Я узнал, что у покойного была мать, которую он поддерживал, и что родители девушки живут в Мичигане на маленькой ферме. Мы послали его матери десять тысяч долларов, и ее родителям столько же. А третья пара отправилась сюда. Когда я вернулся с юга, я узнал, что большинство моих чеков было возвращено банку. Я писал письмо за письмом, но не нашел этой пары. Я послал на Север моего агента, но он вернулся ни с чем. В форт Смит они даже не заглядывали. И вот я сам приехал сюда, чтобы найти их. Быть может, вы в ваших последних скитаниях окажете мне содействие. Вот почему я рассказал, вам все это — в надежде, что вы поможете.
Лицо доктора приняло прежнее холодное выражение, и он повернулся к одной из коек.
— А теперь, — сказал он с натянутым смехом, — я приму ваше предложение и лягу спать. Спокойной ночи.
Глава XIV. РЕЗУЛЬТАТЫ ИСПЫТАНИЯ
Прошел уже час после того, как доктор лег, а Филипп все не спал и думал о том, что ему удалось услышать. А когда уснул, ему снилась история доктора. Каким-то неизъяснимым образом эта история произвела на него глубочайшее впечатление, он мучительно хотел узнать, чем кончился эксперимент доктора. Утром он проснулся, горя желанием продолжить вчерашний разговор, но доктор разочаровал его. В течение дня он ни единым словом не касался своей миссии на Севере, и всякий раз, когда Филипп пытался навести разговор на эту тему, он ловко уклонялся, как бы давая понять без слов, что вчерашний разговор исчерпан и что возобновит его только тогда, когда доктору понадобится физическая помощь Филиппа. Доктор напряженно рассказывал о своем доме, о красоте и доброте своей жены и о прибавлении в их семье, которое они ждали к весне. Они говорили на городские темы, о политике, о клубах, о спорте. Доктор не любил общества, хотя благодаря своей профессии принужден был играть в нем некоторую роль. Филипп вполне разделял эту нелюбовь, и это сблизило их еще больше. Они проводили часы за часами, играя в криббедж засаленной колодой Пьера, а на третий вечер пели старые студенческие песни, которые оба давным-давно забыли. В этот вечер они решили провести еще сутки в хижине Пьера, а потом двинуться в форт Смит.
— Там у нас есть шансы найти их, — как бы случайно обронил Филипп, когда они раздевались.
— Шансов мало, но все же поиски начнутся оттуда, — ответил доктор, — я больше надеюсь на Чиппеуей, где я уже напал на след. Я послал туда моего индейца.
Они легли спать. Филипп не знал, сколько времени он проспал, когда его разбудил легкий шум. Совершенно бессознательно, не открывая глаз и не шевелясь, он начал прислушиваться.
Опять раздался шум — тихие, спокойные шаги около его койки. Все еще не шевелясь, он открыл глаза. Керосиновая лампа, которую он, ложась спать, потушил, горела. Освещенный ее тусклым светом доктор стоял полуодетый, напряженно прислушиваясь.
— В чем дело? — спросил Филипп.
Доктор вздрогнул и повернулся к печке.
— Нервы шалят, — сказал он угрюмо. — Я боялся раз будить вас. За последний час я вставал три раза, я слышал какой-то голос.
— Голос?
— Да. Лежа на койке, я готов поклясться, что слышал чей-то отдаленный крик. А когда встаю, ничего не слышу. Я стоял у дверей, пока не замерз.
— Это ветер. Он уже не раз беспокоил меня. Я часто слышал в снежной пустыне его завывание, похожее на то, как плачет ребенок, то на мужской крик. Ложитесь-ка спать.
— Слушайте.
Доктор застыл, повернув голову к двери.
— Неужели это тоже ветер? — спросил он через секунду.
Филипп встал с койки и начал одеваться.
— Одевайтесь и вы, выйдем посмотреть, — сказал он.
Они открыли дверь и вместе вышли из хижины. Небо было обложено тучами. Только одно светлое пятно указывало то место, где должна была находиться луна. С севера дул несильный ветер, изредка взметавший столб снега и опять спадавший до еле слышного шепота. Откуда-то из недр ночи послышался крик:
— Пьер-р-р Торо, Пьер-р-р-р Торо. Эй, Пьер Торо-о-о!
Филипп тотчас же крикнул в ответ, и вновь послышался далекий вопль.
— Я знаю, откуда это, — крикнул доктор, — идемте.
Он нырнул в темноту. Его шуба маячила темным пятном перед глазами Филиппа, который остался стоять, и сложив ладони рупором у рта, крикнул еще раз. Ответа не последовало. Он крикнул второй и третий раз, но никто не ответил.
«Странно, — подумал он, — что бы это могло значить?»
Доктор исчез, и он пошел в том же направлении. Пройдя сотню ярдов, он вновь увидел темное пятно. Доктор стоял, склонившись над телом, лежавшим на снегу.
— Как раз вовремя, — сказал он Филиппу, когда тот подошел. В его голосе не было больше возбуждения. Он звучал холодно и повелительно. — Вы сильней меня, возьмите его за плечи и поднимите голову. Я не думаю, что он замерз, тело совсем теплое и гибкое. Но рубашка у него влажная. Возможно, что это кровь. Держите голову.
Они принесли тело в хижину, и доктор несколькими быстрыми, ловкими, уверенными движениями, изобличавшими многолетнюю привычку, снял с него обе куртки. Тем временем Филипп разглядел лицо человека, лежавшего на койке.
Он привык к виду крови и следам насилия, но тем не менее он содрогнулся, глядя на распростертое перед ним тело. То был молодой человек великолепного сложения, широкоплечий, бритый, с короткими светлыми волосами. Филипп мог только определить, что у незнакомца нет бороды, светлое ли у него лицо или смуглое — он не мог сказать, ибо лицо его от корней волос до подбородка было покрыто запекшейся кровью.
Доктор подошел к нему.
— Скверный вид, — сказал он весело. — Я так и думал, что виной тут не мороз. Учащенное сердцебиение, чрезмерно активный пульс… Дайте-ка горячей воды, Филипп.
Он расстегнул рубашку на груди незнакомца, и через несколько секунд, когда Филипп подал ему полотенце и таз с водой, осмотр был уже закончен.
— Как раз вовремя, как я уже говорил, — воскликнул доктор удовлетворенно. — Едва ли вам бы пришлось услышать «Пьер Торо» еще раз, Филь, — продолжал он, называя Стила по имени так, словно он это делал уже давно. — Рана в голову, череп не задет, потеря крови от чрезмерного напряжения. Через час он у нас будет пить кофе, если вы его к тому времени сварите.
Доктор засучил рукава и начал смывать кровь.
— Красивый парень, — промолвил он, не оборачиваясь. — Чистый овал лица, красивый рот, прекрасный лоб, квадратный подбородок… Как, по-вашему, что с ним случилось?
— Понятия не имею, — ответил Филипп, ставя кофейник на печку. — Ушибся, вероятно.
Филипп подкручивал фитиль лампы, когда со стороны койки раздался внезапный отрывистый крик. В этом крике — негромком и недолгом — было что-то такое, что заставило его быстро обернуться. При этом он неловким движением руки погасил лампу. Он тотчас же зажег лампу и посмотрел на доктора. Мак Джил стоял на коленях, страшно бледный.
