— Приятно слышать, — откровенно призналась Валентина Васильевна.
— Что читаем? Детективчик? Или очередной бестселлер про сексуальную жизнь вампиров?
Рыбакова засмеялась.
— Нет, зарубежную фантастику. Шекли. Как продвигается расследование?
— Хреново продвигается.
Посохин окинул взглядом пляж. Успех в его работе зависел и оттого, насколько охотно он поддерживает приятельские отношения с местным людом. Сейчас очень кстати было бы подойти к кому-нибудь из знакомых, поздороваться, поболтать в неофициальной обстановке на посторонние темы…
— Наверное, исходя из характера убиенной, уйма подозреваемых?
— Сортировать не успеваем. Книжка интересная? — Перевернув кисть ладонью вверх, Посохин большим пальцем указал на толстый том.
— Советую. По его произведениям несколько фильмов снято. Под Николая Квасова все еще копаете?
— Копаем, но наряду со всеми. Сегодня, например, разговаривал с Марковой.
— И как?
— Прокол. Не смог подстроиться.
— Не переживайте. Я тоже не сразу нашла к ней подход. А вы ее вообще первый раз видели. Так?
— Ну да.
— Тетка трудная.
— А сынишка ее?
— К нему это обозначение мало подходит. Если коротко, то общительный человек, симпатичный мужчина. Ну, и к тому же неплохой художник. Его работы есть в нескольких российских музеях.
— Он же преподает в нашем областном художественном училище?
— Да, и давно. Отец его был довольно известным пейзажистом. Даже за рубежом выставлялся. Народный художник РСФСР. Его картины до сих пор пользуются спросом. Особенно у банкиров.
— Вот откуда у Марковой столько гонора.
— А то! Но Ярослав проще. И добрее.
— Особенно к детям.
— Бросьте, Павел! Такие разговоры я и раньше слышала, но не верю ни одному слову. Кстати, они и пошли только после того как по телевидению показали несколько шоу про педофилов.
— Он же не женат?
— Ну и что? Я тоже не замужем. Значит, следуя этой логике, я лесбиянка?
— Ваш муж погиб, а…
— У него тоже жена погибла. Попала в аварию. Еще во времена СССР. Они тогда только поженились. И года вместе не прожили.
— А почему он до сих пор снова не женился? Мужчина, говорят, он привлекательный. И небедный. Что для подавляющего большинства женщин еще более важно.
— Павел, а как вы думаете, почему я до сих пор не вышла замуж? Дима, ведь, погиб пятнадцать лет назад. Мне было тогда чуть за сорок и я не уродина, не стерва… Скажу честно, предложения были.
— Ну, вы понятно…
— Я поговорю с девчонками, которые ходят в гости к Марковым. Многие из них у меня учились. Но не надо их пока вызывать, хорошо?
— Ладно. Нам самим лишний шум не нужен. В таких делах осторожность никогда не бывает лишней. Особенно, когда замешан человек известный. — Посохин еще раз оглядел пляж. Из знакомых по-прежнему никого. — Сегодня Квасову хоронят. Пойдете?
— На поминки пойду.
— Интересно, из соседей еще кто-нибудь придет?
— Павел, все придут.
— Откуда вы знаете? Ее же все ненавидели.
— Ее больше нет. Есть Николай, есть Юля. Придут к ним. Вы с Дроновым Иваном не разговаривали?
— Было дело. А что? По-моему, он чист. Жарких и с его собутыльниками побеседовал, и с женой его. Он практически весь вечер тридцатого мая был у кого-то на глазах.
— Я не о том. Не спрашивали его, где он в позапрошлый понедельник скотину привязывал? Бычок и телочки его всегда возле реки пасутся. Привязывает он их часов в семь утра, в обед ходит поить, забирает примерно в девять. Я имею в виду в девять вечера. Мог что-нибудь увидеть нечаянно, если скотина паслась недалеко от старого пляжа.
— Мог. Мне почему-то такое в голову не пришло, хотя чью-то скотину на лужке возле пляжа я видел. Только в тот вечер, когда Квасову убили, Дронов за телятами уже около десяти часов пошел. Засиделся с Вовкой Мошкиным. Лариска их еле выпроводила тогда. А за подсказку спасибо. — Посохин поднялся на ноги. — Валентина Васильевна, с девчонками, пожалуйста, не забудьте поговорить. Хорошо? Аккуратно, как вы умеете.
— Поговорю, конечно.
— Пойду, быстренько искупаюсь, а потом мотнусь на кладбище.
— Думаете, убийца явится на похороны? — не без иронии спросила Рыбакова.
— Такое не только в кино случается. Был в моей практике подобный случай.
Похороны Квасовой проходили без оркестра, но с отпеванием. Людей у могилы стояло немного, и Карманова майор приметил сразу. Тот выделялся из кучки родственников и приятелей погибшей огромным брюхом и красивым черным костюмом. Ворот его белой рубашки был расстегнут, а из нагрудного кармана пиджака торчал краешек платка цвета красного вина. Аркадий Борисович походил на метрдотеля второсортного ресторана, случайно забредшего на кладбище.
Майор пристроился за спиной у москвича и не отходил от него до конца погребения.
Карманов вел себя на панихиде не как удрученный горем друг или любовник. Он то и дело отпускал сальные шуточки на ухо стоявшей рядом с ним стройной даме в черной юбке, черной кружевной блузке и огромных солнцезащитных очках. Ее траурный наряд дополняли черная кружевная косынка, черный лаковый клатч и черные лаковые лодочки на огромных шпильках. На руке у нее красовался узенький платиновый браслет с каким-то орнаментом.
Посохин ожидал, что женщина, в конце концов, одернет толстяка, но та никак не проявляла своего неудовольствия и даже два раза улыбнулась в ответ на скабрезные замечания Аркадия Борисовича.
«Кажется, флирт у гроба, благодаря кинематографу, уже не считается дурным тоном», — наблюдая за беззаботной парочкой, заметил про себя Посохин.
Собеседницу Карманова майор прежде никогда не встречал. Он был уверен. Судя по одежде, женщина была не из местных.
Когда народ потянулся к выходу с кладбища, Посохин взял москвича за локоть.
— Аркадий Борисович!
Карманов, уже готовясь подцепить под руку даму в черной кружевной блузке, оглянулся и с удивлением уставился на Посохина.
— Вы кто?
— Полиция. Но не Майами. Майор Посохин. Хотелось бы с вами побеседовать.
— О чем?
— О вашей подруге.
— Какой еще подруге?
— О покойной подруге.
— О Раисе, что ли?
Карманов со старческим отчаянием посмотрел вслед стройной даме в черной кружевной блузке, удалявшейся от них по главной аллее кладбища.
— У вас есть и другие покойные подруги? — с наигранным удивлением спросил его майор.
— Хватит Ваньку валять! Что вам надо? — не на шутку рассердился Карманов, с трудом отрывая взгляд от обтянутого черной юбкой крутого зада. У Аркадия Борисовича даже щеки покраснели. Он стал похож на синьора Помидора из советского мультика про Чипполино.
