Альбинос встретил ее холодным недовольным взглядом, указал на знакомую кушетку между шкафами.
- Оголишь полностью спину, потом позовешь, - дал короткие распоряжения он, вновь вернувшись к прочтениям книг.
Виктория поспешила к указанному месту, на ходу расстегивая халат. Преодолевая смущенность, она сняла бинты, чувствуя, как с болью они отлипают от присохших кровавых корочек, опустила до пояса рубашку и легла на живот. По спину сразу же прошелся неприятный холодок. Стараясь сделать свое лицо как можно больше равнодушным, девушка позвала мага.
Тиманэш пришел с мисочкой, ставя ее на табурет и что-то над ней колдуя. Виктория терпеливо ждала, сгорая от стыда и неприятных горящих ощущений в пульсирующей болью спине.
Маг же был полностью отстранен и сосредоточен, было видно, что он хочет, как можно быстрее закончить с ней и чтоб его вновь оставили в одиночестве.
- Почему ты не сыграла ему? - Его вопрос заставил девушку врасплох, но она быстро его осмыслила и это ее возмутило.
- Ты ему свои фокусы и показывай, маг, а я унижаться не собираюсь! - В сердцах воскликнула она, в порыве немного приподнимаясь, оборачивая к нему голову. Альбинос ничего не ответил, но следующие его действия заставили девушку вскрикнуть от боли и прижаться к кушетке. Те тряпки, что он ей положил на спину, вгрызлись тысячами зубками мелких тварей.
- Лежи спокойно! Иначе твоя кожа может неровно срастись, и у тебя останутся шрамы, - констатировал он, унося миску к столу.
Такой адской боли девушка еще не чувствовала, казалось, что лучше бы она осталось со шрамами, нежели будет испытывать такое.
- Долго мне так лежать? - Не вытерпев спросила она, со всех сил стискивая зубы, кусая кулак.
- Сколько потребуется, - невежливо, как всегда, буркнул маг, погружаясь в чтение.
Однако на счастье девушки ждать пришлось не долго, хотя для нее это могла показаться настоящая вечность. Ровно через пять минут, когда закончился песок во спрятанных от взгляда Виктории песочных часах, Тиманэш снял обжигающие повязки, обработав раны каким-то зельем.
- Они почти срослись - нет смысла их перематывать. Да и повторять процедуру тоже... Одевайся! - Сообщил он и вновь удалился.
Виктория поспешила одеться и уйти, буркнув на прощание 'Спасибо'.
Как только девушка дошла до своей кровати, поняла, как ей плохо. С усталым блаженством зарывшись в подушки носом, она попыталась не думать о разъедающей ее боли. Лежать на спине в здравой памяти просто было невыносимо.
- Вам... Тебе еще что-нибудь надо? - Вовремя исправившись, спросила ее Лили.
- Нет, спасибо, оставь меня, пожалуйста, одну, пока я не начала жаловаться! - Усталым тоном протянула черноволосая девушка, искривив лицо от боли. - Я очень хочу спать, Лили!
Служанка положительно кивнула и поспешила к выходу.
- Почему меня никто не предупредил, что она проснулась? - Уже за закрытыми дверьми, Виктория услышала голос императора, и с ее уст опять слетел стон. Признаться себе она с того момента она боялась видеть Дангана. Он был тогда переполнен гневом, и вряд ли такая злость могла быстро улетучиться. Да, он распорядился, чтобы ее раны залечили, но это еще не означало, что в нем проснулось раскаяние. Просто такой человек, как Данган любит издеваться над жертвами. Толку от мертвой? Если вылечив, ты можешь опять сделать больно? Император лицемер - и его настоящее лицо, его черствая душа, было тогда, когда она впервые увидела его в своем разрушенном городе и вчера, когда он избил ее. Это рано или поздно все равно случилось бы, и девушка здесь не причем - это просто вопрос времени...
Император влетел в комнату, уже не слушая сбивчивую речь служанки и грубо давая ей понять, что она здесь не уместна. Закрыв за Лили дверь, Элестэй на миг замер. Посмотрев на сжавшуюся под одеялом девушку, он сделал порывчатое движение к ней, останавливаясь около кровати.
Виктория, не желавшая его видеть, отвернулась на другой бок. Одеяло немного приспустилось, показывая император, через полупрозрачную рубашку и вырез красные полосы.
Это заставило Дангана скривиться, как от боли, и забыть все те слова, что он собирался ей сказать в свое оправдание. Он не знал, каким способом ему получить ее прощение, ведь она его никогда и не прощала. А сейчас это казалось совсем неосуществимым.
Поддавшись порыву, Элестэй опустился на корточки, протягивая свою руку к ее незакрытым ранам. Будто почувствовав, что он собирается прикоснуться к ней, Виктория оправила одеяло, подтянув его.
- Прости, - забыв об этикете прошептал Данган и более не найдя слов, быстрым шагом вышел из комнаты.
Весь день Виктория пробыла в своей комнате, отказавшись от завтрака и обеда, и лишь на ужин съела гренку с маслом и то, потому-что ее уговорила Лили. Девушке было плохо, и ни о какой еде речи не шло. После визита Дангана на душе стало гадко.
Ночью она пыталась заснуть, но ее тревожила сильная боль в спине и руках, кошмары, когда ей удавалось на миг прикрыть глаза и тяжелые мысли. Из головы не шел тот ужас, что ей довелось пережить из-за императора. Его притворное извинение. Для него это так все просто! Неискренне и высокомерно! Подло!..
От злости Виктория ударила по подушки, но от этого ей нисколько не полегчало. Ей хотелось выбраться из этого места. Даже стены давили на нее - все здесь было пропитано обманом Элестэя! Его духом... Ей было даже все равно на него - только бы уйти отсюда! Вдохнуть полной грудью воздух. Свободный воздух из того самого леса, который был виден за каменными стенами дворца.
Как же она ненавидела себя за эту слабость и страх. Виктория призналась себе, что очень боится Элестэя.
Проснулась Виктория от того что у нее сильно болела голова. Неужели она все-таки уснула? Яркий свет заливал комнату, а влетевший свежий ветер разнес по спальне приятный чуть слышный аромат роз. Девушка удивленно протерла глаза, обнаружив, что вся комната заставленная розовыми цветами. Еще ничего не поняв ото сна, она взглянула туда, где стояла Лили. Радостная служанка, обняв громадную корзину роз, вовсю улыбалась и сгорала от нетерпения что-то сообщить. Увидев, что Виктория очнулась, она закружилась с корзиной по комнате, огибая наставленные цветы и сказала:
- Ах, Виктория, все-таки господин Данган, наверное, любит тебя! Вон сколько роз надарил! Извиняется. Ему стыдно за тот случай!
- Для такого человека, как император это сделать не доставило особого труда - он привык, что все покупается! - Зло возразила Виктория, с отвращением смотря на букеты.
- Не скажи - он раскаивается! - Защищала Элестэя светловолосая девушка, обнимая корзину.
