— Вы умеете пользоваться радиопередатчиком?
— Нет, а ты?
— Недостаточно хорошо, чтобы слать радиограммы.
— Ларош умеет.
Но я не хотел в чем-либо зависеть от Лароша.
— А вдруг он заболеет?
— Ты думаешь о том передатчике, что был в самолете? — спросил Дарси.— Надо будет потолковать со здешними радистами.
На подбор одежды ушел час. Я взял себе куртку, длинные ватные штаны и рубаху.
— Все в норме? — спросил Лэндс, когда мы пришли в столовую и сели за стол.
— Собираемся,— коротко ответил Дарси.
Вошли Паола и Ларош. Заметив сумрачное выражение лица девушки, Лэндс понял, что не все идет ладно.
— Вы видели Макензи? — спросил он.
— Индеец не пойдет,— ответил Ларош.
— Какого черта?
— Он боится духов,— заметил Дарси.
— Духов? Макензи не суеверен. И боится он чего-то реального. За весь разговор он ни разу не взглянул на меня. И ни разу не оторвал глаз от Альберта. Они даже говорили в палатке наедине, но и это не помогло.
— Я предлагаю отправиться маленькой партией,— сказал Ларош.— Вдвоем. Я и еще кто-нибудь. Мы сможем идти быстро...
— Нет,— отрезала Паола.— Я иду с вами. Ты не можешь меня не взять: у меня есть карта, по которой можно добраться до места.
— Карта? — удивленно переспросил Ларош.
— Ну-ка покажи,— сказал Лэндс, протягивая руку.
— Она очень грубая,— ответила Паола.— Я заставила Макензи нарисовать ее. Но для похода сгодится.
Лэндс развернул листок.
— Во всяком случае, здесь обозначены озера,— сказал он.— Все или только некоторые?
— Некоторые. Такие, которые можно опознать на местности. Макензи нарисовал несколько холмов, трясин и отрезок тропы, отмеченный зарубками на деревьях.
— Можно ли использовать эту карту при поисках с воздуха?
— Очень сложно,— ответил Ларош.— Выбор ориентиров основан на наблюдениях с поверхности земли. Да и вертолета здесь нет: его ремонтируют...
Отправляться мы решили с рассветом, потом долго спорили, брать ли каноэ. В конце концов сошлись на том, что надо взять. По словам Лароша, воды в этом районе тайги было не меньше, чем суши. По твердой земле каноэ придется тащить волоком, зато не надо будет делать крюки, огибая озеро и болота.
В радиорубке поселка было жарко натоплено. Дежурный читал журнал и оторвался от него с видимой неохотой. Все же мне удалось заставить его рассказать, как работает передатчик. Введя нас в курс дела, радист отвернулся и снова взялся за журнал. Я заколебался было, но потом все же решил спросить:
— Не могли бы вы связаться с одним радиолюбителем в Гус-Бей? Позывные V06AZ.
Радист покачал головой.
— Нет. Аппаратура должна быть настроена на нашу частоту. Такова инструкция.
— К черту инструкцию! — взорвался Дарси.— Ну-ка шевелись и делай, что тебе говорят!
— Хорошо, мистер Дарси,— присмирел радист.— Какая у него частота?
Я сообщил ему все сведения, и парень завертел ручки настройки, потом взялся за ключ. Шли минуты, но связи все не было, и тогда я попросил его вызвать Перкинса. На это ушло всего несколько минут.
— Боб? — сказал я в микрофон.
— Привет, приятель,— ответил он.— Тут на твое имя телеграмма от Фарроу. Ты где, на 263-й?
— Да. Я иду искать Брифа вместе с Ларошем и Дарси. Будь другом, следи за старой частотой Брифа: его передатчик может еще работать, и я надеюсь им воспользоваться.
— Значит, идешь с Ларошем? — Даже расстояние не скрадывало ноток удивления в голосе Перкинса.— Подумай хорошенько, а в качестве пищи для размышлений вот тебе телеграмма от Фарроу. Слушай: «Мать в отчаянии. Прежде чем ехать на Лабрадор, надо было прочесть дневник Александры Фергюсон. Дед был убит своим спутником на Львином озере. Имя убийцы — Пьер Ларош. Мать опасается, что он как-то связан...»
Ларош! Неудивительно, что отец вывел это имя печатными буквами. Внезапное открытие истины ослепило меня, словно вспышка.
— Вы знали, что они родственники?! — возопил я, оборачиваясь к Дарси.— Боже мой! Теперь ясно, почему отца так волновала судьба экспедиции Брифа. Лэндс знает?
Дарси кивнул.
— А Паола?
— Наверное...
Знали все, кроме меня. И молчали.
— Какова степень их родства? — спросил я.
— Та же, что и у тебя с Фергюсоном. Альберт — внук Пьера.
Родня в третьем поколении. То-то я испугался, узнав, что Ларош идет с нами.
Дарси хрипло произнес:
— Простое совпадение...
Совпадение? Да, но чертовски странное: внук убитого и внук человека, подозреваемого в убийстве, вместе, в дебрях Лабрадора, на том самом месте, где когда-то разразилась трагедия... Я был так потрясен, что заставил Перкинса повторить сообщение. Моя мать отправила дневник самолетом в Монреаль, откуда его немедленно перешлют на 134-ю милю. Но было уже поздно. Впрочем, теперь это не имело значения.
— Мы отправляемся завтра,— сказал я Перкинсу, и мы условились, что он будет ждать моих сигналов каждый день с семи до половины восьмого, утром и вечером. Боб обещал связаться с Леддером и попросить его дежурить у приемника в то же время. Теперь нас будут слушать так же, как мой отец слушал Брифа. Мысль об этом немного успокоила меня.
На улице валил снег, колючие снежинки, увлекаемые ветром, неслись почти параллельно земле, набиваясь в глубокие колеи.
Дарси схватил меня за руку.
— Все это простое совпадение, парень. Выкинь из головы.
Выкинуть из головы? Не думать о том, что Ларош — внук потерявшего рассудок убийцы? Нет, такое не забывается. В эту последнюю перед выступлением ночь я долго лежал без сна, думая о воскресшем прошлом и прислушиваясь к завыванию ветра за тонкими деревянными стенками хижины.
Я проснулся под звон будильника в тихий предрассветный час и сразу почувствовал, что пути назад у меня уже нет. Вспыхнул свет, и я увидел склонившегося над печкой Дарси.
— Снег еще идет? — спросил я его, не желая вылезать из-под теплого одеяла.
— Наверное. — Он зажег спичку и развел огонь в печи. — Вставай, через четверть часа завтрак.
Мы умылись, побрились и вышли в пустой белый поселок. Паола Бриф уже сидела в столовой, вскоре пришел и Ларош. За окнами дул сильный ветер и по-прежнему падали мелкие льдинки
почти параллельно земле. Росли сугробы.
Мы молча поели, думая каждый о своем, потом сели в выделенный для нас грузовик и поехали к месту встречи с машиной, которая везла с 290-й мили наше каноэ.
В начале двенадцатого грузовик наконец приехал. Мы перенесли каноэ и скатанную в рулон палатку в нашу машину и снова выехали на тропу, направляясь к той точке, в которую попал Ларош, когда выбирался из тайги. Доехав до места, мы забросили за спины рюкзаки, а на плечи подняли каноэ и пешком углубились в заросли. Теперь мы были одни — четверка людей, перед которыми раскинулся Лабрадор. Между нами и побережьем, на пространстве почти в триста миль шириной, не было ни единой живой души.
