ничего не ответил, опустил глаза и утвердительно кивнул.
Сдерживая наплывающие на глаза слезы, полковник тихо спросил:
— Вадик, ты хочешь стать моим сыном и жить вместе?
Не поднимая глаз, Вадик опять ничего не ответил и только головкой кивнул в знак согласия.
— Значит, мы договорились? — совсем осипшим голосом произнес Михаил Яковлевич и присел на корточки возле мальчишки.
Вадик, не поднимая головы, вновь утвердительно кивнул и, вдруг сорвавшись с места, бросился к полковнику и прижался к его груди.
— Я ждал, что ты за мной придешь, — тихо прошептал он.
У полковника не хватило сил что-либо ответить ребенку. Он осторожно прижал к себе хрупкое тельце Вадика, и скупые слезы сами собой побежали по его щекам. Вот несколько горячих капель упало на шею Вадику, и он с тревогой спросил:
— Ты плачешь? Почему?
— Это от радости, сынок, — прерывистым шепотом ответил Михаил Яковлевич. — Не обращай внимания. Бывает, что и полковники полиции плачут…
13
Ночь выдалась прохладной. На редких лужицах обозначился тонкий ледок. Октябрь все же.
К часу ночи лучшие силы городского управления полиции блокировали ночной клуб «Пиковая дама». Но блокировали так, что посетители, желавшие войти в это заведение азарта, обмана и разврата, не могли заметить присутствия работников правопорядка.
В клубе были освещены все окна, оттуда доносилась громоподобная музыка, за плотными шторами дергались тени танцующих.
Полковник Ярцев, руководивший операцией, подозвал к себе капитана Захарова, возглавлявшего ударное подразделение ОМОНа.
— Василий Ильич, хочу напомнить: при штурме постарайтесь сработать аккуратно, без жертв. Не дайте охране клуба хоть раз выстрелить. Главная задача — задержать с поличным продавцов наркотиков и покупателей. Нет сомнения, что сделка будет происходить в кабинете директора Изольды Хасановны. После того как прибудет машина с товаром, отсчитывай пять минут — и вперед. Никому не курить и не разговаривать. Притаитесь, как мыши, почуявшие кошку.
— Все будет сделано в лучшем виде, товарищ Полковник, — заверил капитан. — Ребята у нас прошли огонь, воду и медные трубы, не одну «малину» брали, а в Чечне бандитские группировки уничтожали.
Ярцев кивнул и отпустил капитана.
Еще минут двадцать снаружи клуба стояла тишина.
Но вот из-за поворота вынырнул джип с зажженными подфарниками и, подъехав к металлическим воротам, замигал фарами, но сигналить не стал. Через минуту ворота отъехали в сторону, и машина исчезла в темном дворе клуба. Ворота закрылись.
