Около полудня явился вождь в сопровождении нескольких туземцев, несших жареную свинью на деревянном блюде. Он предложил расположиться под тенистым деревом и приступить к обеду. К моему удивлению, вождь сел вместе с нами, но вместо того, чтобы класть пищу в рот своими руками, он предоставил это делать одной из своих жен. Я сидел рядом с Биллом и попросил его объяснить мне причины этого обычая.
– Это ниже его достоинства, брать самому пищу! – ответил Билл. – По всей вероятности, это соблюдается только в торжественных случаях. Видишь ли, Ральф, у них есть довольно странный обычай, называемый табу. Если человек выбирает какое-нибудь дерево и делает его своим богом, плоды с этого дерева ему запрещены. Если же он соблазнится, несмотря на запрещение, и съест такой плод, его обязательно убьют. Вот, например, эта копна волос на голове вождя. У него есть особый штат цирюльников, который содержит ее в порядке. Существует закон, который распространяет табу на руки каждого дотронувшегося до головы живого вождя или тела умершего вождя. Таким образом, руки цирюльников оказываются священными, и они не имеют права ими пользоваться. Их кормят, как маленьких детей.
– Как странно, Билл! Но посмотрите… – сказал я, указывая на человека, кожа которого была значительно светлее кожи остальных туземцев. – Я видел несколько таких светлых людей среди туземцев. Они, по-моему, принадлежат к другой расе.
– Ты совершенно прав! – ответил Билл. – Это туземцы с Тонгских островов, расположенных далеко на востоке. Они приезжают сюда для того, чтобы строить большие военные лодки, а так как это занимает два, а иногда и четыре года, их можно всегда встретить среди чернокожих…
– А почему, Билл, – прервал я его, – мне ни разу не встретилось здесь ни одно пресмыкающееся?
– Да их здесь и нет! – ответил Билл. – Если не считать, конечно, одной или двух безобидных ящериц. Я и сам ни разу не встречал. Но если их нет на суше, их больше чем достаточно в воде. Пойдем, я тебе покажу такое чудовище.
С этими словами Билл поднялся и, оставив команду, все еще доедавшую свинину, повел меня в лес. Пройдя короткое расстояние, мы наткнулись на пруд со стоячей водой. Нас сопровождал молоденький парнишка-туземец.
После того как Билл сказал ему несколько слов на непонятном мне языке, он приблизился к краю пруда и как-то странно свистнул. Вода сразу зашевелилась, и огромный угорь высунул свою голову на поверхность, позволяя парнишке погладить себя. Длиной он был около двенадцати футов, а толщиной достигал размера человеческого бедра.
– Вот, – с самодовольной улыбкой сказал Билл, – как тебе нравится этот бог, Ральф? Это один из их богов, его кормят трупами убитых врагов.
– Какая гадость! – с омерзением воскликнул я.
– Гадость-то – гадость, да что толку возмущаться! – махнув рукой, произнес Билл. Он с силой ударил сапогом отвратительное животное, и оно с шумом спряталось в свое логовище. К счастью для Билла, да и для всех нас, молодой туземец стоял спиной. Ведь если бы дикари узнали о нашем непочтении к их богу, нам пришлось бы немало пострадать, прежде чем вернуться на шхуну.
На следующий день часть команды, занятая рубкой деревьев, снова отправилась в лес. Я их сопровождал. В обеденный час, так как мне не хотелось есть, я решил один прогуляться по лесу. Не успел я отойти и нескольких шагов, как неожиданно очутился на берегу моря. От деревни меня отделяла маленькая полоска земли. Здесь я нашел несколько человек островитян, занятых сооружением военных лодок, почти готовых уже к спуску на воду. Я долго стоял, с огромным интересом следя за их работой, и заметил, что способ, которым они пользуются для связывания досок и бревен, очень похож на то, что делал Джек, строя нашу маленькую лодку. Удивил меня только огромный размер лодки, достигающий более ста футов. Она легко могла вместить триста человек. Недалеко от этого места играли маленькие дети. Мне захотелось понаблюдать за ними.
Подойдя ближе, я увидел, что их много, и решил, что они собираются сюда со всей деревни для игры. Я уселся на траву под тенью платанового дерева. Их было не меньше двухсот человек, девочек и мальчиков вместе. Они, очевидно, прекрасно чувствовали себя и наслаждались своими играми. Во всяком случае, мне никогда не приходилось слышать таких радостных криков, видя игры английских детей. Их черные тела блестели на солнце; то и дело мимо проносились маленькие девочки с развевающимися коротенькими юбочками. Я заметил, что они не все играли в одну и ту же игру, а делились на различные группы.
Одна часть детей играла в игру, очень напоминающую наши жмурки. Другие забавлялись тем, что ходили на каких-то палках на три фута от земли, что должно было представлять собой ходули. Надо сказать, что все они отличались большой ловкостью.
Мое внимание было привлечено небольшой группой девочек, занимающихся очень странной игрой, если вообще то, что они делали, можно было назвать игрой. Они стояли с закрытыми глазами в то время, как одна из них подходила к каждой девочке и пальцами приподымала ей веко, стараясь как можно больше открыть глазное яблоко. Вторая в это время очень ловко бросала ей в глаз кусочки соломы, прилагая все старания к тому, чтобы солома приняла вертикальное положение, упираясь концами в нижнее и верхнее веко. Мне это показалось настолько отвратительным, что я поспешил отойти в сторону. В другом месте группа мальчиков пускала змеев. Змеи отличались от тех, которыми так увлекаются мальчики в Англии, только формой, вернее, они были всевозможных форм и видов. Из всех игр, привлекших к себе больше всего участников, было плавание и ныряние в море. И действительно, надо отдать им справедливость, это они делали безукоризненно. Некоторые из них ныряли на огромную глубину, другие плыли по самой поверхности моря с поражающей легкостью. Они забавлялись без устали и, несмотря на высокую температуру южных морей, просиживали в воде целыми днями.
Я так увлекся своими наблюдениями, что не заметил, как подошел Билл и положил мне руку на плечо. От неожиданного прикосновения я вздрогнул. Билл расхохотался.
– Вот какие нежности! Да тебя уже тронуть нельзя! Привыкай, привыкай, парняга, надо же и тебе когда-нибудь сделаться настоящим пиратом! – добродушно крякнув, сказал Билл.
Я понял его шутку и, конечно, не обиделся.
– Ты знаешь о том, что сегодня здесь готовится торжество в честь прибытия вождя, того самого, который вчера целый день просидел у нашего насоса. Будут какие-то состязания в плавании, в которых примут участие и вожди племен.
