Главные ворота были украшены цветами, заезжающие внутрь кареты открывали своим владельцам вид живых статуй, которые иногда меняли свои позы. Гладко выстриженная трава и бьющиеся в симметрии по бокам от дороги фонтаны с маленькими ангелами. Белые лилии на светлых высоких окнах знаменитого мраморного дворца Дангана, владелец которого любил роскошь и величие, и всячески показывал это всем, намекая на их никчемность.
И сейчас все с восхищением следили за открывшейся феерией. Высокородные дамы от графини и до принцессы мечтали стать невестами столь состоятельного, властного и привлекательного мужчины. А те, кто уже обзавелся мужем, пытались выгодно сосватать своих дочерей. Что сказать, а молодых девушек, вошедших в брачный возраст, на этом празднике было в достатке.
Кто же был слишком низкого для императора сословия, чтобы претендовать стать его женой, но были достаточно знатными (или же просто изворотливыми), рассчитывали завоевать его сердце и добыть себе место главной фаворитки. Так что каждый бал, праздник и другие мероприятия, коими своим присутствиям должен был почтить сам господин Данган не оставался без присутствия ярко одетых женщин. В крайнем случае, если и Элестэй и не обратит никого внимания, то других кандидатов всегда хватало!
И вот заиграла музыка. Лакеи отворили двери и в огромный зал и стали входить гости под громкий голос представляющего их слугу. Спускаясь по широкой лестнице, которая расширялась к низу, гости держали надменно голову, всем сердцем желая не споткнуться об ступеньку.
Яркие краски женских платьев, пастельные тона нарядов незамужних девушек и сдержанные костюмы мужчин. Богато одетые вельможи, красиво, а кто и вызывающе вульгарно или безвкусно, обвешенные украшениями, стараясь во всей мере указать на свой достаток. Скромно и в тоже время искусно одеты кандидатки в жены. Высокомерные короли в пестрых нарядах, дипломаты и высокопоставленные чины, охотницы и девственницы...
Все это, в какой раз Элестэй мог наблюдать у себя дома, незаметно сидя на троне и совсем не по этикету подпирал голову кулаком, со скучающим видом наблюдал за приезжими, которые его совсем не замечали, дожидаясь его торжественного появления по мраморным ступеням. Престол специально был поставлен в непримечательном месте, почти у стенки, в тени, абы, увлеченные хвастовством и обсуждениями люди не сразу его увидели. Вот и сейчас, все проделывали нужный ритуал подходили и здоровались с нужными и влиятельными людьми, обмывали кости, и выхваляли свои успехи, и, конечно, ждали самого виновника, даже не удосуживались более внимательно посмотреть. Тогда бы они наверняка его увидели...
Элестэй фирэ Данган был одет богато, но скромно, не уделяя внимание украшениям и вычурной вышивке. Черный костюм, брюки заправленный в кожаные сапоги с серебряными пряжками и темно-синяя рубашка с большим остроконечным воротником и широкими манжетами, одетыми наружу куртки и зашнурованные крест-накрест серебристыми веревками. Ярким акцентом служил также сине-черный со скромной серебряной вышивкой пояс, на котором, по традиции висел длинный одноручный меч - клеймор.
Оправив волосы, челка которых неизменно спадала на правый глаз, полностью его скрывая, Элестэй грациозно поднялся с престола, собираясь сообщить о своем присутствие. Не спеша император стал проходить мимо разодетых гостей, который пускали ему вслед удивленные взгляды, не понимая, откуда он пришел. По дороге он взял бокал с шампанским и поднялся на пару ступенек верх по широкой лестнице.
Ему даже не стоило подниматься высоко или как-то с фанфарами объявить о своем присутствие - все и так смотрели на него и знали, что перед ними сам Элестэй фирэ Данган, император Антэаи - могущественный из всех могущественных.
Он начал свою речь громко, перед этим только немного пригубив искристого вина. Его слова были вежливы, и в них чувствовалась власть и скрытое притворство. Речь не несла никакого смысла и была всего лишь данью обязательства, так же, как и его несменная улыбка. Элестэй улыбался и был вежлив, желая многим здесь скоропостижной смерти и еще оставшимся себе чего-нибудь повредить, потому что больно острый язык и длинные руки. Сплетни, как и жадность он не любил. А кто любит? Тем более, когда дело касается его самого...
Но что же, он сам устроил этот 'милый праздник'.
- Музыку, господа! - Напоследок сказал оркестру Элестэй, опустошая бокал. Его примеру последовали и собравшиеся, опорожняя свои фужеры, а кто и тянясь за новыми.
Празднество потекло своим чередом. Элестэй общался с нужными ему людьми, договариваясь и напоминая о долгах, иногда отбиваясь от надоедливых выскочек с их дочерей, которым хотелось улучшить свой статус при помощи сделке или на худой конец, при помощи дочек. Данган шутил, иногда отвечал жестко, давая понять, что его терпение не безгранично, флиртовал и любезничал перед деловыми партнерами.
В окружение дипломатов и князей, он подумал о том, что нет долго Виктории, ведь она должна уже была появиться. Негоже так сильно опаздывать, даже не смотря, что ты женщина.
Подозвав к себе одну из служанок-подавальщиц, он отдал ей приказ передать кому-то, чтобы поторопили менестрель. Девушка кивнула и тут же скрылась, передав поднос незанятому официанту.
Успокоившись (Элестэй был уверен, что теперь Виктория точно придет), Данган вновь вернул себя к важной беседе. К их компании присоединился и Тиманэш. Маг такие мероприятия не любил и бывал на них разве что по делу. Вот и сейчас выдался такой повод. Обсуждая политические, экономические и стратегические новости и планы, Элестэй, наконец, увидел Викторию...
Она была прекрасна. Синий шелк обрамлял каждый изгиб ее тела. Юбка развивалась при каждой поступи, не скрывая, обрисовывая линию ее ног. Тонкая ткань, ложилась красивыми складками, повторяя движения в такт с ее смолянисто-черными волосами, будто бы в них запутался сам ветер. Белоснежный мрамор кожи, тонкий абрис линии лица, широко открытые серые глаза в обрамление длинных ресниц, казались голубыми в сочетании теплой синевы платья.
Девушка смотрела прямо, иногда бросая по сторонам взгляды. Ее взор был уверен, но с каждым новым шагом уверенность заменяло смятение. Сотни глаз уставились на нее, спрашивая: 'Кто она?' и не находя ответа. Виктория шла вперед, будто движимая какой-то целью. Элестэй уловил в ее глазах растерянность и понял, что она ищет взглядом его и не видит и это заставляет ее быть настороженной. Отчего бы?
Элестэй усмехнулся про себя своим мыслям.
- Она красива, - выдохнул он, обращаясь к магу, который стоял позади него.
