— Холли, — произнесла она по-гречески, — Холли, это невозможно! Если я пощажу этих волков, ваша жизнь будет в опасности среди этого народа! Каким образом управляю я этим народом? Только внушая им ужас и страх. Мое владычество — все это одна фантазия. Не думай, что я жестока или хочу мстить им. Какая польза мне от смерти этих людей?
Затем, повернувшись к начальнику телохранителей, она добавила:
— Пусть будет так, как я сказала!
Когда пленников увели, Аэша махнула рукой, и зрители, повернувшись кругом, поползли вон из пещеры. Очутившись на некотором расстоянии от пещеры, они встали на ноги и пошли, оставив меня с королевой, если не считать немых слуг и нескольких стражников. Пользуясь удобным случаем, я попросил Аэшу посетить Лео, добавив, что он серьезно болен. Она ответила, что он не умрет ранее вечера, так как люди, страдающие лихорадкой, всегда умирают ночью или на рассвете.
— Лучше было бы, — добавила «Она», — если бы болезнь шла своим путем!
Тогда я встал, чтобы уйти, но Аэша велела мне следовать за ней, так как хотела говорить со мной и показать мне чудеса пещер.
Я был слишком очарован ею, чтобы отказаться, и поклонился в знак согласия. Она встала с кресла, кивнула немым слугам и пошла. Четыре немые девушки взяли лампы и выстроились: две впереди королевы и две позади; остальные слуги и стражники ушли.
— Хочешь ли ты, Холли, видеть чудеса пещер? — спросила она. — Посмотри на эту пещеру! Она вырыта руками народа, жившего когда-то здесь, в городе, но, подобно египтянам, они думали больше о мертвых, чем о живых. Как ты думаешь, сколько народу работало здесь, и сколько лет им понадобилось, чтобы вырыть эту пещеру и ее бесконечные галереи?!
— Десять тысяч лет! — ответил я.
— Да, Холли. Это был древний народ, живший до египтян. Хотя я нашла ключ к их письменам, но все же едва могу прочесть их!
Повернувшись к скале, находившейся вблизи, она сделала знак немым девушкам посветить. На камне была вырезана фигура старика, сидящего в кресле с посохом в руке, а внизу кресла, похожего на то, в котором сидела Аэша на судилище, мы увидели короткую надпись. Письмена более всего походили на китайские иероглифы. С трудом Аэша разобрала и перевела мне эту надпись.
«В 4259 году от основания царственного города Кор вырыта была эта пещера по приказанию Тизно, царя Кор; три поколения народа и невольников работали над ней, устраивая могилы для сограждан, Пусть благословение Неба почиет на этой работе, пусть сон великого монарха Тизно будет тих и спокоен до того дня, когда он проснется! Пусть мирно спят его слуги и народ!»
— Ты видишь, Холли, — произнесла Аэша, — народ основал город, развалины которого еще сохраняются там в равнине, за 4000 лет до того времени, когда окончена была эта пещера! Две тысячи лет тому назад я впервые увидела ее, она была такая же, как теперь. Суди, какой это древний город! Теперь иди за мной, я покажу тебе, как погиб этот великий народ!
Она пошла к центру пещеры и остановилась на том месте, где круглый камень закрывал какое-то отверстие в полу.
— Посмотри, — произнесла она. — Что это такое?
— Не знаю! — ответил я.
Аэша подошла к левой стороне пещеры и снова сделала знак посветить. На стене была надпись, которую Аэша перевела мне:
«Я Джунис, жрец великого храма Кор, пишу это на скале гробницы в 4803 г. от основания Кор.
Царственный Кор погиб! Не будет больше великолепных пиров в его залах, и не будет он управлять миром, и торговые корабли его не поплывут в чужие страны! Кор погиб! С ним погибли все его великие работы, великие города, и гавани, и каналы! Все это достанется волкам, совам, диким лебедям и варварам, которые придут сюда! Двадцать пять лет тому назад тяжелая туча нависла над городом Кор. Из этой тучи родилась морская язва, которая погубила народ: богатых и бедных, женщин и мужчин, князей и рабов, и не щадила никого. Все они почернели и умерли. Чума не прекращалась ни днем, ни ночью, убивала людей без разбора. Те, которые уцелели от чумы, умерли от голода. Число трупов было так велико, что не было возможности набальзамировать их согласно древнему обычаю, и поэтому все умершие были брошены в большую яму под пещерой, через отверстие в полу. После этого все, кто остался от великого народа, бывшего светочем мира, отправились к берегу, сели на корабли и отплыли на север!
Только я, жрец Джунис, пишу это потому, что один уцелел из всего великого народа. Не знаю, остался ли еще кто в живых в других городах! С глубокой скорбью пишу я эти строки, прежде чем умру, потому что царственный Кор погиб, храмы его опустели, дворцы затихли, его князья, и воины, и торговцы, и прекрасные женщины ушли в землю!»
Я был удивлен. Меня поразило горькое отчаяние, которое чувствовалось в этой надписи. Что переживал этот старик, уцелевший от всеобщей гибели, готовясь к смерти?
— Не думаешь ли ты, Холли, — спросила Аэша, положив руку на мое плечо, — что эти люди, отплывшие на север, были предками египтян?
— Не знаю, — ответил я, — мир мне кажется очень древним!
— Да, он стар, очень стар. Века идут за веками, богатые, сильные нации вымирают и забываются, о них не остается даже воспоминания. Кто знает, что было прежде на земле и что будет? Под солнцем нет ничего нового, и мудрые евреи писали об этом давно. Я думаю, что от народа Кор кто-нибудь остался в живых. Пришли варвары с юга, может быть, мой народ, арабы, и смешались с ними, взяли женщин себе в жены, и народ амахаггер породнился с народом Кор! Смотри, вот их кости лежат вместе в общей могиле. Я не знаю, и кто может знать это? Мои познания не могут проникнуть во мрак времен. Это был великий народ. Пойдем, я покажу тебе эту яму. Никогда ты не видел ничего подобного!
Я последовал за ней в боковой переход по ступеням. Переход кончился, Аэша остановилась, приказав немым держать лампы. Мы стояли над огромнейшей ямой, полной человеческих скелетов и костей, лежащих в виде пирамиды. Ужасное зрелище! В сухом воздухе значительное количество трупов высохло, и эти мертвецы, лежа лицом вверх, казалось, смотрели на нас из груды белых костей!
Я вскрикнул. Может, эхо моего голоса потревожило эти трупы, лежавшие здесь несколько тысяч лет. Пыль полетела вверх. Казалось, что вся яма задвигалась, и скелеты начали вставать, чтобы приветствовать нас.
— Пойдем! — сказал я. — Пойдем отсюда! Эти люди умерли от заразной болезни… Не так ли?
— Да. Дети царственных Кор всегда бальзамировали своих покойников, и искусство их было выше египетского бальзамирования! Погоди, ты увидишь!
