плане рассечений и синяков. Часы предвидения и кольца исцеления пришлось убирать и далее уповать на то, что можно будет симулировать потерю памяти и всё такое.
* * *
Прибывшие спасатели нашли их у ближайшего ручья в прямой видимости челнока с неумело примотанными вместо шин палками и прокопчёнными дымом лицами. Только дальше всё пошло не по плану, и пока один из спасателей задавал Сергею вопросы о самочувствии, второй раздобыл дубину и, сумев не привлечь внимание, нанёс ему удар по голове.
* * *
Сколько раз уже это было, Сергей сбился со счёта, но сейчас он пришёл в себя, снова валяясь в какой-то воронке. Голова нещадно болела, в глазах плыло, а уши улавливали только биение собственного сердца.
«Миха…»- уже по привычке мысленно позвал он своего кладовщика.
«Да, хозяин?»
«Я опять сдох?»
«Ребятам не нужны были выжившие.» — философски заметил панда.
Спрашивать, почему так, он не стал, а сглотнув пересохшим ртом, поинтересовался:
— Арли где?
— У меня в кармане. Сидит книжки читает и магичить учится.
— Отлично. А как я?
— Пуля попала в шлем и задела макушку, вызвав контузию и обильную потерю крови, отчего боец и оставил тело. Так что вид у тебя сейчас бледный и окровавленный. Если замрёшь, то вылитый покойничек. Я тебя поддерживаю на уровне энергий, так что, если снаряд в эту воронку не прилетит, то ещё поживём и тут. Можешь пока подумать, какие видения у тебя были, пока был между жизнью и смертью.
— Ты о чём?
— О рунах. Чем не обоснование для легализации некоего знания?
— Подумаю. Что-нибудь известно, где мы?
— Только то, что ты сейчас солдат трёхсотого штурмового полка вооружённых сил республики Белия. Ныне нам выпала честь носить имя Обухова Григория Григорьевича две тысячи восемьсот девяносто первого года рождения.
— А сейчас какой?
— Не знаю, но на вид тебе от восемнадцати до двадцати трёх.
— Неслабый разброс.
— Крепкий парень.- пояснил Миха. — Кстати, сейчас приползут «наши», так что можешь стоном обозначить, что жив.
Только Миха договорил фразу, как в воронку скатилось сразу трое солдат в весьма интересной форме. Во-первых, она имела автоматическую маскировку, меняющуюся в зависимости от фона. Во-вторых, она явно была пехотной бронёй, но относительно лёгкой и без всяких гидравлических приводов.
— Лядь, и Обухов в минусе…- проговорил один из них. Слова этого солдата Сергей услышал как из-под воды.
— Ща укушу.- отозвался он.
— Гришка, жив, что-ли? — с удивлением спросил однополчанин.
— Пить. — отстранённо ответил Сергей.
— Прости, но воды нет. — ответил неизвестный солдат.
— Что со мной? — спросил Сергей.
— Броня в крови, индикатор мигает красным. Больше пока не скажу.
— Какая прелесть… — пошутил Сергей.
— А то! — усмехнулся на шутку солдат.
— Вы за мной?
— Да если бы. У нас такой же приказ, как у тебя.
— А какой у меня был приказ?
— Подобраться на дальность выстрела «трубы» и уничтожить автоматическую огневую точку. А ты не помнишь?
— Вообще ничего. — «честно» ответил Сергей.
— Хорошо, что жив. — заметил один из бойцов.
— Вопрос, надолго ли? — заметил другой.
— Полежи, сил наберись. Скоро стемнеет, глядишь, назад доползёшь. — с заботой проговорил тот, что назвал его по имени.
— Нет, парни. Приказ был, значит поползу взрывать. Если не выйдет, тогда уж ваш черёд настанет. — принял решение Сергей.
— Уверен? — уточнил один из парней, явно не горящий желанием сдохнуть в этих горах.
— Боюсь, дотемна не дотяну. А пока силёнки есть, то на последний рывок хватит. — пояснил Сергей свои мотивы.
Лишний раз подставляться под пули желающих не было, поэтому парни предпочли промолчать.
— Точка -то далеко? — напоследок спросил Диорин.
— Ещё метров двести до зоны поражения, — пояснил солдат, и Сергей мысленно обратился уже к Михе:
«Косолапый, подсобишь?»
«Конечно.»
Покинув воронку, Сергей вжался в траву и камни и тут же запросил у Михи эфирный скафандр. После его активации и перехода в режим невидимости получилось осмотреться более тщательно. Они находились в горном ущелье, заваленном сгоревшей техникой. Откуда вёлся огонь, он пока не увидел, но явно у противника система маскировки была не хуже, чем у него. Поднявшись в воздух метров на тридцать, он огляделся, но так и не заметил ни «своих» ни «чужих».
— Миха, а в шлеме какие-нибудь провода торчат? — задал он закономерный вопрос.
— Да. Какая-то электроника в нём была.- ответил медведь.
— И как мне хоть кого-то тут увидеть? — задал он закономерный вопрос.
— Вон у убитого возьми целый шлем. — посоветовал медведь.
Воспользовавшись советом, Сергей кинетическими руками стянул шлем с убитого и потянул его к себе. Только буквально через секунду шлем разлетелся на куски.
— Откуда стреляли? — спросил он у панды.
— Не знаю, но явно очень издалека. Может, воспользуешься прицелом «Трубы»?
— Мысль…
Подлетев в сторону невидимой цели метров триста, он нажал кнопку активации питания систем наведения, и через пару минут электроника подсветила найденную цель.
— Три с половиной километра до цели.- одними губами проговорил Диорин.- Какая прелесть…
Автоматическая огневая точка находилась на склоне горы, и её амбразура просматривалась только с помощью анализа вычислительных систем. Только по логике вещей у стационарной огневой точки «глаза» должны были быть вынесены далеко вперёд. Покрутившись с «Трубой» минут пять, выносных датчиков он так и не нашёл, но стрелять через эфир скафандра не мог, а отключать его не решался. Сбитые дроны прямо говорили о том, что можно и не успеть нажать на курок в такой ситуации. Выход подсказала сама экипировка. На боку брони имелся кейс с двумя гранатами. Ими и решил сработать Сергей. Подлетев в «мёртвую зону», он отправил «трубу» Михе и воспользовался подготовленной им магнитной сцепкой гранат, затрофеенных в прошлой жизни. Закинутый «пакет» жахнул так, что Сергею мало не показалось. После этого он тут же вернулся на место, откуда предположительно и открывал огонь. Дальше оставалось только ждать. Впрочем, очередной дрон-разведчик пролетел буквально через минуту, и ещё через три появились и его «братья по оружию».
Сняв дырявый шлем, Сергей хотел ощупать рукой голову, но вовремя остановился, побоялся занести грязь.
Минут через пять, когда дальше по ущелью прошло не менее тысячи бойцов, к нему подошёл собрат с белым крестом на плече.
— Тридцать восемь двадцать семь,
